Текст бизнес-книги "Научно-практический комментарий решений Европейского Суда по правам человека по жалобам граждан Российской Федерации"

Автор книги: Е. Тарасова

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

2.2. Правовые позиции Европейского Суда по правам человека по вопросам, связанным с обеспечением исполнения запрета пыток и жестокого обращения (ст. 3 ЕКПЧ)

Справочно: запрет пыток и жестокого обращения отражен в нормах Уголовного кодекса РФ. В положениях ст. 302 УК РФ установлена ответственность за принуждение к даче показаний, совершенное с применением пытки. В ст. 286 УК РФ – за превышение должностных полномочий. Кроме того, если последствием пыток или жестокого обращения стала гибель или причинение тяжкого вреда здоровью человека, наступает уголовная ответственность и по соответствующим нормам главы 16 УК РФ (ст. ст. 105, 111).

Жалоб от граждан РФ на применение к ним пыток и жестокого обращения достаточно много. Поэтому правовые позиции ЕСПЧ по вопросам, относящимся к нарушению ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод можно систематизировать на три группы:

● квалификация обстоятельств, изложенных в жалобах, как пыток и жестокого обращения, применяемых в целях принуждения к даче признательных показаний лицами, задержанными по подозрению в совершении преступлений;

● квалификация обстоятельств, изложенных в жалобах, как унижающего достоинство обращения с лицами, заключенными под стражу или отбывающими наказание в виде лишения свободы;

● квалификация обстоятельств, изложенных в жалобах, как жестокого и бесчеловечного обращения, связанного с непредоставлением медицинской помощи лицам, содержащимся под стражей или отбывающим наказание в виде лишения свободы.

Отдельно следует выделить практику ЕСПЧ по вопросам депортации из России иностранных граждан, поскольку в таких постановлениях дается оценка вероятному жестокому обращению, которому заявитель может подвергнуться после экстрадиции в государство своего гражданства. С одной стороны, признавая такую вероятность высокой, суд создает условия предупреждения жестокого обращения (даже если страна, в которую может быть экстрадирован заявитель, не присоединилась к ЕКПЧ: например, Узбекистан, КНДР). С другой стороны, в таких случаях неизбежно возникает вопрос о непредвзятом толковании степени соблюдения норм ст. 3 ЕКПЧ, поскольку существующий демократический стандарт, сложившийся, в том числе, благодаря прецедентным решениям суда, может подвергаться неоднозначному толкованию.

Анализируя правовые позиции ЕСПЧ по вопросам нарушения ст. 3 ЕКПЧ (запрет пыток и жестокого обращения), а также, учитывая, что статья 3 не содержит определения понятий «пытки», «жестокое обращение», а также «депортация» будем исходить из следующей терминологии:

● пытка – причинение физических или нравственных страданий в целях понуждения к даче показаний или иным действиям, противоречащим воле человека, а также в целях наказания или иных целях (примечание к ст. 117 УК РФ);

● жестокое обращение – осуществление физического или психического насилия, покушение на половую неприкосновенность (пп. «г» п. 16 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 445252
  Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14.11.2017 № 44 «О практике применения судами законодательства при разрешении споров, связанных с защитой прав и законных интересов ребенка при непосредственной угрозе его жизни и здоровью, а также при ограничении или лишении родительских прав» // Рос. газ. – 2017. – 20 нояб.


[Закрыть]);

● депортация (административное выдворение) – принудительное контролируемое перемещение иностранных граждан и лиц без гражданства за пределы Государственной границы РФ (ст. 3.10 КоАП РФ).

Хотя стоит отметить, что толкование указанным понятиям ЕСПЧ давал в рамках прецедентной практики по межгосударственным делам (Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды против Греции (I) (Denmark, Norway, Sweden and the Netherlands v. Greece) (Greek Case, 1968)5353
  Дания, Норвегия, Швеция и Нидерланды против Греции (I) (Denmark, Norway, Sweden and the Netherlands v. Greece (I) [англ][электронный ресурс]. – URL: http://europeancourt.ru/mezhgosudarstvennye-dela/ (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть], Ирландия против Соединенного Королевства (Case of Ireland v. the United Kingdom, 1978)5454
  Ирландия против Соединенного Королевства (Ireland v. the United Kingdom) [англ] [электронный ресурс]. – URL: https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001–57506%22]} (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть].

Постановление от 26.01.2006 по делу «Михеев против Российской Федерации» (жалоба № 77617/01) 5555
  Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Михеев (Mikheyev) против Российской Федерации» (жалоба №77617/01): постановление Суда, Старсбург, 26.01.2006 г. [электронный ресурс]. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=31710#05993260304968655 (дата обращения: 01.06.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: заявитель жаловался, что он подвергся пыткам во время содержания под стражей и был принужден к даче признательных показаний в совершении изнасилования и убийства. Не выдержав многочасовых истязаний, предпринял попытку суицида, выбросившись из окна отдела милиции, в котором находился в неустановленном процессуальном качестве. Вследствие полученных травм стал инвалидом. По его жалобам проводилось расследование, но заявитель счел его неэффективным.

Позиция суда: Суд признал жалобу приемлемой и учел, что заявитель подозревался в совершении особо тяжких преступлений, но разумность подозрений была достаточно условной (в тот день, когда заявитель совершил попытку самоубийства, девушка, в посягательстве на которую он сознался, благополучно вернулась домой, что позволяет заключить, что в момент задержания заявителя обстоятельства, относящиеся к событию преступления, не были установлены достоверно). Уголовное дело в отношении заявителя было прекращено, а далее началось расследование обстоятельств применения к нему пыток электрическим током, угроз и принуждения к даче показаний. При этом были допрошены пять сотрудников милиции, контактировавшие с заявителем; ни один из них не подтвердил, что участвовал в применении пыток и что видел или слышал о том, что заявитель им подвергался. Также был допрошен знакомый заявителя, с которым они вместе задерживались, и который дал показания о том, что заявитель изнасиловал и убил потерпевшую. Свои действия он объяснил тем, что опасался, что иначе обвинения в совершении этих преступлений предъявят ему. В результате в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием события преступления, а жалобы заявителя на пытки следователь назвал «защитным механизмом» в ответ на ситуацию, в которой заявитель пытался совершить суицид. Впоследствии процессуальные действия неоднократно возобновлялись, но обвинения двум сотрудникам милиции были предъявлены лишь семь лет спустя (ч. 3 ст. 286 УК РФ).

Поскольку в отношении сотрудников милиции был вынесен обвинительный приговор с назначением наказания в виде лишения свободы, позиция представителей российских властей по настоящему делу сводилась к тому, что права заявителя получили защиту во внутригосударственном правовом поле. В связи с этим ЕСПЧ отметил, что заявитель не должен исчерпывать средства правовой защиты, которые «теоретически предоставляют возмещение, но на практике не позволяют восстановить нарушенные права». Материалы уголовного дела о превышении должностных полномочий сотрудниками милиции в распоряжение суда не поступили, поскольку их отказались предоставить представители государства.

Как и в других делах со сходной фабулой, ЕСПЧ дал оценку тщательности и эффективности проведенного расследования. В том числе, он учел, что действия государственных органов в данном деле не были абсолютно пассивными: было проведено значительное количество следственных и процессуальных действий. Но многие из них проводились с существенной временной задержкой. Кроме того, часть процессуальных актов выносилась на основе рапортов сотрудников милиции, относительно которых уже в тот момент времени было установлено несоответствие действительности. В терминологии Суда, «этот факт дискредитировал логичность следствия в глазах независимого наблюдателя». Исходя из этого, ЕСПЧ не признал проведенное расследование ни адекватным, ни эффективным.

Относительно доводов заявителя о бесчеловечном обращении ЕСПЧ отметил, что однозначного (в рамках стандарта доказывания «вне разумных сомнений») вывода о наличии (отсутствии) такого факта сделать невозможно, поскольку стороны придерживаются противоположных версий о причинах случившегося. Однако не в последнюю очередь такая ситуация стала возможна из-за неэффективного расследования. Принимая во внимание эти обстоятельства, суд признал, что заявитель подвергся жестокому обращению в целях получения признательных показаний.

Решение суда: Суд признал нарушение ст. 3 ЕКПЧ по признаку жестокого обращения и в связи с отсутствием эффективного расследования падения заявителя из окна. Заявителю было присуждено в общей сложности 250 тыс. евро.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: исходя из материалов дела, взаимодействие милиции и прокуратуры при расследовании «преступления», в связи с которым заявитель был задержан, носило отлаженный незаконный характер: сотрудники прокуратуры не реагировали на жалобы заявителя о жестоком обращении, а впоследствии именно следователь районной прокуратуры несколько раз отказывал в возбуждении уголовного дела по ст. 286 УК РФ. В тот период времени, когда происходили описываемые события, прокуратура располагала собственным следственным аппаратом, но оперативное сопровождение расследования осуществлялось сотрудниками подразделений милиции (прежде всего, уголовного розыска). Кроме того, прокуратурой осуществлялся надзор за законностью расследования. В современный период следственный аппарат в системе прокуратуры отсутствует, и в своей деятельности прокуратура обладает большей независимостью. Внесенные в УПК РФ в 2007–2010 гг. изменения позволили полностью отграничить функцию расследования от функции надзора за ним, что является, в том числе, положительным итогом и вынесения ЕСПЧ рассматриваемого постановления.

Среди негативных аспектов можно выделить сохраняющуюся тенденцию к тому, что ст. 286 УК РФ (особенно ч. 3, являющаяся тяжким преступлением) по-прежнему является распространенным деянием, совершаемым должностными лицами. Наиболее часто за совершение этого преступления осуждают сотрудников полиции и уголовно-исполнительной системы. В условиях, когда человек, лишенный свободы, не имеет возможности защищаться от должностного произвола, могут происходить трагические ситуации, сходные с установленной по настоящему делу. Способа эффективной профилактики таких случаев в данный момент не существует. Более того, подобные дела отличаются схожим механизмом движения, когда постановление об отказе в возбуждении уголовного дела выносится бесчисленное число раз, несмотря на установленные в процессе надзора нарушения и неоднократные требования прокурора их устранить.

Постановление от 09.03.2006 по делу «Менешева против Российской Федерации» (жалоба № 59261/00) 5656
  Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Менешева (Menesheva) против Российской Федерации» (жалоба №59261/00): постановление Суда, Страсбург, 9 марта 2006г. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=37622#040693648489185463 (дата обращения: 29.06.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: Заявительница обжаловала применение к ней незаконных методов воздействия со стороны должностных лиц органов предварительного расследования. Ее близкий друг разыскивался по подозрению в совершении убийства, в связи с чем к ней в квартиру пытались пройти трое сотрудников полиции. Поскольку у них не было постановления о производстве обыска, заявительница отказалась их впускать. На следующий день, когда она возвращалась домой с работы, эти же сотрудники ожидали ее в подъезде и потребовали впустить их в квартиру. Так как постановления о производстве обыска у них по-прежнему не было, она снова отказалась их впустить. В ответ на это ее обвинили в неповиновении законному распоряжению сотрудника полиции и с применением силы отвезли в РУВД. При этом ей были причинены телесные повреждения в виде ссадин, гематом, кровоподтеков. Автомобиль, на котором ее доставляли в РУВД, не имел полицейской символики. В служебном кабинете в помещении РУВД ее подвергли избиениям, целью которых было получение информации о местонахождении ее друга. Эти действия прекратились в связи с прибытием сотрудника прокуратуры, которому она подала письменную жалобу. Документальное оформление пребывания заявительницы в РУВД не производилось. Впоследствии был составлен протокол по делу об административном правонарушении, и заявительница отбыла административное наказание в виде пяти суток ареста. Сразу после освобождения из-под стражи она обратилась за медицинской помощью и зафиксировала телесные повреждения. Впоследствии по ее жалобам на незаконные действия сотрудников полиции было вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Спустя четыре с половиной года оно было отменено и проведено расследование обстоятельств ее задержания и жестокого обращения. К моменту рассмотрения дела в ЕСПЧ оно не было закончено.

Позиция суда: суд признал жалобу приемлемой, обратив внимание на исключительно длительный срок принятия процессуального решения по жалобам заявительницы в органы следствия и прокуратуры. Версия заявительницы представителями государства не оспаривалась. Более того, суд отметил, что власти признали, что ее утверждения правдоподобны. Также он пришел к выводу о том, что в РУВД заявительница была доставлена для последующего опроса в качестве свидетеля, а не в связи с совершением административного правонарушения.

Суд согласился с тем, что заявительница была подвергнута жестокому обращению со стороны сотрудников полиции. При этом он исходил из совокупности собранных по делу доказательств, в том числе, результатов медицинского освидетельствования заявительницы. Суд отметил, что обжалуемые действия были направлены на причинение заявительнице боли, страха, чувства неполноценности, способных унизить ее и сломить ее физическое и моральное сопротивление. Последовательность событий позволяет заключить, что эти страдания были причинены ей в целях получения информации о местонахождении лица, подозреваемого в совершении убийства. Учитывая сам факт и серьезность жестокого обращения, суд приравнял его к пытке.

Решение суда: суд признал нарушение ст. 3 ЕКПЧ и некоторых других ее положений, относящихся к эффективности расследования и справедливости разбирательства, и назначил заявительнице компенсацию в размере 35 000 евро.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: к сожалению, рассмотренный ЕСПЧ прецедент не является чем-то необычным. До настоящего времени, хотя данное постановление вынесено 13 лет назад, практика незаконного доставления лиц, предположительно причастных к совершению преступлений или располагающих информацией о местонахождении преступников, в отделы полиции не изжита. В большинстве случаев процессуальные документы о задержании не оформляются, и гражданин пребывает в условиях фактической изоляции и вынужденного контакта с представителями власти. В этот период к нему может применяться насилие или иное жестокое обращение. В результате он может дать признательные показания, оговорив себя или других лиц.

Хотя периодически таким фактам дается правовая оценка, и недобросовестные сотрудники правоохранительных органов привлекаются к уголовной ответственности за превышение должностных полномочий, восстановить нарушенные права жертв таких действий представляется возможным не всегда. При том, что правовой инструментарий, позволяющий правильно квалифицировать содеянное, в российском законе наличествует, правоприменительная практика все еще находится под влиянием стереотипов, в силу которых подобные ситуации влекут только дисциплинарную ответственность.

В этой связи достаточно интересно постановление по делу «Ворошилов против Российской Федерации»5757
  Европейский Суд по правам человека (Третья секция). Дело «Ворошилов (Voroshilov) против Российской Федерации (жалоба №59465/12): постановление Суда [англ], Страсбург , 17 июля 2018 г. [электронный ресурс]. – URL: https://hudoc.echr.coe.int/eng#{%22itemid%22:[%22001–184668%22]} (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть], вынесенное в 2018 г. По настоящему делу заявитель подвергся пыткам в целях принуждения к даче признательных показаний. Этот факт был установлен при проведении расследования по его жалобе, поданной в порядке, предусмотренном российским законодательством. Виновным лицам были предъявлены обвинения, а впоследствии вынесен обвинительный приговор. Однако мера наказания – 3 года лишения свободы с применением условного осуждения – показалась заявителю недостаточной. По жалобе заявителя ЕСПЧ пришел к выводу о нарушении ст. 3 ЕКПЧ в материальном и процессуальном аспекте, т. е. признал, что к нему применялись пытки, а восстановление его прав произошло неадекватно понесенному ущербу (в том числе, наказание, назначенное сотрудникам полиции, излишне мягкое и не может иметь нужного сдерживающего эффекта для предотвращения пыток в будущем). Этот прецедент показывает, что правовые позиции ЕСПЧ могут дополнять национальные механизмы восстановления конвенционных прав. При этом возобновление производства по уголовному делу в отношении осужденных сотрудников полиции выглядит маловероятным, поскольку приговор вступил в законную силу, и условное осуждение было исполнено к моменту рассмотрения жалобы заявителя в ЕСПЧ.

Постановление от 24.07.2014 по делу «Ляпин против Российской Федерации» (жалоба № 46956/09) 5858
  Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Ляпин (Lyapin) против Российской Федерации (жалоба № 46956/09): постановление Суда, Страсбург, 24 июля 2014 г. [электронный ресурс]. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=406885#07371879861926189 (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: Заявитель утверждал, что он подвергся пыткам в отделе полиции, и что по его жалобе на незаконные действия сотрудников правоохранительных органов не проводилось эффективное расследование. Двое сотрудников патрульно-постовой службы полиции задержали его во время патрулирования территории обслуживания, поскольку заявитель находился в помещении не принадлежащего гаража, а ранее в этом районе произошла серия краж, совершенных на гаражных стоянках в ночное время. По словам заявителя, он зашел в открытый гараж поискать металлолом, который можно было бы впоследствии продать. Из рапортов сотрудников полиции следует, что они предложили заявителю проехать с ними в отдел полиции для установления личности, а он не подчинился этому требованию, вследствие чего к нему были применены физическая сила и специальные средства (наручники). В отделе полиции, как утверждал заявитель, он подвергся пыткам, в том числе, электротоком. Эти действия совершали два оперуполномоченных, которым его передали сотрудники патрульно-постовой службы полиции. Вследствие этого он дал признательные показания и подтвердил их во время следственного эксперимента. В период содержания под стражей заявитель осматривался врачом, давшим заключение о том, что имеющиеся травмы требуют госпитализации. По этой причине заявитель был освобожден из изолятора временного содержания, куда он водворялся в качестве подозреваемого по уголовному делу. Уголовное дело о совершении им краж было прекращено в связи с примирением сторон; заявитель признал себя виновным в семи эпизодах тайных хищений имущества из гаражей. Впоследствии он многократно обращался с заявлениями о возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников полиции, и по ним десять раз выносились отказные постановления.

Позиция суда: власти РФ признали, что эффективное расследование жалоб заявителя на применение к нему пыток не проводилось, и что права заявителя, гарантированные ст. 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод были нарушены. По мнению суда, этого оказалось недостаточно для того, признать жалобу неприемлемой. В данном деле суд пришел к выводу о том, что обжалуемое жестокое обращение должно достигать «минимального уровня жестокости». Оценка этого минимума относительна и учитывает такие обстоятельства, как продолжительность жестокого обращения, его физические и психические последствия, а также пол, возраст и состояние здоровья жертвы.

В данном деле также были подчеркнуты признаки бесчеловечного обращения, а именно:

● предумышленный характер;

● продолжительность свыше нескольких часов;

● причинение реальных телесных повреждений либо физических или психологических страданий.

Кроме того, суд сослался на ранее сформулированные характеристики унижающего достоинство обращения:

● вызывает чувство страха, тоски или неполноценности;

● способствует подавлению морального или физического сопротивления жертвы;

● понуждает жертву действовать против собственной воли или совести.

Указанные параметры потребовались суду для проведения разграничения между понятиями жестокого обращения и пытки. При этом последняя подразумевает умышленное бесчеловечное обращение, причиняющее особо тяжкое и жестокое страдание. Поскольку заявитель был полностью зависим и уязвим от сотрудников полиции, суд счел, что обращение, которому он был подвергнут, приравнивается к пытке.

Решение суда: Суд отметил, что неисполнение обязанности по проведению эффективного расследования жалоб заявителя способствовало укреплению чувства безнаказанности сотрудников полиции. Суд констатировал нарушение ст. 3 ЕКПЧ как в материально-правовом, так и в процессуальном аспекте. Заявителю была присуждена компенсация в сумме 45 000 евро и возмещение судебных расходов в сумме 3715 евро.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: дело заявителя имело высокий общественный резонанс. Информация о предполагаемом жестоком обращении была включена в доклад международной правозащитной организации «Международная амнистия». В порядке гражданского судопроизводства заявитель обращался с иском о взыскании компенсации за вред, причиненный непроведением следственными органами эффективного расследования по его жалобам. Иск был удовлетворен, и в пользу заявителя была взыскана ничтожная компенсация (500 руб.). Недостатки и слабая мотивировка отказных постановлений по жалобам заявителя были предметом критической оценки ЕСПЧ, однако примерно аналогичные аргументы используются в надзорной деятельности органов прокуратуры, которые ежегодно отменяют огромное количество постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела.

Очевидно, что заявитель был причастен к совершению преступлений против собственности, поскольку уголовное дело в отношении него было прекращено по нереабилитирующему основанию (в связи с примирением с потерпевшими). Но применение пыток не может быть оправданным ни при каких обстоятельствах. Подобные случаи должны всегда вызывать пристальное внимание следственных, надзорных и судебных органов и влечь за собой принципиальную оценку содеянного.

Следует отметить, что в российском законодательстве сформулировано родственное приведенному в данном постановлении определение пытки (в примечании к ст. 117 УК РФ). Соответственно, при квалификации действий сотрудников правоохранительных органов, совершенных в отношении заявителя, оно могло применяться, и существовали эффективные средства для его правовой защиты, которые не были использованы. В то же время, при рассмотрении дела в ЕСПЧ власти РФ привели многочисленные примеры уголовного преследования должностных лиц правоохранительных органов за подобные действия. Из этого следует, что правовой инструментарий для уголовно-правовой оценки таких ситуаций в законодательстве имеется, но не созданы механизмы его эффективного, тщательного и беспристрастного применения.

В качестве позитивного обстоятельства можно отметить, что ЕСПЧ признал недостаточно эффективным механизм до-следственной проверки, предшествующей возбуждению уголовного дела, что несколько активизировало научно-практическую дискуссию о дальнейшей судьбе этой стадии процесса. Действительно, первоначальный этап досудебного производства требует модернизации, и ее проведение усилит защищенность граждан, пострадавших от преступных действий.

Постановление от 30.04.2015 по делу «Шамардаков против Российской Федерации» (жалоба № 13810/04) 5959
  Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Шамардаков (Shamardakov) против Российской Федерации (жалоба №13810/04): постановление Суда, Страсбург, 30 апреля 2015 г. [электронный ресурс]. – URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc&base=ARB&n=447306#026597835585689267 (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: Заявитель жаловался на жестокое обращение со стороны сотрудников полиции и отсутствие эффективного расследования совершенных в отношении него противоправных действий. Кроме того, он подвергал сомнению обоснованность вынесенного в отношении него обвинительного приговора. В частности, заявитель был задержан в качестве подозреваемого по уголовному делу об убийстве своей знакомой (на него как на возможного убийцу указала мать потерпевшей). После этого он был подвергнут медицинскому освидетельствованию, поскольку предположительно находился в состоянии опьянения. Фельдшер, который провел освидетельствование, не выявил на теле задержанного каких-либо повреждений. Фактическое задержание состоялось до принятия процессуального решения о возбуждении уголовного дела, и протокол задержания был оформлен по истечении трех часов с момента его доставления в отдел полиции. По словам заявителя, все это время он подвергался интенсивным избиениям со стороны двух оперуполномоченных, принуждавших его к даче признательных показаний. Срок задержания продлевался на 72 часа, после чего был санкционирован арест. За это время к подозреваемому несколько раз вызывали врача. Из материалов дела следует, что при этом были выявлены переломы, ушибы и иные повреждения. Адвокат заявителя подавал жалобы на жестокое обращение в прокуратуру и в суд. В возбуждении уголовного дела было отказано, хотя материалом проверки установлена невозможность нанесения таких повреждений самостоятельно, а также применение физической силы и специальных средств при задержании, поскольку заявитель имел репутацию опасного преступника. В дальнейшем заявитель подтвердил версию о жестоком обращении, изменив показания, данные в ходе следствия, при рассмотрении дела по существу. В целом, его версия нашла косвенное подтверждение при апелляционном пересмотре приговора, которым он был признан виновным в совершении убийства. Отменяя приговор, суд второй инстанции указал, что заявитель не признал себя виновным и объяснил противоречия в своих показаниях жестоким обращением. Новый приговор также был обвинительным, и его отменила надзорная инстанция по представлению прокуратуры. В представлении указывалось, что в основу обвинительного приговора положены показания, данные в отсутствие защитника и не подтвержденные в суде. При еще одном пересмотре виновность подсудимого была установлена на основании свидетельских показаний и ряда косвенных доказательств. Всего по данному делу приговоры выносились и отменялись четыре раза, однако это не повлияло на идентичное решение вопроса о виновности заявителя.

Позиция суда: суд признал жалобу приемлемой, не найдя оснований для обратного. В целом такой прием достаточно часто встречается в практике ЕСПЧ, поскольку тем самым считается, что заявители, обжалующие неочевидные и крайне сложно доказываемые нарушения своих прав, получают дополнительную гарантию правовой защиты. При этом суд сразу оговорил, что не ставит перед собой задачу разрешить вопрос о виновности или невиновности заявителя в инкриминируемом деянии. Иными словами, законность и обоснованность обвинительного приговора в данном деле сомнению не подвергалась. Как и в ряде подобных дел, рассмотренных по жалобам граждан различных стран (Франции, Австрии, России и др.), суд исходил из собственной правовой позиции относительно того, что для принятия справедливого решения необходимо получение как доказательств от заявителя относительно того, что он подвергся жестокому обращению, так и «правдоподобных объяснений» от государства относительно того, как человек, заключавшийся под стражу здоровым, был освобожден или переведен в другое место содержания с телесными повреждениями. Если таковые были причинены при задержании, требуется представление убедительных доказательств того, что применение силы было соразмерным и необходимым.

Проведенное расследование по жалобе на жестокое обращение суд счел неэффективным. Сославшись на собственную правовую позицию (кстати, также сформулированную по жалобе заявителя из России – по делу «Ляпин против Российской Федерации», рассмотренному выше), он отметил, что отказ возбудить уголовное дело по заслуживающим доверия утверждениям заявителя о жестоком обращении – это иллюстрация невыполнения государством обязанности провести эффективное расследование.

Решение суда: все акты физического насилия, которому подвергся заявитель, взятые вместе, представляли собой бесчеловечное и унижающее достоинство обращение. Признав неприемлемыми иные претензии заявителя, суд назначил ему компенсацию морального вреда в сумме 20 000 евро и компенсацию расходов на услуги представителя в 1400 евро.

Позитивные и негативные последствия принятия решения: в данном деле позиция государства основывалась на том, что часть телесных повреждений была причинена заявителю при задержании, а относительно происхождения других травм не был установлен источник. Однако именно неустановление источника травматического воздействия и является иллюстрацией неэффективности расследования.

Европейский Суд по правам человека отметил как «особенно поразительное» обстоятельство, что ни одно из должностных лиц, контактировавшее с заявителем, не предприняло никаких мер по установлению обстоятельств жестокого обращения, хотя соответствующие обязанности есть в национальном законодательстве, в том числе, в Федеральном законе «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений»6060
  Федеральный закон от 15 июля 1995 г. №103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» / Рос. газ. – 1995. – 20 июля.


[Закрыть]. Особое внимание суд обратил на то, что спустя непродолжительное время после фактического задержания заявитель жалобы на состояние здоровья не предъявлял.

Необходимо отметить, что по аналогичному делу «Манжос против Российской Федерации», рассмотренному в 2016 г., ЕСПЧ установил, что жестокому обращению подвергся гражданин, задержанный в административно-правовом порядке (несколько часов содержался со скованными за спиной руками в положении, позволяющем стоять только на носках). Три года он пытался добиться возбуждения уголовного дела, но такое решение было принято только после коммуницирования жалобы в Европейском суде. Уголовное дело было возбуждено по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ, но впоследствии приостановлено в связи с неустановлением лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности. ЕСПЧ обнаружил здесь и признаки жестокого обращения (подтверждались документально), и признаки неэффективно проведенного расследования.

Вышеперечисленные обстоятельства характеризуют механизм уголовного судопроизводства не самым лучшим образом. Однако здесь, скорее, речь идет не о дефектах законодательства, а о недостатках правоприменительной деятельности, которые в целом преодолимы.

Позитивные последствия принятия решения можно отметить в следующем. Достаточно интересно, что в данном постановлении ЕСПЧ отметил собственную субсидиарную роль и невозможность фактического выполнения функций суда первой инстанции. Такой подход позволяет заключить, что в своей деятельности ЕСПЧ не ставит задачу вмешательства в национальную юрисдикцию, а только выполняет правозащитную функцию. В то же время, он подчеркнул, что принцип субсидиарности не исключает контроля за результатами, достигнутыми с использованием внутригосударственных средств правовой защиты. Примечательно также, что в совпадающем мнении судья от РФ выразил сожаление в том, что национальными судами были допущены нарушения презумпции невиновности и права заявителя на справедливое судебное разбирательство.

Постановление от 16.07.2015 по делу «Алексей Борисов против России» (жалоба № 12008/06) 6161
  Европейский Суд по правам человека (Первая секция). Дело «Алексей Борисов (Aleksey Borisov) против Российской Федерации (жалоба № 12008/06): постановление Суда, Страсбург, 16 июля 2015 г. [электронный ресурс]. – URL: https://minjust.ru/ru/aleksey-borisov-protiv-rossiizhaloba-no–1200806 (дата обращения: 12.09.2019).


[Закрыть]

Обстоятельства дела: заявитель обратился с жалобой на применение к нему пыток после задержания по подозрению в совершении грабежа. Согласно его версии, он был задержан по месту жительства, после чего его вывезли в неизвестное место сотрудники полиции, скрывавшие лица под масками, и сильно избили, требуя признаться в совершении преступления. Когда его привезли обратно для подписания протокола обыска в жилище, он, находясь в отчаянии, выбросился из окна четвертого этажа. Адвокат заявителя обращался в прокуратуру и в суд с требованием возбудить уголовное дело о принуждении к даче показаний, однако этого не произошло. По уголовному делу в отношении заявителя был вынесен обвинительный приговор. На момент рассмотрения жалобы заявитель отбывал наказание в виде лишения свободы, назначенное на срок 17 лет. Согласно доводам российских властей заявитель был задержан по подозрению в совершении тяжкого преступления и покушался на побег, в результате чего получил телесные повреждения при падении с высоты. К нему применялась физическая сила и специальные средства, поскольку он вел себя провокационно. По обращению его адвоката была проведена процессуальная проверка, в ходе которой изложенные в нем факты не нашли подтверждения.