Текст бизнес-книги "Записки судмедэксперта. На основании реальных событий"

Автор книги: Петр Котельников

Раздел: Документальная литература, Публицистика

Записки судмедэксперта
На основании реальных событий
Петр Петрович Котельников

© Петр Петрович Котельников, 2016

Редактор Олег Петрович Котельников

ISBN 978-5-4474-9216-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Что движет нами?

Что движет человечеством? Добродетель? Доброта не слишком ценится человечеством, Многих ли правителей мира украшало это прозвище? Двух-трех, да и те, если представить миру без прикрас, скорей всего, потянут на помощника Мефистофеля.

Во все времена в человеческом обществе царило чаше всего зло. И законы, регламентирующие жизнь этого общества состояли из правил, защищающих зло.

Насилие над человеческим телом и сознанием были методами исполнения этих законов. Человек пытался вырваться из тисков их, как во имя «добра», так и во имя «зла», не ведая об их единстве.

Недаром во все времена нарушались правила общественного поведения. Найдите среди истинно верующих того, кто ни разу не преступил заповедей Господних? Посмотрите на современные фильмы. Кто в них герой, кому в тайне сочувствует зритель? На кого он стремится быть похожим? Почему процветает культ насилия? Кто культивирует его, и для чего? Разве кто-нибудь посочувствовал жертве? Кто представил хотя бы на мгновение, что переживает человек, когда его насилуют, или лишают жизни самыми зверскими методами? Жертвы, несчастные, калеки – только фон, на котором красуется современный Джек-Потрошитель! Я в прошлом судебно-медицинский эксперт. С кем я в первую очередь имел дело, кого я исследовал и кого освидетельствовал? В первую очередь – жертву. Я проникался сочувствием к ней, я переживал за нее, я негодовал против насильников и убийц. И это негодование, это сочувствие здорово помогали мне в работе, наверное, поэтому я так редко ошибался. Читая мои записи, не представляйте, что там действует умудренный опытом профессионал. Да, я был профессионалом, но я был молод, я был невероятно подвижен!. Сколько ночей я не спал, а уж те, когда не досыпал, и подсчету не подлежат… Сколько пришлось повидать и добрых людей, и случайно заблудших, и откровенных отморозков, которых то и людьми называть недостойно. Все случаи, описанные здесь, в моем повествовании, имели место в жизни, все эти события и жизни прошли через душу и руки мои. Я не отрицаю того, что может иметь место субъективность взгляда на событие, но я предлагаю Вам самим взглянуть на них иначе. Я во многих местах изменил фамилии и имена действующих лиц, чтобы не затрагивать чувств их родственников, кои в действиях своих близких не виноваты. Но там, где мне достоверно известно отсутствие оных, я в неприкосновенности оставил их имена, как не изменял фамилий тех работников прокуратуры и милиции, с которыми мне приходилось работать. Нет, они не носили громких имен, но они трудились, и должен откровенно признаться, среди них почти не было тех, кто поклонялся золотому тельцу. Они не нажили ни хором, ни денег. Многие из них ушли в небытие не по своей воле. Пусть эта книга будет маленькой свечкой их доброй и светлой памяти.

Первый раунд

В судебную медицину я пришел потому, что боялся. Боялся причинить боль, боялся причинить смерть. Но, у меня не было ни времени, ни средств для поисков приемлемой профессии. И вот я в тоге судебно-медицинского эксперта. Мне нравится то уважение, которое тебе оказывают, не смотря на твою молодость. Есть правда и издержки профессии, о которых никто не знает, и о которых никто не узнает. А я на всю жизнь запомнил свое, самостоятельно проведенное вскрытие.

Нет, там не пахло криминалом. Но там был такой запах, который заставил всех сотрудников судебно-медицинской экспертизы перенести свои тела из кабинетов наружу. С трупом наедине остался я один, не зная, как подступиться. Мертвое, невероятно раздутое гнилостными газами тело было обнаружено в небольшом доме, стоящим в глубине небольшого сада, метрах в двадцати от тротуара улицы. Его определили по запаху, когда он достиг улицы. Я не стану описывать внешний вид покойной. Но, пока вскрывал, я трижды вырвал. Рвотные конвульсии сгибали меня и я бежал к раковине. Освободив желудок, я вновь возвращался к трупу. У меня, кажется, вытянуло все, что я за три дня употребил в пищу. Я включил вентилятор. Но, он только разгонял зловоние по помещению. Когда я закончил вскрытие, меня шатало. И целый день казалось, что от меня исходит дурной запах, я сторонился прохожих. Но, первый раунд во встрече с судебной медициной я выиграл. После него, меня от исследования не могла отогнать никакая степень разложения. Я искал, и находил истину!

Ищу ответ

Я ищу и не могу найти ответ на вопрос: предопределена ли у человека встреча с бедой, или она абсолютно случайна? Пытаюсь понять те случаи жизни, свидетелем которых я стал.

Пурга в городе. Пригоршни снега ветер швыряет в лицо, задыхаюсь, дух перехватывает, Поворачиваюсь спиной к нему, чтобы хоть немного передохнуть. Каждый шаг достается с трудом, приходиться резко наклоняться вперед, преодолевая упругую, словно живую, стену воздуха. Снег сметает и с крыш домов, засыпая меня и сверху. Куйбышев – огромный город, но сегодня он, словно вымер, двигаются одинокие прохожие. Впереди меня, согнувшись в три погибели, идет женщина. Молода она, или нет, я не знаю. Между нами расстояние не более пяти метров. Кончается улица Л. Толстого, впереди видна привокзальная площадь, где снежные вихри гуляют вовсю. Вдруг, на моих глазах, с крыши высокого кирпичного дома падает камень. Ну, чтобы ему отклониться хотя бы на 10 см. Нет, он падает прямо на голову женщине. Несколько мгновений я вижу, как в судорогах бьется ее тело, потом оно – замирает. Я подбегаю к ней, поздно – она мертва. А у меня и по прошествии многих лет остался нерешенным вопрос – случайно ли? Я не терплю этого слова, от него веет безысходностью. А что имеется взамен?

Я стою в двух метрах от трактора, двигатель его работает с перебоями. Тракторист пытается отрегулировать работу мотора. Движения Маховика-пускача сливаются в стальную белую полоску. Я поднимаю левую руку вверх, чтобы поправить волосы на голове, и что-то со свистом ныряет под моей рукой, а в стену дома, отстоящего от нас метрах в пятидесяти, с громким стуком впивается маховик, толстый тяжелый металлический диск. Отклонись немного вправо, и он пробил бы мне грудь. Не подними я в этот момент руку, я б остался без руки. Что, не суждено?

Водитель такси, старенькой, повидавшей виды «Волги», по фамилии Кацко Георгий, мой старый приятель, два месяца, как севший за рулевое колесо машины, а до того, работавший руководителем коллектива физкультуры Керченского автобусно-таксомоторного парка, привез пассажира на железнодорожную станцию Керчь.

Тот просит водителя подождать, пока он оформит проездные документы. Кацко, в его отсутствие поднимает крышку капота, наверное, потому, что услышал посторонние звуки в работе мотора. Наклоняется и в этот момент крыльчатка отрывается, лопасть ее врезается, сокрушая лобную кость, часть мозга вываливается наружу. Рослый, красивый мужчина, в полном расцвете сил и здоровья, погибает. Судьба, или случайность?

И чтобы покончить с этим риторическим вопросом, я расскажу об одном случае, произошедшим со мной, который круто изменил все мое мировоззрение.

Жаркий, жаркий летний день. Я, отлично позагорав и вдоволь накупавшись в море, в селе Юркино, что расположено в 14 км. от г. Керчи, возвращаюсь на своем личном автомобиле «Москвич 412» домой. На заднем сиденье жена и внук. Я люблю быструю езду, и хотя дорога не очень к ней приспособлена, еду со скоростью около 80 км. Машина идет легко, через открытое окно кабины ветерок обдувает приятно мое тело, мысли мои крутятся около стопки вина и закуски. Миную село Баксы, оно остается слева от меня, машина легко берет небольшой подьем, местность впереди закрыта, но, вот открывается и она… Проезжая часть дороги с моей стороны занята темно-вишневым «Жигули», оно не съехало на обочину, как положено было сделать, около него слева стоит группа людей, а навстречу идет грузовая машина. На раздумья времени нет, как и нет выхода. Погасить скорость торможением я не могу, нет достаточного расстояния.

Объехать слева – я сбиваю людей, или лоб в лоб сталкиваюсь с грузовиком. Нет перспективы и бить стоящее неподвижно «Жигули». Надежд нет, и я принимаю решение, объехать «Жигули» справа, впритирку, хотя это – безнадежное дело… Ведь справа от «Жигулей» – кювет, между ним и машиной слишком малый просвет. Кювет, густо обсажен деревьями с двух сторон, что автомобилю и протиснуться невозможно. Он довольно узкий, но очень глубокий, со стороны дороги край его крут, с противоположной – пологий. А еще далее идет колхозное поле и кучи камней, которые выпахивают плугом и складывают.

Я долго описываю, в то время, как на это мне были отпущены десятые доли секунды. Моя машина взлетает в воздух, изменить направление колес я не могу, навстречу мне летит зеленая крона дерева. Я все это вижу четко, ясно, как будто это происходит не со мной, а с кем-то другим, или я вижу кадры из кинофильма, абсолютно не потеряв спокойствия. В последнюю секунду мне показалось, что автомобиль подняла в воздух гигантская рука и поставила… Толчок, машина заглохла, я спрашиваю своих: «Не ушиблись?»

Отвечают: «Нет!».

И действительно, никого у нас нет ни ссадины, ни кровоподтека.

Машина находится строго перпендикулярно кювету. По обе стороны ее расположены довольно толстые деревья, в метре от кузова, багажник опирается на один край кювета, передок мягко зарылся в землю противоположной стороны. Смотрю, глазам своим не верю, ну, никак не могло быть так! Машина практически висит. Спускаю вниз ноги и прыгаю, поскольку ногами не достаю земли, взбираюсь на дорогу. Она – пустынна. Ни «Жигулей», ни той, что шла навстречу. Голосую, и на попутной машине, еду к своему другу, в Аджимушкай. По счастью он дома. Берем лопаты, две широкие толстые доски. На его машине, прихватив еще одного помощника, соседа, крепкого коренастого мужчину, возвращаемся к месту происшествия. Они смотрят, и тоже глазам своим не верят. Ну, невозможно такое, ни практически, ни теоретически. Слегка откопав передок, подставив под колеса доски, на буксире меня вытягивают из кювета. На машине, кроме двух царапин от колючек дерева, никаких повреждений. Я завожу мотор и уезжаю. Для меня вопрос был решен, я из убежденного атеиста, перехожу в стан верующих. Испытаний и позже у меня было предостаточно, и чем мучительней они становились, тем более вера в небесный разум у меня росла.

А вопрос все еще остался: Все ли предопределено, или все-таки…

Загадочная смерть

У многих обывателей сложилось неправильное мнение, что судебно-медицинский эксперт имеет дело только со смертью, и только с той ее разновидностью, которая получила название насильственной, и которую еще подразделяют на несчастный случай, самоубийство и убийство. Порой так трудно их распознать меж собой. Недаром, в прошлом, судебный медик помимо заключения писал свое особое мнение, в котором он подробно, подкрепляя слова фактами, высказывал свой взгляд на происшедшее. Часто такое мнение во много раз по объему информации превосходило само заключение. Я не стану дискутировать по поводу отмены этого документа, ограничивающего мир субъективного взгляда судебного медика по каждому конкретному делу. Но полагаю, будь это так, мир бы не увидел бы таких корифеев от судебной медицины, как Тардье, Олленхауэр, Гофман, или такого судебного психиатра, как Крафт-Эбинг. У нас в стране произошло разделение патологов, занимающихся танатологией, на судебно-медицинских экспертов и патологоанатомов. Последние занимаются исключительно ненасильственной смертью. Условность такого деления очевидна; если систематизировать работу судебного медика, то ненасильственная смерть у него составляет не менее 40%. Она, эта ненасильственная смерть может быть значительно загадочней насильственной. В насильственной смерти причина хоть внешне видна: задавило, утонул, застрелили, зарезали. А что сказать в случаях скоропостижной, или внезапной смерти, когда ничего не видно. Был здоров, и вдруг умер.

К примеру, служил человек в армии, все нагрузки там свободно переносил, домой вернулся, пошел на охоту, стал свежевать убитого им зайца, и вдруг – побледнел, упал и умер. Вскрываю, вижу разрыв аневризмы грудной аорты. Возникает вопрос, почему такой болезненный процесс не был выявлен медицинской комиссией военкомата, когда принимали на службу, или не выявлен военными врачами воинской части, где покойный при жизни служил? Или еще случай, приехал в город Керчь известный ученый – археолог, профессор Гайдукевич, вдруг ему стало дурно на городище Пантикапей, упал и умер. Вскрываю, опять разрыв аневризмы дуги аорты. Но почему только сейчас? Ведь он десятки раз бывал на горе Митридат, никогда не жаловался на здоровье. А сколько приходиться слышать от родственников покойного вопросов:

«Доктор, от чего он умер? Ни дня не болел, ни на что не жаловался, пришел домой с работы, прилег полежать, и не поднялся!»

«Что же это такое? Только что с ним разговаривал, звоню ему снова, отвечают – умер!»

«Сел телевизор посмотреть, попросил чай ему принести, пока чай заваривала, его не стало!»

Такие, или подобные вопросы, слышу часто. Да и жалоб на работников медицины по этому виду смерти, хоть отбавляй.

«Ведь здоровый мужик был, а не спасли!»

«Да, что они могут, эти врачи? Только таблетки выписывать! Такого мужика прохлопали!

А как им объяснить, да чтобы подоходчивее было, когда человек к восприятию мыслей не готов. Не то у него сейчас состояние, чтобы все понимать! Он, она – потрясены внезапной смертью близкого человека! В их глазах весь мир виноват в том, что их близкий умер, в том числе виноват и Господь Бог. Виноват он, что не сохранил, не уберег, забрал, наконец! Как объяснить, что быстрая смерть их близкого, подобна тому, что они часто видят вокруг. Вот стоит яблоня. Все яблоки на ней зеленые, а вот там с краю, одно пожелтело. Почему пожелтело? Не разрежешь, не вскроешь, не осмотришь, не узнаешь, то ли червь в него забрался, то ли веточка, на которой висит, надломилась. Осенью все листья отмирают, желтеют, осыпаются. А вот почему на том дереве они пожелтели в разгар лета? Такое огромное дерево стояло, и вдруг, ни с того, ни с сего, упало Почему упало? Как людям объяснить, что наступлению смерти предшествует агония? Не хочет просто так жизнь сдаться, борется со смертью, хотя и посильнее та будет. В конце-концов, жизнь уступит смерти, чтобы потом, на ее плечах возродиться снова. Но нет бессмертных! Был один такой, в греческой мифологии, Сизифом звался, сумел две жизни прожить, саму смерть обманул! А чем все кончилось? За обман был наказан Сизиф богами-олимпийцами заставили они его бессмысленно трудиться, вкатывая на гору огромный камень. О, как были правы древние! Разве мы не трудимся во имя бессмысленного? Еще как, трудимся!

Главный противник смерти – движение. Жизнь сдается тогда, когда прекращается движение. Недаром в народе слово труп так редко слышится, а вот – покойник, почти всегда. Двигается жизнь, борется со смертью. Вот это и есть – агония. Но сам агональный период по продолжительности не одинаков. Когда по силам смерть и жизнь еще равны, мы еще не знаем, кто победителем будет. Пребывание в таком состоянии мы называем кризисом. Вы часто читаете в художественной литературе, как врачи собираются у постели больного, а родственники больного в комнате рядом. Ждут, что скажут им служители Эскулапа. Выходит к ним врач с серьезнейшей миной и возглашает: «Кризис наступил!» Все замирают в ожидании. Все понимают, что есть два выхода из того кризиса. Если смерть, то слышны стоны, плачь, причитания! А жизнь победила, из груди у всех вырывается вздох облегчения, слышатся фразы: «Ну, слава Богу, теперь на поправку пойдет! А наш то, хворый – молодец, одолел болезнь!»

А если агональный период короткий? Пришла беда, костлявая крепко за горло ухватила, вызвали «скорую», да не успела она, хоть и выехала сразу, только вызов получив. Вот и говорят тогда, что человек скоропостижно скончался. Ну, а если агональный период настолько короткий, что и не видно его, приходится говорить о внезапной смерти. Вот тут и возникает огромное количество вопросов: от чего, как, почему? Причину внезапной смерти любому лечащему врачу не установить, в лучшем случае, он что-то предполагать может. Врач не видел клинической картины заболевания, а может, и самого больного не видел. Что он может сказать? Тут вопрос о причине смерти может быть решен только при исследовании мертвого тела, без вскрытия тут не обойтись. Приступая к вскрытию, судмедэксперт может ожидать всего, чего только угодно. Может быть и сердечная смерть, может быть кровоизлияние в мозг. А сердечная смерть может иметь в свою очередь массу причин, от эмболии до любого резкого стрессового состояния. Разве вы не слышали о внезапной смерти футбольного фаната, когда он видит, как его любимой команде забивают решающий гол! А внезапная смерть матери, получающей телеграмму от сына, которого она давно считала мертвым! А парализующий страх…

Черная, как сажа, ночь. Село уснуло с первыми петухами и теперь спит крепко, беспробудно. Только где, где беспричинно залает собака. Не спит молодежь, ей вечно летом по ночам не спится. Гуляет. Там парочки приютились под деревьями, шепчутся, целуются. А там группа подростков озорничает. Нашли череп в лесу, заклеили красной бумагой глазницы, свечу горящую внутрь поставили, и стучатся к бабе Серафиме в окошечко. Та, спросонья, ничего не поймет, бросается к окну… А они, озорники, череп ей протягивают, да одновременно в десять глоток молодых воют. Бабка бездыханной падает на пол, подростки, хохоча, прочь убегают! Вот и определи тут причину смерти! Мертвая бабка не расскажет, сорванцы не признаются. Судмедэксперт этого не видел. А видны ему при вскрытии лишь возрастные изменения. Как тут быть?

Внезапная смерть от мозгового инсульта, смерть от острой коронарной недостаточности может предполагаться, если возраст покойной, или покойника солидный, если родственники что-то подскажу о том, чем он страдал при жизни. Иногда потребуются специальные методы исследования и в первую очередь работа с микроскопом, когда кусочки из органов умершего будут исследоваться под микроскопом. Там где не видно простым глазом, можно увидеть при большом увеличении

Внезапная смерть может иметь и физическую основу, а прятаться в тогу ненасильственной. Могут быть попытки и прямого обмана эксперта, если смерть произошла на предприятии, грубо нарушены правила безопасности. У меня был случай, когда было доставлено тело электрика из Керченского железорудного комбината. Я нашел у него электрометки на пальцах правой кисти, а руководство меня пыталось убедить, что вольтаж аппарата настолько мал, что никак убить не мог. Пришлось им напомнить не о вольтаже, а о силе тока, Нельзя же представлять эксперта таким неграмотным в области электротехники.

Или, сидит Степан Гавриш на берегу пруда с удочками. Поодаль от него еще ряд таких же «тихопомешанных», никаких красот природы не видящих. Все чувства человеческие сконцентрированы на поплавках. Удача пришла к Степану, крупную плотву поймал, уже и с крючка снял, а тут другое удилище потянуло, поплавок бешено запрыгал Схватил Гавриш плотву, сунул ее себе в рот, зубами головку прикусил, а сам за уплывающее удилище схватился, к себе тянет. Не дается удилище, резко согнулось, знать рыбина слишком крупная попалась. От радости дыхание Степана перехватило, вздохнул глубоко, а плотва, глядь, и скользнула в рот, да и закрыла собой дыхательные пути. Посинел внезапно рыбак, кулем повалился на землю. Подбежали тут к упавшему друзья, не поймут в чем дело! И только я после вскрытия даю заключение о том, что смерть Гавриша наступила от механической асфиксии от закрытия просвета дыхательных путей инородным телом – рыбой.

Или, вот еще такой пример, сидит за столиком в ресторане «Сосна» г. Ливны гр-н Амелин. Перед ним на столике графин с водкой, два бутерброда с кетовой икрой И вермишель с жареной курицей. Опрокинул посетитель рюмку водки в рот, отхватил зубами кусок курицы… Посинел сразу, за шею двумя руками схватился, глаза на лоб полезли, и свалился на пол мертвым. Крики в ресторане: «Скорую вызывайте, мужик тут отравился. Приехавшая скорая констатирует смерть, и уезжает. На вскрытии нахожу кусок куриной грудки в просвете гортани. Опять механическая асфиксия…

За внезапной смертью может маскироваться убийство с помощью сильно действующих ядов. К великому счастью, я за время работы имел случаи отравления хронического характера, отравления беленой, угарным газом, но не видел случаев отравления стрихнином, бруцином, цианидами. Отравления лекарственными препаратами, особенно снотворными – не в счет

Значительно чаще внезапной смерти встречается скоропостижная. Картина наступающей смерти очень часто происходит в присутствии свидетелей. Для этого времени хватает. А вот для оказания квалифицированной помощи ее просто нет Но и скоропостижная смерть для обывателя хранит немало тайн. Ведь приход смерти здесь бывает неожиданным и для умирающего.

Для понимания процесса скоропостижной смерти следует знать два условия. Первое, болезненные явления сами по себе, небольшие, недостаточные для клинических проявлений, но они накапливаются. Медленно, постепенно накапливаются причины болезни, к ним организм адаптируется, Вот почему больной не жалуется, считая себя здоровым. Но наступает в жизни такой момент, когда добавление пусть и маленького раздражителя, приводит к тому, что болезненные проявления перехлестывают через край, обрушиваются внезапно огромным болезненным валом, человек от боли и страха впадает в шоковое состоянии, нагрузка становится невыносимой и жизнь оставляет тело. Хорошо было древним эллинам, не задумывались они над тем, что так часто беспокоит нас. Они не признавали полного уничтожения жизни, небытия Мир их разделялся на мир живой жизни и мир мертвой жизни. Отделяла эти миры друг от друга Мировая река-океан. Чтобы достигнуть мира мертвой жизни, надо было переплыть или перелететь океан. В мире живых обитали боги и смертные. В мире мертвых – тени, божества Аида, демоны преисподней и дети ночи: эриннии, сны, беды. Отлетела душа, попала в мир мертвых тенью – и все!

А мы ищем причину ухода даже тогда, когда все было известно и только ожидали прихода смерти, не зная, когда она нагрянет. Изменения болезненные есть, о них знает сам больной, о них знают окружающие, но они дают возможность жить в условиях небольших нагрузок. Но если нагрузки возросли сразу и внезапно, больные органы справиться не могут, человек – погибает.

Но малые знания элементарных законов биологии, заставляют нас сомневаться.

И опять здесь без вмешательства судебного медика, или патологоанатома не разобраться.

Так как функциональные обязанности судебного медика и патологоанатома настолько переплелись, что мне кажется, наступила пора объединить их в единую службу.

Примечания: Тардье – известный французский судебный медик

Олленхауэр и Гофман – известные немецкие судебные медики, авторы книг по судебной медицине

Танатология – наука о смерти, от имени бога смерти – Таната.