Текст бизнес-книги "No Filter. История Instagram"

Автор книги: Сара Фрайер

Раздел: Зарубежная деловая литература, Бизнес-книги

Глава 1
Проект Codename

«Мне нравится говорить, что я достаточно опасен, чтобы уметь программировать, и достаточно общителен, чтобы продать нашу компанию. И я думаю, это убийственная комбинация для предпринимательства»¹.

Кевин Систром, соучредитель Instagram

Кевин Систром не собирался бросать учебу, но все же хотел встретиться с Марком Цукербергом.

Парень ростом под два метра, с темно-каштановыми волосами, прищуренными глазами и прямоугольным лицом, познакомился с Цукербергом в начале 2005 года через друзей из Стэнфордского университета. На вечеринке в Сан-Франциско они оба потягивали пиво из красных пластиковых стаканчиков. Благодаря работе над социальной сетью TheFacebook.com, которую он в прошлом году запустил с друзьями по Гарвардскому университету, Цукерберг тогда приобрел репутацию вундеркинда технологической индустрии. Сеть была расширена до университетских городков по всей стране. Студенты использовали веб-сайт, чтобы оставлять короткие сообщения о том, чем они заняты, а затем публиковать статусы на «стенах» в Facebook. Это был простой ресурс с белым фоном и синим оформлением, непохожий на социальную сеть Myspace с ее броским дизайном и настраиваемыми шрифтами. А еще TheFacebook.com так быстро рос, что Цукерберг решил, что нет никаких причин возвращаться к учебе.

В баре Zao Noodle на Юниверсити-авеню, примерно в полутора километрах от кампуса Стэнфорда, Цукерберг пытался убедить Систрома принять такое же решение. Оба они только что вступили в возраст законного употребления алкоголя, но Цукерберг – примерно на 25 сантиметров ниже Систрома, со слегка вьющимися волосами и бледно-розовой кожей, всегда одетый в сандалии Adidas, свободные джинсы и толстовку на молнии – выглядел намного моложе. Он хотел добавить в Facebook возможность размещения любых фотографий, а не только единственного изображения профиля, и хотел, чтобы Систром разработал этот инструмент.

Систром был рад предложению Цукерберга, которого считал сверхинтеллектуалом. В себе Кевин выдающегося программиста не видел: в Стэнфорде он чувствовал себя обычным человеком среди вундеркиндов со всего мира и на первом и единственном для него курсе информатики едва вытянул на «четверку». Тем не менее в целом он подходил Цукербергу: по-настоящему любил фотографию, одним из его детищ был веб-сайт под названием Photobox, позволявший пользователям загружать большие файлы с изображениями – особенно после вечеринок братства Sigma Nu, – а затем делиться ими или печатать.

Photoboxа было достаточно, чтобы заинтересовать Цукерберга, который не особенно разбирался в этом вопросе. Рекрутинг – всегда самая сложная часть построения стартапа, а TheFacebook.com рос так быстро, что основателю позарез нужны были рабочие руки. Ранее в том же году Цукерберг был замечен перед зданием компьютерных наук Стэнфорда: он стоял с рассказывающим о его компании постером и пытался заманить программистов так же, как набирают членов студенческие клубы. К той встрече он доработал свое предложение, объяснив Систрому, что это единственный шанс оказаться у истоков чего-то действительно огромного. Facebook собирались открыть для старшеклассников, а в конечном итоге и для всего мира. Компания планировала привлечь больше денег от венчурных инвесторов и, может быть, в один прекрасный день стать больше, чем Yahoo! Intel или Hewlett-Packard.

А потом, когда ресторан принял к оплате кредитную карту Цукерберга, платеж не прошел. Он обвинил в этом президента компании Шона Паркера.

Несколько дней спустя Систром гулял в предгорье недалеко от кампуса с наставником по предпринимательской программе, обладательницей Стэнфордской степени MBA 1978 года в области венчурного инвестирования, Ферн Мандельбаум. Она боялась, что Систром растратит свой потенциал, если отдастся во власть чужого видения. «Не надо работать на Facebook, – говорила она. – Это просто баловство. Оно ни к чему не приведет».

Систром подумал, что она права. В любом случае он ехал в Кремниевую долину не для того, чтобы быстро разбогатеть на стартапе. Он намеревался получить образование мирового уровня и окончить Стэнфорд. Парень поблагодарил Цукерберга за уделенное ему время, а затем запланировал другое приключение: обучение за границей, в итальянской Флоренции. Но они договорились оставаться на связи.

* * *

Флоренция покорила Систрома, а TheFacebook.com не смог. Кевин не был уверен, что ему стоит работать в сфере технологий. Подавая заявку в Стэнфорд, он думал, что будет специализироваться на строительном проектировании и истории искусств. Систром представлял, как путешествует по миру, реставрируя старинные соборы или картины. Он любил стоящую за искусством науку и то, как простая инновация – например, открытие архитектором Филиппо Брунеллески линейной перспективы в эпоху Возрождения – может полностью изменить способ взаимодействия людей. Картины на протяжении большей части западной истории были плоскими и схематическими, но с 1400-х годов благодаря перспективе получили глубину, сделавшую их более реалистичными и эмоциональными.

Систрому нравилось думать о том, как сделаны вещи, расшифровывать системы и детали, важные для производства. Во Флоренции им завладело нечто вроде одержимости итальянскими ремеслами: он изучал технологию виноделия, процесс формирования и сшивания кожаной обуви, а также методы приготовления прекрасного капучино.

Даже во времена беззаботного детства Систром подходил к увлечениям с настоящим академическим рвением, стремясь к совершенству. Он родился в декабре 1983 года и рос вместе с сестрой Кейт в двухэтажном доме с длинной подъездной дорожкой на усаженной деревьями улице в пригороде Холлистона, штат Массачусетс, примерно в часе езды к западу от Бостона. Его энергичная мать, Диана, была вице-президентом по маркетингу в местном отделении Monster.com, а позже в Zipcar. Она познакомила детей с интернетом еще тогда, когда на связь нужно было выходить через телефонную линию. Его отец, Даг, был руководителем кадровой службы в конгломерате, который владел дисконтными магазинами Marshalls и HomeGoods. Систром был серьезным, любознательным ребенком, любил ходить в библиотеку и играть на компьютере в Doom II, футуристическую, населенную демонами стрелялку. Он познакомился с компьютерным программированием, создавая собственные уровни этой игры.

Мальчик переходил от одного страстного увлечения к другому, и о новых этапах все вокруг должны были услышать – иногда в буквальном смысле. В диджейский период в школе-интернате Миддлсекса он купил две вертушки и выставил антенну из окна своей комнаты в общежитии, чтобы транслировать собственную радиостанцию, играя модную в то время электронную музыку. Будучи подростком он пробирался в клубы для взрослых, чтобы понаблюдать за своими кумирами, но был слишком законопослушен, чтобы выпивать².

Обычно Систром либо сразу нравился людям, либо его списывали со счетов как претенциозного и высокомерного человека. Он умел слушать других, но всегда был готов учить окружающих поступать правильно, что, благодаря разнообразию его навязчивых идей, тоже или казалось очаровательным, или заставляло слушателей закатывать глаза. Он был из тех людей, которые обычно говорят, что не столь уж хороши в том, в чем действительно разбираются, – словом, Кевин балансировал на грани добродушия и ложной скромности. Например, чтобы вписаться в сообщество Кремниевой долины, он часто упоминал о своих «ботанских» достижениях в средней школе – видеоиграх и проектах по написанию кода, – но часто умалчивал, что был капитаном команды по лакроссу или что отвечал за шумные вечеринки студенческого братства³. Многие отмечали его инновационный подход, когда для привлечения на вечеринки тысяч посетителей он использовал вирусные видео. Первым роликом Кевина стал вышедший в 2004 году Moonsplash, где наряженные в костюмы члены братства в черно-белом видео танцуют под песню Снуп Дога Drop It Like It’s Hot. Систром на этих мероприятиях всегда был диджеем.

Одним из его давних увлечений была фотография. Выполняя задание в старшей школе, он писал, что ему нравится использовать ее как инструмент «демонстрирующий всем его видение мира» и «вдохновить других посмотреть на мир по-новому»⁴. Перед поездкой во Флоренцию он копил деньги, чтобы выбрать и купить одну из самых качественных камер, которую он мог себе позволить, с максимально чувствительным объективом. Он намеревался использовать ее на занятиях по фотографии.

Его флорентийского учителя, человека по имени Чарли, камера не впечатлила. «Ты здесь не для того, чтобы создавать совершенство, – сказал он. – Дай мне это»⁵.

Систром подумал, что преподаватель собирается изменить настройки камеры. Но тот отнес ценную покупку в кладовку и вернулся с небольшим устройством под названием Holga, которое делало только размытые, квадратные черно-белые фотографии. Фотоаппарат был пластмассовый, как игрушка. Чарли сказал Систрому, что в ближайшие три месяца ему не разрешается пользоваться своей модной камерой, поскольку более качественный инструмент не всегда создает лучшие произведения искусства. «Ты должен научиться любить несовершенство», – настаивал Чарли.

Зиму 2005 года первокурсник Систром провел, фотографируя все подряд, пытаясь полюбить размытую, несфокусированную красоту. Эта идея – концепт квадратной фотографии, превращенной с помощью редактирования в искусство, – глубоко засела в его сознании. Более важный урок состоял в том, что совершенство техники не гарантирует совершенства снимка.

Тем временем он строил планы на предстоящее лето. Систрому нужна была стажировка в стартапе⁶ в рамках программы Stanford Mayfield Fellows, куда его с трудом приняли. Он оказался в центре процесса возрождения интернет-индустрии. Его предшественники перенесли в онлайн информацию и бизнес, что привело к спекулятивному буму доткомов конца 1990-х, обрушившихся в 2001 году. Новое поколение разработчиков, которое инвесторы называли «Web 2.0», делало веб-сайты более интерактивными и интересными. Теперь они опирались на информацию, создаваемую пользователями, например обзоры ресторанов и блоги.

Новые технологии в значительной степени были сосредоточены в пригороде Пало-Альто⁷, где компании с названиями типа Zazzle и FilmLoop открывались в центре города, как можно ближе к Стэнфорду, чтобы искать себе сотрудников. Именно туда решили отправиться коллеги Кевина по программе. Но летом в Пало-Альто было довольно скучно.

В New York Times Систром прочитал о тренде на онлайн-аудио и увидел упоминание о компании под названием Odeo, создавшей маркетплейс подкастов в интернете. Он решил, что хочет стажироваться у них. Наудачу он отправил электронное письмо генеральному директору Эвану Уильямсу, который уже пару лет работал над этим стартапом. Офис Odeo располагался в 45 минутах езды на север, в Сан-Франциско. К тому времени Уильямс был известен всему технологическому миру тем, что продал Google свой веб-сайт для ведения блогов – Blogger. Систром получил стажировку. Каждый день приезжал на поезде в этот волнующий город с его барами, где подавали действительно качественный виски и играла живая музыка.

* * *

Джек Дорси, новый инженер, пришедший на работу в Odeo, ожидал, что ему не понравится 22-летний стажер, с которым он должен просидеть рядом все лето. Он полагал, что эксклюзивная предпринимательская программа и элитная школа-интернат на восточном побережье – это выхолощенные и формализованные места. Воспитанный там человек будет чужд творчеству, – думал Дорси.

Сам Джек, 29-летний выпускник Нью-Йоркского университета с анархистскими татуировками и кольцом в носу, считал себя художником. Иногда он мечтал⁸, например, шить одежду. Дорси работал инженером, но это было лишь средство для достижения цели – создать нечто из пустоты с помощью кода. Да так, чтобы было чем платить за квартиру. И он был не из тех, кто знает, как обращаться с интернами.

К удивлению Дорси, они с Систромом быстро подружились. В лофте на Брэннан-стрит работало всего несколько человек⁹, и большинство из них были веганами, так что их с Систромом сблизили походы в местную кулинарию за сэндвичами. Оказалось, что у обоих были специфические музыкальные вкусы и любовь ко вкусному крепкому кофе. Обоим была интересна фотография. В Кремниевой долине трудилось не так много инженеров, с которыми Дорси мог поговорить об этих вещах. Самоучке Джеку также льстило то, что Систром просил помочь ему с компьютерным программированием.

Конечно, у Систрома были свои причуды. Получше разобравшись в JavaScript, он загорелся совершенствованием синтаксиса и стиля языка – чтобы на него было приятно смотреть. Для Дорси это не имело никакого смысла, а в хакерской культуре Кремниевой долины, где обожали все делать быстро, подобное считалось почти святотатством. Даже если вы скрепляете строки текста цифровым эквивалентом клейкой ленты, это совершенно не важно, пока все работает. Насколько красива структура кода, никого не волновало – кроме Систрома.

Кевин также любил философствовать о других темах, развить которые у Дорси не было возможности. И все же Джек видел в этом стажере частичку себя: казалось, он достаточно разбирался в культуре, чтобы иметь собственное мнение о ней, и не пытался стать винтиком в механизме или разбогатеть, как другие обладатели бизнес-образования. Дорси было любопытно, что выйдет из Систрома, когда он сможет немного расслабиться. А потом Джек узнал, что Систром после окончания университета планирует устроиться на работу в Google. В товарный маркетинг. «Ну, еще бы», – подумал Дорси. В конце концов, Кевин был типичным стэнфордским парнем.

* * *

На последнем курсе Стэнфорда¹⁰, в период между работой в Odeo и Google, Систром пытался подзаработать, разливая эспрессо в Caffé del Doge на Юниверсити-авеню в Пало-Альто. Однажды в кафе зашел Цукерберг и с удивлением обнаружил там студента, которого пытался заманить на работу. Тот отказ был неприятен. Он неловко сделал заказ и двинулся дальше.

TheFacebook.com, называвшийся теперь просто Facebook, все-таки добавил опцию публикации фотографии в октябре 2005 года, без помощи Систрома. А новое, появившееся спустя два месяца, изобретение, позволяющее отмечать на фотографиях друзей, оказалось для компании даже еще более результативным. Люди, которые пока не пользовались Facebook, внезапно стали получать по электронной почте уведомления о том, что на веб-сайте появились фотографии с их лицами, и испытывали искушение перейти по ссылке и увидеть их. Это стало одной из самых важных, хотя и немного жутких, манипуляций Facebook для привлечения большего числа людей к использованию социальной сети.

Систром ощутил, что упустил неплохую возможность. В Facebook было уже более 5 миллионов человек, и он понял, что, возможно, ошибся в предсказании его траектории. Он попытался наладить связь с одним из сотрудников, работающих над продуктом под руководством Цукерберга. Но тот перестал отвечать на его электронные письма, из чего Систром сделал вывод, что в нем не заинтересованы.

Команда Odeo запускала новый продукт для публикации обновлений статуса под названием Twitter, что произносилось как «твиттер», с Дорси в качестве генерального директора. Систром оставался на связи и часто пользовался сайтом, чтобы поддержать своих друзей и бывших коллег, сообщая о том, что он готовит, пьет или смотрит, хотя сайт был только текстовым. Один из парней в Odeo сказал, что в итоге использовать их сайт для общения будут знаменитости и бренды по всему миру. «Они сошли с ума, – думал Систром¹¹. – Никто не собирается пользоваться этой штукой». Он не мог себе представить, для чего мог пригодиться такой портал. Как бы то ни было, они и не пытались звать его обратно.

Большинство людей никогда не получит шанса оказаться в знаковой компании в первые дни ее существования. Систром упустил оба своих шанса, решив заняться чем-то гораздо менее рискованным. Для него, окончившего Стэнфорд со степенью в области менеджмента и инженерии, приход в Google был сродни поступлению в аспирантуру. У него была зарплата в 60 000 долларов¹² – ничтожно мало по сравнению с тем богатством, которое, изменив его жизнь, дал бы ему Facebook, – зато Кевин проходил ускоренный курс по изучению правил Кремниевой долины.

Компания Google была основана в 1998 году и вышла на публичные торги в 2004 году, создав достаточно миллионеров, чтобы вытащить Кремниевую долину из хандры, охватившей ее после краха доткомов. Когда в 2006 году туда пришел Систром, в ней было почти 10 000 сотрудников. Google, гораздо более функциональный и авторитетный, чем крошечный Odeo, возглавляли в основном бывшие студенты Стэнфорда, принимавшие решения на основе данных. Именно эта культура привела руководителя домашней страницы Мариссу Майер, позже ставшую генеральным директором Yahoo! к знаменитому тестированию 41 оттенка синего. Эксперимент выявлял, какой пантон даст гиперссылкам компании самый высокий коэффициент кликабельности. Голубой с налетом фиолетового¹³ победил немного более зеленые оттенки, позволив увеличить доход на 200 миллионов долларов в год. На первый взгляд незначительные изменения могли иметь огромное значение, когда затрагивали миллионы или миллиарды людей.

Исследовательская компания проводила тысячи подобных А/В тестов, демонстрирующих различный опыт работы с продуктом пользователей разных сегментов. В Google считалось, что каждая проблема имеет правильное решение, которое может быть определено с помощью количественного анализа. Методы компании напомнили Систрому вундеркиндов из его класса информатики, пытающихся сделать нечто невероятно сложное, чтобы произвести впечатление на других. В таких случаях всегда появлялась опасность решить не ту проблему. Например, если бы сотрудники Google изучали фотографию, то, наверное, сосредоточились на изготовлении лучшей камеры, а не самого впечатляющего кадра. Чарли стоило бы тревожиться.

Систрома больше захватывали моменты, когда специалисты отказывались от предопределенных методов и использовали интуицию. Он работал над маркетинговым текстом для Gmail, а команда пыталась понять, как пользователям получать электронную почту быстрее. Решение было творческим: после того как человек заходил на Gmail.com и вводил логин, Google приступал к загрузке данных почтового ящика, пока пользователь только печатал пароль. Когда он нажимал кнопку входа в систему, некоторые из писем уже были готовы к прочтению, что ускоряло работу и не требовало более быстрого подключения к интернету.

Google не был заинтересован в том, чтобы позволить Систрому создавать какие-либо продукты, поскольку у него не было степени в информатике. И ему было настолько скучно писать маркетинговые тексты, что он начал учить молодого коллегу делать картины на латте из корпоративных эспрессо-машин. Со временем он перешел в команду Google по сделкам, где наблюдал, как технологический гигант обхаживал, а потом поглощал более мелкие компании. Он должен был делать презентации в PowerPoint, анализируя задачи и маркетинговые возможности. Была только одна проблема: в 2008 году экономика США вступила в кризис, связанный с ипотечными дефолтами, и Google ничего не покупал.

– Что же мне делать? – спросил Систром у одного из коллег.

– Тебе стоит попробовать гольф, – предложил тот.

«Я слишком молод, чтобы играть в гольф», – решил парень. Пришло время двигаться дальше.

* * *

К 25 годам Систром получил представление о том, насколько стремился к росту Facebook, насколько поверхностным и бессистемным был Twitter и насколько академичным был Google. Он сумел узнать лидеров этих компаний и понять их мотивы, что лишило их прежнего налета таинственности. Со стороны Кремниевая долина выглядела так, словно ею управляли гении. Изнутри становилось ясно, что все они, как и он сам, уязвимы, просто понимают это не сразу. Систром не был ни ботаником, ни хакером, ни квантом[2]2
  Разработчики математических моделей, работающие на финансовых рынках (прим. ред.).


[Закрыть]. Но, возможно, все же был достаточно компетентен как предприниматель.

Он по-прежнему не был готов заняться чем-то, не предполагающим получения зарплаты, поэтому устроился менеджером по продукту в крошечный стартап под названием Nextstop, который сделал сайт для людей, стремящихся поделиться советами с другими путешественниками. А сам тем временем, по ночам и по выходным в кафе, пытался освоить новый навык – создание мобильных приложений.

Кофейни Сан-Франциско в 2009 году были полны таких людей, как Систром, подрабатывающих на стороне, делавших ставки на то, что мобильные телефоны запустят новую технологическую золотую лихорадку, с гораздо бóльшими возможностями, чем Web 2.0. После того как в 2007 году Apple представила iPhone, смартфоны начали менять представление людей о том, как можно выходить в интернет. Сеть больше не предназначалась исключительно для выполнения определенных задач, таких как проверка электронной почты или поиск в Google, – теперь это было нечто встроенное в повседневную жизнь, поскольку люди «носили» ее в карманах.

Разработчики теперь могли предложить совершенно новые типы программного обеспечения, следовавшего за человеком, куда бы он ни шел. Весной 2009 года одними из самых популярных приложений были крупные веб-сервисы, такие как Facebook и Pandora¹⁴, но существовали также хитроумные инструменты, например Bikini Blast, предлагавшие пикантные фоновые изображения для вашего телефона, и iFart, издававшее при нажатии кнопок шумы, будто при метеоризме. Кто угодно мог свободно и бесплатно принять участие в гонке приложений, во главе которой следовали в основном мужчины двадцати с чем-то лет из Сан-Франциско, забрасывавшие идеи в публику и наблюдающие, какая из них сумеет удержаться.

Систром считал, что недостаток технических умений (он не умел создавать мобильные приложения – только веб-сайты) он мог бы компенсировать относительно неплохим кругозором, который, как молодой человек надеялся, поможет ему придумать идеи, более интересные обычным людям. Разрабатывать он учился только на практике – так же, как учился диджейству, рисованию узоров из листочков на латте или фотографии. Он сделал несколько случайных приложений, таких как сервис под названием Dishd, чтобы блюда в нем могли оценивать не рестораны, а люди. В этом ему помог его стэнфордский друг Грегор Хохмут, создавший инструмент для обхода страничек с меню ресторанов в интернете, чтобы пользователь мог по поиску ингредиента – например, тунца – находить все заведения, где его подают.

Позже, в том же году, Систром изобрел нечто, названное Burbn, в честь виски из Кентукки, который он так любил пить. Мобильный сайт идеально подходил для городской социальной жизни. Он позволял людям сообщать, где они находились или куда планировали пойти, чтобы туда же могли направиться и их друзья. Чем больше раз пользователь заходил в приложение, тем больше получал виртуальных призов. Фоновый цвет был непривлекательным, коричнево-красным, как бутылка бурбона с красной восковой крышкой. Чтобы добавить фотографию в свой пост, вы должны были отправить ее по электронной почте. Другого технического способа не существовало. Тем не менее эта идея оказалась достаточно хороша, чтобы включиться в гонку приложений Кремниевой долины.

История Instagram рассказывает о пересечении капитализма и эго – о том, как далеко пойдут люди, чтобы казаться успешными.

В январе 2010 года намеренный сделать следующий шаг и оправдать свой уход из Nextstop Систром отправился на вечеринку стартапа, называющегося Hunch, в Madrone Art Bar в районе Пэнхэндл в Сан-Франциско. Вечеринка обещала обилие венчурных капиталистов¹⁵ в основном благодаря уже добившимся успеха руководителям Hunch: Катерине Фейк, соучредителю Flickr, веб-сайта для хранения и обмена фотографиями, проданного в 2005 году Yahoo! за 35 миллионов долларов, и Крису Диксону, который продал компанию по безопасности¹⁶, основанную им в 2006 году.

За коктейлями Систром познакомился с двумя важными венчурными капиталистами с чековыми книжками: Марком Андриссеном, соучредителем Netscape и Andreessen Horowitz, одной из самых горячих венчурных фирм долины, и Стивом Андерсоном, который управлял гораздо более тихой компанией по инвестированию на ранних этапах под названием Baseline Ventures.

Андерсону понравилось, что у Систрома, с его послужным списком в виде Стэнфорда и Google и уверенным характером, еще не было инвесторов для финансирования его идеи. Андерсону нравилось замечать что-то первым. Он записал телефон Систрома и отправил самому себе письмо с пометкой «Отслеживать».

С того момента они каждые две недели встречались в Grove на Честнат-стрит, заказывали капучино и обсуждали потенциал Burbn. Программой Систрома пользовалось всего несколько десятков человек – его друзья и их друзья. Он сказал, что для дальнейшей разработки ему нужно около 50 000 долларов. Андерсон был заинтересован, но при одном условии…

«Самый большой риск в том, что вы единственный учредитель, – сказал Андерсон Систрому. – Обычно я не вкладываю деньги в одиночек». Инвестор утверждал, что если рядом нет напарника, то никто не скажет Систрому, когда тот ошибается, и не станет развивать идеи.

Систром принял его точку зрения и в соглашении об условиях выразил готовность выделить 10 % доли потенциальному соучредителю. Именно так получила начало компания, которая впоследствии превратится в Instagram.

* * *

Очевидным партнером, с которым стоило начинать строить компанию, был Хохмут, приятель Систрома, разбиравшийся в разработке приложений. Но он был вполне доволен работой в Google. «Почему бы тебе не поговорить с Майки?» – предположил Хохмут.

Майк Кригер был еще одним студентом Стэнфорда, двумя годами младше, и Систром знал его по Мейфилдскому сообществу. Впервые он встретился с Кригером много лет назад на мероприятии по совместной работе, где тот прочел на бейдже Систрома название Odeo и начал расспрашивать его, что это за компания. Затем Кригер на некоторое время исчез, чтобы получить степень магистра в области «символьных систем» – знаменитой Стэнфордской программы по психологии взаимодействия человека с компьютерами. Он написал диссертацию о Википедии, которая каким-то образом сумела создать сообщество людей, желающих добровольно обновлять и редактировать эту онлайн-энциклопедию. В 2010 году он работал в Meebo, сервисе обмена мгновенными сообщениями.

Систрому нравился Кригер. Он был добродушным, уравновешенным, всегда улыбался и был гораздо более опытным инженером, чем сам Кевин. У Кригера были прямые каштановые волосы, достаточно длинные, чтобы ложиться небрежно, чисто выбритое овальное лицо и прямоугольные очки. Некоторое время Систром и Кригер встречались по выходным в кафе Coffee Bar в Сан-Франциско, где обменивались мнениями и советами по поводу своих проектов. Кригер был одним из первых испытателей Burbn, и он понравился ему, поскольку содержал не только обновления статуса, но и визуальную информацию.

Кригер, как и Систром, даже не предполагал, что окажется в мире стартапов. Он вырос в Бразилии, некоторое время провел в Португалии и Аргентине, так как его отец работал в выпускающей напитки компании Seagram. Он также любил музыку и умел играть на 12-струнной гитаре. В старших классах увлекался дизайном сайтов, но ему никогда не доводилось встречать предпринимателей из технологической области. Приехав в США в 2004 году ради Стэнфорда, он быстро понял, что именно эта индустрия может оказаться самой подходящей.

План Кригера состоял в том, чтобы начать с Meebo, компании среднего размера, затем перейти в более мелкую и более сложную компанию, а затем, несколько лет спустя, получив достаточно знаний, открыть собственную. А пока он в кафе разрабатывал приложения для iPhone. Первое, что он создал с помощью талантливого друга-дизайнера, называлось Crime Desk SF. Он накладывал данные из публичных источников о преступлениях в Сан-Франциско на функционал камеры, чтобы смотреть на реальный мир, одновременно видя, что происходило здесь раньше. Они очень много времени потратили на то, чтобы сделать его красивым. К сожалению, никто не захотел им пользоваться.

Кригер сказал Систрому, что был бы готов помочь, если тому когда-нибудь вновь понадобится помощь с Burbn. Получив инвестиции от Андерсона, Кевин рассказал Майку, что идея начала превращаться в реальную компанию с реальной финансовой ответственностью, и спросил Кригера, хочет ли тот стать официальным соучредителем.

«Считай, что я заинтересован», – ответил тот. Решение казалось ему очевидным: он мог бы работать в Сан-Франциско, а не ездить на юг в Долину в Meebo, мог бы помочь создать что-то в новом и классном пространстве мобильных приложений, и мог бы сделать это с человеком, с которым ему нравилось общаться.

При принятии важных решений Кригер часто полагался на шестое чувство. Но всегда старался стратегически подходить к тому, чтобы привлекать на свою сторону других. В этом случае он знал, что мама и папа в Сан-Паулу будут беспокоиться о том, что их сын сделает такой импульсивный карьерный шаг, находясь в стране по иммиграционной визе. Поэтому он поэтапно изложил идею.

«Эй, я думаю, что было бы интересно прийти в совершенно новый стартап!» – сказал он им по-португальски, будто бы рассуждая о чем-то, что мог бы сделать, если бы представилась подходящая возможность.

Через несколько дней он позвонил снова.

«Кстати, я познакомился с одним интересным парнем!» – Он объяснил, кто такой Систром и над чем тот работает.

К концу недели Майк наконец позвонил им и сказал, что, проведя серьезные исследования, решил стать соучредителем в компании Систрома, Burbn. У родителей сложилось впечатление, что сын не торопился с выбором, и они его поддержали.

* * *

Следующей структурой, которую нужно было убедить, стало правительство Соединенных Штатов. В январе 2010 года Кригер нанял иммиграционного адвоката с опытом работы по бразильским визам (хотя большинство ее предыдущих клиентов были парикмахерами). Он подал заявление о замене рабочей иммиграционной визы на визу, выданную для Burbn. Правительственные чиновники, рассматривавшие дело, видели, что Burbn уже получил деньги, но у них оставались подозрения – существовал ли бизнес-план?

Естественно, его не было. Финансирование позволило бы им сделать то же самое, что сделал Facebook: превратить продукт в часть повседневных привычек пользователей и лишь потом попытаться заработать на них деньги. Но Кригер и Систром не могли открыто заявить об этом. Они сообщили правительству, что в один прекрасный день планируют заработать на системе купонов от местных баров, ресторанов и магазинов, когда о них будут рассказывать побывавшие в них люди. Они объявили своими конкурентами Foursquare и Gowalla. А также представили диаграмму, согласно которой планировали к третьему году получить 1 миллион пользователей. Сами парни посмеивались над тем, что сделали, поскольку заявленная цель была невероятной.