Текст бизнес-книги "Концепция развития судебной системы и системы добровольного и принудительного исполнения решений Конституционного Суда РФ, судов общей юрисдикции, арбитражных, третейских судов и Европейского суда по правам человека"

Автор книги: Сборник статей

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Л. А. Грось[5]5
  Доктор юридических наук, профессор кафедры гражданского процесса Московской государственной юридической академии.


[Закрыть]
Единство судебной системы Российской Федерации как важная предпосылка единства и единообразия судебной практики

Термины «единство и единообразие судебной практики» содержатся в п. 1 ст. 304 АПК РФ – о нарушении единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права как основании изменения или отмены судебного акта арбитражного суда, вступившего в законную силу, в порядке надзора; ст. 389 ГПК РФ о дискреционных полномочиях Председателя Верховного Суда Российской Федерации и его заместителя внести в Президиум Верховного Суда Российской Федерации мотивированное представление о пересмотре судебных постановлений в порядке надзора в целях обеспечения единства судебной практики и законности.

Из содержания названных норм следует, что в арбитражном процессе нарушение единообразия в толковании и применении прямо названо основанием к изменению или отмене судебного акта. С учетом нормы ст. 387 ГПК РФ нарушение единства судебной практики является существенным нарушением норм материального или процессуального права. Пленум Верховного Суда Российской Федерации в Постановлении от 20 января 2003 г. отнес к таким нарушениям процессуальные нарушения, названные в ч. 2 ст. 364 ГПК РФ. В нем разъясняется также, что иные нарушения норм материального и процессуального права следует определять по правилам ст. 363 ГПК РФ с учетом существенности нарушений, вывод о которой зависит от усмотрения суда. Если учесть, что в ст. 389 ГПК РФ речь идет об обеспечении единства не только судебной практики, но и законности, то всякое нарушение норм материального и процессуального права, подпадающее под признаки, названные в ст. 363, 364 ГПК РФ, служит основанием к отмене судебного акта в порядке надзора, как и в апелляционной и кассационной инстанциях. Указание на это содержится в ч. 1 ст. 330 ГПК РФ, п. 24, 25 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 г.

Анализ постановлений Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации об отмене незаконных актов нижестоящих судебных инстанций свидетельствует об обязательном указании в них, что такие акты «нарушают единообразие в толковании и применении норм права, поэтому согласно п. 1 ст. 304 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене» (см., например, в одном только Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 5 за 2006 г. с. 59, 62, 65, 67, 71, 74, 77, 81, 84, 88, 93, 95, 100, 103, 105, 107,113,116).

Таким образом, единообразие (единство) судебной практики есть не что иное, как законность судебных актов, основой которой является правильное применение норм материального и процессуального права. Причем требование законности – это и обоснованность судебных актов, так как деятельность суда в связи с «фактической стороной» любого гражданского дела – это применение норм материального и процессуального права. Обеспечение единства судебной практики (ст. 389 ГПК РФ) означает законность судебных актов, основанную на правильном применении норм материального и процессуального права судами общей юрисдикции и арбитражными судами всех звеньев и судебных инстанций.

Как уже было отмечено, в ГПК РФ эти обстоятельства не названы в качестве безусловных оснований к отмене судебных актов в порядке надзора; соответствующие разъяснения даны в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации. Не названы они особо и в гл. 36 АПК РФ, хотя Высший Арбитражный Суд Российской Федерации безусловно расценивает судебные акты, принятые с процессуальными нарушениями, названными в ч. 4 ст. 270, ч. 4 ст. 288 АПК РФ, как «нарушающие единообразие в толковании и применении арбитражными судами норм процессуального права» (см., например, Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 18 июля 2005 г. № 2943/06) [1].

Проект Федерального закона «Кодекс административного судопроизводства Российской Федерации», прошедший экспертизу в Совете Европы, Высшем административном суде ФРГ, обсужденный «в ряде российских ведущих научных учреждений юридического профиля», не содержит требований единства судебной практики по административным делам. В нем иначе, чем в ч. 2 ст. 364 ГПК РФ, ч. 4 ст. 270, ч. 4 ст. 288 АПК РФ, оцениваются нарушения норм процессуального права, влекущие безусловную отмену судебных актов судами всех инстанций, осуществляющих проверку их законности. В проекте процессуального закона в сфере административной юрисдикции нарушения процессуальных норм, влекущие безусловную отмену судебных актов, названы обстоятельствами, при которых «дело считается нерассмотренным» (ч. 3 ст. 156, п. «д» ст. 170 Проекта). Разница не только в характеристике последствий, названных в ч. 2 ст. 364 ГПК РФ, ч. 2 ст. 270, ч. 4 ст. 288 АПК РФ нарушений норм процессуального права и ч. 3 ст. 156 Проекта.

В соответствии с приведенными нормами ГПК и АПК РФ названные в них нарушения процессуально-правовых норм влекут отмену судебных актов в любом случае (АПК РФ), независимо от доводов апелляционной, кассационной, надзорной жалобы или представления (ГПК РФ, Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 января 2003 г.). Согласно п. «б», «в» ч. 3 ст. 156 Проекта постановление суда первой инстанции подлежит отмене, если жалоба подана в связи с названными в них обстоятельствами (дело рассмотрено судом в отсутствие кого-либо из участвующих в деле лиц или их представителей, не извещенных надлежащим образом о времени и месте заседания; при рассмотрении дела были нарушены правила о языке судебного разбирательства). Приведенное отличие в решении одних и тех же процессуальных вопросов необъяснимо в связи с тем, что авторы проекта преследовали цель обеспечения равных возможностей для защиты прав и интересов гражданина и государственного (муниципального) органа в суде. Таким образом, можно сделать вывод об отсутствии полного единства в определении судами различных ветвей судебной власти оснований для отмены или изменения судебных актов.

Во многом неоправданно отсутствие единообразия норм ГПК РФ и АПК РФ, устанавливающих порядок рассмотрения единых по своей природе гражданских дел в судах общей юрисдикции и арбитражных судах.

Предпосылкой единства судебной практики в смысле неукоснительного следования закону является основанное на законе разграничение компетенции судов различных ветвей судебной власти (Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации, судов общей юрисдикции, арбитражных судов), самостоятельных и независимых друг от друга. К сожалению, эти самостоятельность и независимость позволяют судам активно вмешиваться в чужую компетенцию, игнорируя правовые нормы о разграничении подведомственности гражданских дел. Примеров тому множество. Одна из причин – неудачные законодательные решения вопросов подведомственности гражданских дел арбитражным судам. Уже в первом после принятия третьего АПК РФ Постановлении Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 9 декабря 2003 г. «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации» расширены полномочия арбитражных судов в части рассмотрения корпоративных споров в сравнении с тем, как это установлено в п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ; в этом же Постановлении вопреки ч. 1 ст. 90 ФЗ «Об исполнительном производстве», а также ст. 441 ГПК РФ арбитражным судам дается разъяснение о подведомственности им дел об оспаривании актов судебного пристава-исполнителя по исполнению не только актов арбитражных судов, но и исполнительных документов других органов, если заявителем является организация или индивидуальный предприниматель, за исключением случаев, когда оспариваются акты судебного пристава-исполнителя в связи «с исполнением исполнительного документа, выданного судом общей юрисдикции».

Позже, в Постановлении от 18 ноября 2003 г. «О некоторых вопросах применения Федерального закона „Об акционерных обществах“», Пленум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации разъяснил, что иски акционеров к органам акционерного общества (п. 5 ст. 71 ФЗ «Об акционерных обществах»), а также иски акционеров о признании недействительными сделок акционерного общества по основаниям, предусмотренным ст. 173 ГК РФ, подведомственны арбитражным судам независимо от того, является акционер юридическим или физическим лицом.

Известна несогласованность позиций Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по вопросу о подведомственности гражданских дел по спорам о прекращении полномочий единоличного исполнительного органа юридического лица, а также связанным с назначением (избранием), прекращением, приостановлением полномочий и ответственностью лиц, входящих (входивших) в состав органов управления и контроля юридических лиц, в их коллегиальные исполнительные органы на основании решения общего собрания участников юридического лица или совета директоров (наблюдательного совета) акционерного общества, если уставом общества решение этих вопросов отнесено к их компетенции.

Пленум Верховного Суда Российской Федерации в п. 4, 5 Постановления от 20 января 2003 г. разъяснил, что названные споры относятся к спорам, возникшим из трудовых правоотношений (гл. 43 ТК РФ). Позже, в Постановлении от 20 ноября 2003 г., Пленум подтвердил подведомственность дел об оспаривании единоличными руководителями, членами коллегиальных исполнительных органов хозяйственных обществ, а также членами советов директоров (наблюдательных советов), заключивших трудовые договоры на основании решений общих собраний участников юридических лиц, а также исковой характер производства по таким делам. Верховный Суд Российской Федерации признал также, что правовое положение руководителей акционерных обществ определяется нормами как трудового законодательства, в частности, гл. 43 ТК РФ, так и нормами законодательства об акционерных обществах, которые в силу ст. 5 ТК РФ должны соответствовать Трудовому кодексу [2].

Казалось бы, все ясно. Тем не менее высказываются мнения о том, что названные споры носят корпоративный характер и должны рассматриваться арбитражными судами в силу приоритета норм корпоративного законодательства над нормами законодательства о труде, установленного в абз. 3 п. 3 ст. 69 ФЗ «Об акционерных обществах». При этом отстаиваются позиции:

– если решение общего собрания (совета директоров, наблюдательного совета) акционеров о досрочном прекращении полномочий генерального директора и выборах нового директора оспаривается не самим бывшим директором, а кем-либо из акционеров – юридическим или физическим лицом, дело подведомственно арбитражному суду в соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ;

– если отстраненный от должности директор одновременно является акционером общества, он в соответствии с той же нормой п. 4 ч. 1 ст. 33 АПК РФ как акционер может оспорить решение общего собрания (совета директоров, наблюдательного совета) в арбитражный суд, а выступая в качестве отстраненного от должности директора – в суд общей юрисдикции.

Трудно не согласиться с целесообразностью передачи рассмотренных гражданских дел в компетенцию арбитражных судов, однако делать это нужно на основе изменений в действующее законодательство. Сегодня нет четкого разграничения компетенции, не может быть и единства судебной практики.

Отметим также, что в Проекте Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации заложена норма о передаче в компетенцию административных судов трудовых споров государственных гражданских служащих, включая новый для России институт – споры о карьере. Здесь речь идет об изменении предметной подсудности части трудовых споров. Суды административные, а споры трудовые? Или это косвенное признание административно-правовой природы отношений, связанных с государственной гражданской службой?

Неудачные законодательные решения о подведомственности гражданских дел порождают неединообразие в определении компетентных судов и судебной практике, когда один и тот же закон в судах различных ветвей судебной власти может применяться по-разному.

Примечания

1. Вестник ВАС РФ. 2005. № 10. С. 154.

2. Бюллетень ВС РФ. 2006. № 12. С. 12.

Т. А. Григорьева[6]6
  Доктор юридических наук, профессор, заведующая кафедрой арбитражного процесса Саратовской государственной академии права.


[Закрыть]
Роль и значение арбитражных судов в единой судебной системе Российской Федерации

Современный этап социально-экономических преобразований, как отмечается в Федеральной целевой программе «Развитие судебной системы России» на 2007–2011 годы, диктует необходимость перехода судов на качественно новый уровень деятельности, ставит новые задачи. Однако повышение эффективности деятельности судов [1], а следовательно, и повышение эффективности деятельности судебной власти в Российской Федерации, невозможно без серьезной государственной поддержки.

Реализация Федеральной целевой программы «Развитие судебной системы России» на 2002–2006 годы положила начало позитивным изменениям в деятельности судебной системы. Были приняты нормативные правовые акты, регламентирующие процедуры и меры, обеспечивающие защиту прав личности и доступность правосудия.

В настоящее время помимо Конституции действует и огромное количество законодательных актов, регламентирующих и административную деятельность, и судопроизводство в области административного правосудия. В частности, большое значение имеет новый Кодекс об административных правонарушениях 2002 г. [2].

В системе арбитражных судов созданы административные коллегии. Они должны получить дальнейшее развитие. Думается, что нужна специализация административных коллегий (например, налоговая коллегия), что позволит осуществлять административное правосудие на более высоком уровне. Как показывает опыт арбитражных судов, судьи, специализирующиеся на разрешении административных дел, рассматривают такие дела квалифицированно, более профессионально, допускают меньше ошибок [3].

Важнейшее условие эффективности правосудия – реальная независимость судебной власти [4]. В этом вопросе достигнуты значительные результаты. Арбитражные суды по своим функциям, по выполняемым задачам относятся к федеральным судам. Они рассматривают споры между предпринимателями независимо от того, где расположены истец и ответчик, т. е. споры федерального, общероссийского масштаба.

Статус федеральных арбитражных судов имеет важное значение для решения многих вопросов. Прежде всего, это означает, что арбитражные суды являются федеральными органами государственной власти и осуществляют судебную власть от имени Российского государства.

Кроме того, арбитражные суды областей и краев, республик рассматривают споры о признании недействительными актов местной администрации, местных органов управления. Понятно, что такую деятельность может выполнять только суд, обладающий федеральным статусом.

При обсуждении проблемы изменения системы арбитражных судов, т. е. системы инстанционности, были высказаны разные предложения: а) передать апелляционное рассмотрение жалоб кассационным судам; б) создать межрегиональные самостоятельные апелляционные суды; в) отказаться от апелляционного пересмотра судебных актов, изменив функции кассационной и надзорной инстанций [5]. С принятием АПК РФ 2002 г. эта проблема не была решена. Вопрос о системе арбитражных судов остался открытым. Он был решен изменениями, внесенными 4 июля 2003 г. в Федеральный конституционный закон от 28 апреля 1995 г. № 1‑ФКЗ «Об арбитражных судах в Российской Федерации». Таким образом, в самостоятельное звено выделены апелляционные арбитражные суды, систему арбитражных судов составляет четыре уровня судов. По решению Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации могут быть созданы постоянные судебные присутствия в качестве обособленных подразделений соответствующих апелляционных судов вне места постоянного пребывания этих судов, осуществляющие его правомочия [6].

Федеральные арбитражные суды округов – это первые в новейшей истории России суды, которые не связаны с административно-территориальным делением и избавлены от давления каких-либо местных властей в осуществлении правосудия. Это важнейшая гарантия независимости всей судебной системы и правосудия, которое осуществляет арбитражный суд.

В связи с реорганизацией судебной системы существенно изменились функции Высшего Арбитражного Суда. Он перестал быть судом, выполняющим функции суда второй инстанции, а стал подлинным высшим судебным органом страны, главная задача которого состоит в обеспечении единообразного применения закона, судебной практики. Теперь в Высшем Арбитражном Суде конкретные дела рассматривает единый орган – Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.

Проведена организационная перестройка всех арбитражных судов, образованы коллегии по предметному признаку: коллегия по рассматриванию гражданско-правовых споров и коллегии по рассмотрению административно-правовых споров. Внутри этих коллегий образованы судебные составы по специализации.

Арбитражные суды представляют собой особую разновидность судебных органов, осуществляющих судебную власть путем разрешения экономических споров и иных дел, отнесенных к их ведению. Арбитражные суды имеют собственную компетенцию и специфический порядок судопроизводства, установленный Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации. Поэтому можно говорить о том, что по своей правовой природе арбитражные суды – это специализированные суды в рамках системы органов гражданской юрисдикции [7], осуществляющие правосудие в сфере предпринимательских отношений. Данное обстоятельство подчеркивалось и в судебно-арбитражной практике. В Постановлении № 33 Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 28 сентября 1994 г. указано, что арбитражный суд является специализированным судом по разрешению экономических споров, т. е. споров, связанных с предпринимательской деятельностью [8].

Конституция Российской Федерации и Федеральный конституционный закон «О судебной системе Российской Федерации» [9] относят арбитражные суды к федеральным судам. На уровне субъектов Российской Федерации не могут создаваться судебные органы, наделенные правом разрешения дел, отнесенных к ведению арбитражных судов. Система арбитражных судов основывается на общих принципах и положениях судоустройства и судопроизводства, которые в равной степени действуют и для Конституционного Суда РФ, и для судов общей юрисдикции.

Система арбитражных судов установлена Конституцией Российской Федерации, Федеральными конституционными законами «О судебной системе Российской Федерации» и «Об арбитражных судах в Российской Федерации» [10]. Арбитражное судопроизводство основывается на соблюдении установленных федеральным законом правил судопроизводства, содержащихся в АПК и других федеральных законах, в частности, в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» [11].

Существование арбитражных судов РФ, отдельные элементы их организации и деятельности определяются федеральным устройством Российского государства. С федеральной структурой РФ связано видовое разнообразие арбитражных судов субъектов РФ, специфика формирования судейского корпуса и т. д. Следует также указать на особую, гибкую модель учета федеральных и региональных интересов: несмотря на федеральный статус арбитражных судов субъектов РФ, подчинение судей Конституции РФ и федеральному закону, суды применяют конституции (уставы) и другие законы субъектов РФ (ст. 3 Закона о судебной системе) [12].

Арбитражные суды в РФ занимают важное место в системе обеспечения законных прав и интересов участников экономического оборота [13]. Роль и значение арбитражных судов в единой судебной системе РФ определяется их способностью рассматривать и разрешать экономические споры и иные подведомственные им дела в установленной законом процессуальной форме.

Рост и влияние арбитражных судов на развитие экономики в целом, придание ей правового характера и развитие государственных начал в ней неоспоримы. Направленность России на построение и в дальнейшем рыночной экономики есть свидетельство необратимости этого процесса и надежная база для развития и совершенствования организации и деятельности арбитражных судов [14].

Проведенный автором анализ 10‑летней истории существования арбитражных судов, в том числе и арбитражных судов субъектов РФ, позволяет вычленить наиболее значимые основания учреждения и появления в российской модели государственности арбитражных судов.

В качестве судебных органов арбитражные суды стали необходимы при соответствующем развитии экономики. Экономические отношения, опирающиеся на административно-командные методы руководства требовали и адекватного метода разрешения хозяйственных споров между субъектами. Возникновение в Российской Федерации рыночной экономики, реформы, связанные с земельным, банковским, налоговым и иным законодательством, проведение приватизации вызвали необходимость создания специального органа по защите экономических прав и интересов физических и юридических лиц, основанного на принципах другой экономической формации [15].

Конституцией РФ (ст. 8) гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, государственная поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, равенство всех форм собственности. Все это составляет экономическую основу для учреждения арбитражных судов.

Современная российская конституционная модель судебной власти формировалась с несомненным расчетом на активное и динамичное взаимодействие образующих ее ветвей конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Конституция Российской Федерации оперирует единым понятием – «судебная власть» (гл. 7).

Судебная система исключает какие-либо неясности в определении полномочий судебных органов. Конституционный Суд РФ не может пересматривать решения какого-либо другого суда, Верховный Суд РФ – решения Конституционного Суда РФ и арбитражных судов, Высший Арбитражный Суд РФ – Конституционного Суда РФ и судов общей юрисдикции.

В практическом понимании вопроса следует обратить внимание на то обстоятельство, что, несмотря на отсутствие единого и точного представления о сущности принципа единства судебной власти, в последние годы наметилась тенденция к выработке единых правовых позиций Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ и Высшего Арбитражного Суда РФ о разрешении споров, связанных с защитой имущественных отношении [16].

Тем не менее отметим, что именно Конституционный Суд Российской Федерации обратился к вопросу о разграничении компетенции Конституционного Суда и судов общей юрисдикции, арбитражных судов. В Постановлении от 16 июня 1998 г. по делу о толковании отдельных положений ст. 125–127 Конституции РФ по запросам Законодательного собрания Республики Карелия и Государственного совета Республики Коми Конституционный Суд Российской Федерации признал, что предусмотренное ст. 125 Конституции Российской Федерации полномочие по разрешению дел о соответствии Конституции РФ названной в ней категории актов относится к компетенции только Конституционного Суда РФ. Суды общей юрисдикции и арбитражные суды не могут признавать эти акты не соответствующими Конституции РФ и потому утрачивающими силу. В Постановлении указано, что ст. 125–127 Конституции РФ не исключают возможности осуществления судами общей юрисдикции и арбитражными судами проверки соответствия перечисленных в ст. 125 (п. «а» и «б» ч. 2) Конституции РФ нормативных актов ниже уровня федерального закона иному, имеющему большую юридическую силу акту, кроме Конституции РФ. Такие полномочия судов могут быть установлены федеральным конституционным законом. Иначе суды не вправе признавать такие акты незаконными [17].

Правовые разночтения основ взаимодействия ветвей судебной власти по тем или иным вопросам права до настоящего времени создают определенные трудности при рассмотрении различных категорий дел как в судах общей юрисдикции, так и в арбитражных судах.

В этой связи следует признать обоснованным мнение профессора Т. Г. Морщаковой о том, что «разграничение между судами, относящимися к различным ветвям власти, представляет собой сложную проблему и над ее решением нужно работать, естественно, на основе закона. При этом не должен игнорироваться принцип единства судебной власти… правового пространства, обеспечиваемого защитой судебной властью». С точки зрения академика Б. Н. Топорнина, должен признаваться принцип «беспробельности» в судебной защите правового пространства [18].

При этом не следует забывать, что общий конституционный принцип приоритета прав и свобод человека и гражданина определяет его высшую ценность и гарантирует их соблюдение на всех уровнях судебной власти. И в этом смысле принято считать, что Конституционный Суд РФ занимает ведущее положение в иерархии российской судебной системы, а благодаря обязательности и императивности решений для других судов – «правовое старшинство». При этом мы нисколько не посягаем на принцип равенства ветвей судебной власти, а, наоборот, поддерживаем мнение ученых о том, что необходимы совместные «приложения согласованных усилий органов судебной власти: по совершенствованию законодательства, правовой базы деятельности судов, теоретических основ судопроизводства, наконец, по выработке единой судебной политики и судебной практики. Деловое сотрудничество Конституционного Суда РФ, Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ может оказаться полезным и при решении конкретных вопросов применения законодательства, по которым допускаются ошибки нижестоящими судами, в том числе и по делам, вытекающим из имущественных отношений» [19].

Таким образом, арбитражные суды, будучи одним из видов государственной власти, принадлежащих системе государственных органов, есть непременный показатель стремления государства к построению государства правового, ибо наличие сильной независимой и самостоятельной судебной власти, подчиняющейся только Конституции РФ и федеральному закону, позволяет обеспечить господство закона и поддержание правопорядка в экономической сфере.

Демократический режим государства, его социальная направленность предопределяют наличие государственных институтов, ставящих перед собою в качестве приоритетных задач защиту законных прав и интересов человека и гражданина, обеспечение доступа каждого к правосудию в сфере экономической и иной предпринимательской деятельности. Именно таковым является арбитражный суд.

Арбитражные суды субъектов РФ, осуществляя судебную власть, рассматривают и разрешают экономические споры и иные подведомственные им дела. В юридической литературе не сложилось однозначного подхода к данному вопросу. Ряд авторов, основываясь на ст. 4 Закона о судоустройстве, придерживаются традиционного понимания правосудия, которое включает деятельность судов по рассмотрению и разрешению гражданских и уголовных дел.

Так, К. Ф. Гуценко исходит из того, что ст. 4 Закона о судоустройстве однозначно определяет способы осуществления правосудия [20]. Рамки указанной статьи ограничивают правосудие рассмотрением только гражданских и уголовных дел по правилам ГПК и УПК.

Осуществляя судебную власть, арбитражные суды имеют специфические задачи, подведомственность дел, полномочия и другие особенности, существенно отличающие их от судов общей юрисдикции. Более того, их деятельность не связана с судами общей юрисдикции. Более правильным представляется рассмотрение правосудия в узком или непосредственном, традиционно сложившемся значении слова [21].

В научной литературе правосудие определяется как правоприменительная деятельность суда, выражающаяся в рассмотрении и разрешении гражданских и уголовных дел в рамках установленного законом процессуального порядка [22]. Традиционное понимание правосудия, основанное на нормах Закона о судоустройстве, не позволяет выводить за рамки рассмотрения и разрешения судами общей юрисдикции гражданских и уголовных дел по правилам ГПК РФ и УПК РФ и считать деятельность арбитражных судов специфическим видом правосудия. Следовательно, как уже отмечалось, арбитражное правосудие – разновидность гражданского правосудия [23].

Система арбитражных судов России отличается одной уникальной особенностью: она дает сторонам гораздо больше возможностей для обжалования решений, чем в других судебных системах, как российских, так и зарубежных.

Согласно АПК РФ любая сторона имеет право провести дело через четыре инстанции исключительно по своей воле. Это повышенная гарантия сторон. Что касается четвертой инстанции, надзорной, то она является исключительной.

Наиболее серьезному реформированию подвергнуты положения Кодекса, регламентирующие производство в надзорной инстанции (ст. 292 АПК РФ 2002 г.).

В настоящее время АПК РФ 2002 г. согласует производство надзорной инстанции с Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод и Европейского суда по правам человека.

Конвенция исходит из того, что лица, не участвующие в деле, не могут вмешиваться в процесс и, наоборот, процесс инициируется, возбуждается в силу волеизъявления лица, чьи права нарушены [24].

В отечественной же надзорной инстанции средства судебной защиты предпринимателей зависели от дискреционных полномочий, поскольку в соответствии с АПК РФ 1995 г. (ст. 180) вступившие в законную силу решения и постановления арбитражных судов могли быть пересмотрены в порядке надзора по протестам должностных лиц (Председатель Высшего Арбитражного Суда РФ и его заместители, Генеральный прокурор и его заместители). Причем протест мог быть принесен не только в связи с заявлением об этом лица, участвующего в деле, но и по инициативе указанных должностных лиц [25].

Таким образом, обращение с заявлением о принесении протеста было не что иное, как особое, исключительное, чрезвычайное средство судебной защиты, использование которого зависело от дискреционных полномочий названных в ст. 181 АПК РФ должностных лиц и потому по смыслу ст. 35 Конвенции не являлось действенным средством судебной защиты. Это давало основания Европейскому суду рассматривать кассационную инстанцию в качестве суда, которым исчерпывались национальные средства судебной защиты. К такому пониманию были предпосылки в АПК РФ 1995 г.: в ст. 177 закреплялось, что постановление кассационной инстанции вступает в законную силу с момента его принятия и обжалованию не подлежит [26].

По нашему мнению, отказываться от понимания надзорной инстанции как судебной было бы слишком опрометчиво. Она должна быть сохранена и в силу ст. 127 Конституции РФ, назвавшей Высший Арбитражный Суд РФ в качестве высшего судебного органа по разрешению экономических споров и наделившей его правом осуществления в предусмотренных федеральным законом процессуальных формах судебного надзора за деятельностью арбитражных судов.