Текст бизнес-книги "Тайная история Marvel Comics. Как группа изгоев создала супергероев"

Автор книги: Шон Хау

Раздел: Зарубежная прикладная и научно-популярная литература, Зарубежная литература

Куртцберг принялся рисовать свои собственные истории, внимательно изучая стили Милтона Каниффа («Терри и Пираты»), Хэла Фостера («Тарзан») и Билли ДеБека («Барни Гугл»). Недолгая учеба в институте Пратта закончилась через неделю, когда отец Джейкоба потерял работу на заводе. Но Куртцберг нашел новый путь к своей мечте. После вступления в Boys Brotherhood Republic, местный общественный клуб для спасения молодежи от произвола улиц, Джейкоб начал рисовать серийный комикс для бюллетеней организации. Затем он поступил в ремесленное училище, где параллельно с курсом автомеханики посещал уроки рисования. Едва распрощавшись с подростковым возрастом, Джейкоб получил работу в анимационной студии братьев Флейшер. Но конвейерная сборка мультиков о Моряке Попайе и Бетти Буп слишком напоминала ему отцовскую работу на заводе. И к моменту знакомства с Джо Саймоном Куртцберг уже был готов создавать что-то свое.

Куртцберг, способный и шустрый юноша, стремился заработать как можно больше, так как содержал родителей и младшего брата. Восхищенный талантом и трудоспособностью Куртцберга, Саймон вскоре предложил ему стать партнером в собственном деле. В начале 1940 года они вместе работали над новой серией для Timely – о Красном Вороне. Восьмистраничная история «Меркурий XX века» о быстроногом боге, посланном «с Олимпа, поднебесного убежища античных богов», чтобы спасти человечество от самого себя и от кузена Меркурия – Плутона, принявшего образ Рудольфа Хендлера, диктатора «Пруссии», не была подписана именем Куртцберга.

Но уже следующую историю, адаптированную версию Флэша Гордона «Комета Пирс», Куртцберг подписал псевдонимом, который вскоре стал его новым именем: Джек Кирби.

К сожалению, история Саймона о Красном Вороне оказалась бессмыслицей: выживший в авиакатастрофе и осиротевший герой воспитывается людьми-птицами на «острове без гравитации», получает крылья и сражается с лысым, жадным до золота демоном по имени Зилмо. Комикс плохо продавался, и через месяц Гудман заменил Красного Ворона очередной историей о Человеке-Факеле.

Несмотря на неудачу, Гудман оставил Саймона на должности художественного директора в одном из своих журналов с криминальными историями. Мартину импонировала идея о создании комиксов без помощи Funnies, Inc., и он покровительствовал творчеству Саймона и Кирби. Их послужной список стремительно увеличивался. После создания Марвел Боя и Вижна Саймон набросал персонажа наподобие Щита, звездного героя MLJ Comics.

«Я не спал всю ночь, делая зарисовки, – вспоминал Саймон. – Бронекостюм, выпуклые мышцы рук и груди, обтягивающие брюки, перчатки и сапоги, доходящие до колен. Я нарисовал на его груди звезду, полосы, идущие от нее до ремня, и красно-бело-голубой костюм. Пририсовал щит». В нижнем углу страницы он написал: «Суперамериканец». Затем передумал и написал: «Капитан Америка»[7]7
  В 1966 г. Джек Кирби вспоминал создание «Капитана Америки» иначе: «Во время обсуждений мы сначала придумали персонажа, а затем начали плясать от этого».


[Закрыть].

Пока Супермен, Бэтмен и другие герои продолжали драться с инопланетянами, переодетыми негодяями и грабителями, ожесточенные звезды Timely уже засучили рукава, чтобы сразиться с настоящими злодеями Второй мировой войны. В последние недели 1939 года Подводник сразился с немецкой подлодкой у побережья Нью-Йорка, а затем присоединился к противостоянию французов нацистским захватчикам; Марвел Бой начал борьбу с диктатором по имени Хиллер (поговаривали, что Гудман опасался, будто Гитлер подаст на него в суд). Это были эпизодические сражения. Но война в Европе набирала обороты: Франция пала, фашистская угроза распространялась по миру, достигая берегов Америки. У Капитана Америки появилась новая миссия – уничтожить Третий рейх.

Чувствуя огромный потенциал «Капитана Америки», Саймон заключил с Timely особую сделку при посредничестве Мориса Койна, главного финансиста компании[8]8
  «Он не очень любил Timely, – утверждал Саймон, – он также был совладельцем Archie Comics, в то время известной как MLJ. Морис был «М» в «MLJ». [Бывший босс Гудмана, Луис Сильберклейт, был «Л»]. Это он предложил мне выбить своего рода роялти в двадцать пять процентов».


[Закрыть]. «Мы не сможем долго выпускать эту чушь», – сказал Гудман Саймону во время встречи, но, видимо, он тоже чувствовал что-то особенное. Так что он не только согласился выплачивать двадцатипятипроцентные роялти (которыми Саймон должен был делиться с художниками), но также предложил Саймону присоединиться к компании в качестве штатного редактора. Гудману по-прежнему приходилось платить Funnies, Inc. за двух главных персонажей – Человека-Факела и Подводника. Но теперь Саймон мог разнообразить линейку персонажей без огромных затрат со стороны Гудмана. (В итоге Гудман выкупил права на Факела и Нэмора.)

Вскоре Саймон предложил Джеку Кирби работу в компании Гудмана на полную ставку. Пока Саймон раздавал задания, участвовал в мозговых штурмах, создавал логотипы и руководил журналами, Джек сидел и рисовал. Целыми днями. Когда Саймон собирался отдать прорисовку комиксов о Капитане Америке группе фрилансеров, Кирби сказал тому не беспокоиться. Он успеет нарисовать все это в одиночку.

Но Гудмана не покидало беспокойство, что Гитлера убьют до того, как «Капитан Америка» достигнет журнальных прилавков. Кирби приступил к прорисовке, но Саймон призвал ему на подмогу старого друга, карикатуриста из Сиракьюса. Также он подключил к работе Сида Шорса, тихого выпускника художественного колледжа, который семь лет работал на заводе по производству виски. Впоследствии Сид стал третьим сотрудником Timely Comics. В первый рабочий день Саймон посадил Шорса в кабинете, который уже делил с Кирби, протянул ему обложку, которую последний только что нарисовал, и попросил сделать контуры. На обложке был изображен Капитан Америка, избивающий Адольфа Гитлера.

В то время как первый выпуск «Капитана Америки» рождался в типографии, долговязый подросток, кузен Джин Гудман, проследовал из Бронкса к подножию здания Макгроу-Хилл, которое позже он будет с восхищением описывать как «казалось, сделанное полностью из стекла», и впервые поднялся на лифте в офис Timely.

Он зашел в небольшую комнату ожидания и назвал свое имя секретарше, сидевшей у окна, – Стэнли Либер.

Юношу пригласил начальник отдела распространения Робби Соломон, «дядя Робби» Джин Гудман. Мать Стэнли Селия приходилась Робби сестрой. Она объяснила брату, что Стэнли мечтает стать писателем, но не знает, с чего начать, и испытывает трудности с работой – его только что уволили с брючного завода. Соломон открыл дверь слева от окна секретарши и пригласил Стэнли зайти. Они свернули налево, в комнату, где работали Саймон, Кирби и Шорс. «Это мой племянник, – сказал Соломон. – Можете найти ему какое-нибудь занятие?» Саймон поговорил с юношей, который, кажется, ничего не знал о комиксах, но жаждал работать и, конечно же, был родственником босса. Саймону не оставалось ничего другого, кроме как нанять его.

20 декабря 1940 года первый выпуск «Капитана Америки» наконец попал на прилавки журнальных киосков. В нем рассказывалось о тщедушном пареньке Стиве Роджерсе, оказавшемся в черном списке призывников. Он попал в экспериментальную программу, в рамках которой ему вводили сыворотку «суперсолдата». Вещество увеличивало мышечную массу и придавало солдату сил для борьбы с теми, кто угрожал США. Лишенный пуленепробиваемости Супермена, герой прикрывался щитом со звездами и полосками, сочетавшимся по цвету с его патриотическим костюмом. Кроме появления угрозы в виде нацистов, «Капитан Америка» мало чем отличался от «Щита» MLJ Magazines: всего лишь еще один научно улучшенный, преисполненный патриотических чувств враг Пятой колонны. Но плавное действие и постоянно меняющиеся углы обзора рисунков Кирби дали комиксу шанс.

Тираж первого выпуска «Капитана Америки» составил миллион экземпляров, почти догнав «Супермена», и превзошел все ожидания. Офис компании тонул в нескончаемых заказах фанатов «Стража Свободы», которые жажда ли за десять центов получить медный значок с изображением улыбающегося Капитана Америки.

Саймон полностью сосредоточился на помощи Timely в капитализации успеха. Вместе с Гудманом он разрабатывал все новые комиксы: U. S. A. Comics, All-Winners Comics, Young Allies, в которых появились такие герои, как Торо и Баки, юные помощники Человека-Факела и Капитана Америки, а также создавал логотипы. Саймон и Кирби проводили планерки в маленькой комнате ожидания, где раздавали задания авторам. «Когда сценарий возвращался к нам, – рассказывал Саймон, – мы разрывали его на части, меняли диалоги и все остальное. Когда мы входили в раж, то записывали историю прямо на чертежной доске».

Во втором выпуске «Капитана Америки» герой отправился в Германию, где вместе с Баки проник в концентрационный лагерь в Шварцвальде. «Этот янки-швайне может раззтроить майн планз!» – жаловался Гитлер, перед тем как получить удар в живот от Баки.

Пока Кирби в облаке табачного дыма напевал про себя, рисуя страницы одну за другой, Стэнли вытряхивал пепельницы, подметал полы, приносил кофе и стирал пятна от карандашей и чернил, иногда ему разрешали вычитывать комиксы. Но чаще всего он, к ужасу старших коллег, внезапно нарушал тишину игрой на окарине[9]9
  Маленький духовой инструмент, свистулька. – Прим. перевод.


[Закрыть]. «Джек сидел за столом с сигарой во рту, – вспоминал Стэнли годы спустя, – Джо стоял за его спиной и постоянно спрашивал: “Тебе удобно? Может, тебе нужны еще чернила? А с кисточкой все в порядке? Не нужен другой карандаш?” После этого Джо отходил от него и ругался на меня. Так мы проводили наши дни».

Через месяц или два Саймон дал Стэнли отдых или, лучше сказать, бесполезную работу. Комиксам было необходимо текстовое оформление для соответствия почтовым стандартам. Саймон дал Стэнли задание написать короткую историю о Капитане Америке, которая будет сопровождаться двумя панелями[10]10
  Панель – отдельный блок на странице, в котором содержится несколько иллюстраций и текст. – Прим. перевод.


[Закрыть] с иллюстрациями. Юноша вернул ему неуклюжий текст из двадцати шести абзацев, озаглавленных «Капитан Америка срывает месть предателя» и подписанных псевдонимом, чтобы не запятнать настоящее имя будущего великого писателя. Подпись гласила: «Стэн Ли».

Несколько месяцев спустя Стэн начал выполнять задания для настоящих комиксов и к лету уже описывал приключения таких персонажей, как Разрушитель (Кин Марлоу, американский доктор, пьющий сыворотку, созданную немецким ученым, и борющийся с нацистами) и Джек Фрост (ледяной мститель, приехавший в Нью-Йорк с «далекого севера» для борьбы с преступностью).

Когда бы Саймон не подбрасывал работу Стэну, она, по просьбе Гудмана, доставалась Funnies, Inc. «Мартин хотел, чтобы я отдавал Funnies самую сложную работу. Собственным сотрудникам он платил гораздо меньше, чем им. Он хотел, чтобы я заставлял их вносить столько правок, сколько возможно, чтобы в итоге они подняли руки и сдались».

Между тем Эверетт и Бургос поднимали ставки: «Человек-Факел сражается с Подводником, пока мир приближается к своему УНИЧТОЖЕНИЮ!» – кричала надпись на обложке пятого выпуска «Человека-Факела», в котором поднималась на смех предыдущая битва между огнем и льдом. Все это сопровождалось иллюстрацией «обезумевшего Подводника», несущегося рядом с Гитлером, Муссолини и Смертью собственной персоной – четырьмя всадниками апокалипсиса. История начиналась с того, что Нэмор оценивал разрушения, которые немецко-русское сражение нанесло его подводному царству. Затем под давлением принцессы-беженки другой подводной цивилизации герой начал завоевание надводного мира. Шестьдесят невероятных страниц описывали буйство героя, когда он вместе со своими войсками отвоевывал Гибралтар у Британии, уничтожал итальянский флот, затапливал Северную Африку, сбрасывал ледник на Москву и направлял торнадо на Берлин. Не было никакого различия между гитлеровской коалицией и союзными державами. Нэмору даже удалось убедить Человека-Факела присоединиться к нему, и тот подчинялся злодею, пока не увидел отблеск звезд и полосок. «Потрясенный до глубины души видом своего флага, – гласило повествование, – Факел спустился на землю, погасил свое пламя и отдал честь». История достигла кульминации, когда Нэмор затопил Нью-Йорк «настолько высокой приливной волной, что она возвысилась над самым высоким зданием, настолько широкой, что она простерлась от Манхэттена до Бронкса, настолько мощной, что она с грохотом разрушила самый известный пейзаж города, будто это карточный домик, но этого ей недостаточно – она охватывает Гудзон и бросается на запад! Прощай, Бродвей! Прощай, Таймс-сквер! Падай, Здание Эмпайр Стэйт! Рушься, мост Джорджа Вашингтона!» Разрушения достигли апогея около статуи Свободы, где состоялась битва между Нэмором и Человеком-Факелом, который пришел в себя и получил прощение от самого Франклина Д. Рузвельта. Попутно в комиксе появлялись персонажи со страниц Marvel Mystery: Ангел, Патриот, Торо и Ка-Зар.

Выпуск был создан за считаные дни почти дюжиной рук. История придумывалась по ходу работы, а диалоги записывались прямо на страницах. «Мы просто провели там все выходные, – рассказывал Эверетт, – никто не уходил никуда, кроме как за едой или спиртным, но потом сразу же возвращался к работе».

«Капитан Америка» набирал популярность, и количество серий комиксов увеличивалось с каждым днем. Работы становилось все больше и больше, но Саймон и Кирби были настоящими пройдохами и продолжали спокойно выполнять заказы для других компаний, даже если Timely приходилось нанимать новых сотрудников, чтобы справляться с работой.

Когда в комнате закончилось свободное место, один из художников расположился в ванной. Сотрудники спали по очереди, радио играло всю ночь, но никто не обращал внимания на жалобы соседей. На кону стояли продажи.

Все шло хорошо, пока Морис Койн не сказал Саймону, что Гудман урезает их с Кирби роялти: почти все дополнительные расходы компании были вычтены из прибыли от «Капитана Америки». Вместо того чтобы влезать в конфликт с Гудманом, Саймон и Кирби позвонили Джеку Либовицу из DC Comics, который уже не раз выражал им свою заинтересованность в сотрудничестве. Либовиц сказал, что в DC они смогут зарабатывать пятьсот долларов в неделю. Партнеры сняли дешевый номер в ближайшем отеле и в свободное время работали над проектами для конкурента Timely. Но они зашли слишком далеко, когда начали посещать свой номер в обеденное время. Стэн начал что-то подозревать и настоял на том, чтобы обедать с ними: «Вы, парни, наверное, работаете над чем-то своим!» Они неохотно посвятили его в свой секрет, и вскоре он присоединился к ним во время «обедов» в отеле, «путаясь под ногами», как говорил Саймон.

Внеурочная деятельность оставалась в секрете недолго. Через несколько дней братья Гудман вызвали Саймона и Кирби для серьезного разговора. Кирби был уверен, что это Стэн выдал их. «Когда я в следующий раз увижу этого сукиного сына, – прошептал он Саймону, – я убью его».

Гудманы решили использовать нетерпеливого протеже в своих интересах. По крайней мере, пока они не найдут кого-то еще. Восемнадцатилетний Стэн Ли оказался редактором крупнейшей компании в индустрии комиксов. У него появился небольшой кабинет в комнате художников, которую теперь называли «аквариумом» и в которую набивались все новые и новые сотрудники.

Он по-прежнему дул в свою окарину, но теперь более дерзко. «Он заставлял нас ждать, пока не закончит выдувать свою мелодию, – припоминал Винсент Фаго, один из новых художников. – Он даже осмеливался насвистывать в кабинете Мартина Гудмана».

Жизнерадостность Ли контрастировала с его нелегким детством. Его отец, Джек, был закройщиком, но почти все детство Стэна он провел без работы. Первые воспоминания Ли связаны с тем, как его отец постоянно вырезал объявления о работе и попутно ругался с Селией. Стэн спал в гостиной их крошечной квартиры в Бронксе. Было бы легко сказать, что чтение и кино стали его излюбленными способами убегать от реальности. Но Стэн был общительным и веселым, интересовался публичными выступлениями и участвовал во всевозможных конкурсах сочинений. Годы спустя он часто вспоминал, как в старших классах его вдохновил продавец подписок на газеты, который выступил перед классом со своей рекламой. Стэн научился продавать. И теперь дружеская и приятная манера общения работала на него: сотрудники восхищались его решительностью и неиссякаемой энергией. То, что Джо Саймон расценивал как ребяческие уловки, сотрудники Ли воспринимали как качества настоящего лидера, независимо от того, носил ли он свою любимую круглую шапочку или нет. Ли диктовал сценарии по телефону, мгновенно принимал решения о новых сериях и сам писал две-три истории в неделю. «Не важно, сколько работы сваливалось на него в самый последний момент, он всегда как-то умудрялся сделать все в срок», – вспоминал один из художников. Гудман по-прежнему принимал участие в выборе обложек – и будет заниматься этим еще несколько десятилетий, – но поводок Стэна Ли становился все длиннее.

И вдруг Япония напала на Перл-Харбор. Карл Бургос, Сид Шорс и Билл Эверетт были призваны на службу. Некоторое время спустя очередь дошла и до Ли. «Хотел бы ты получить мою должность?» – спросил он Винса Фаго одним днем 1942 года. (Фаго был разумным выбором, он специализировался на комиксах о «забавных животных», которые быстро набирали популярность благодаря комиксам о диснеевских персонажах издательства Dell Comics.) 9 ноября Ли был приписан к войскам связи и отправлен на службу в Квинс. Поначалу он лазил по телефонным столбам и натягивал провода для радиосвязи, но вскоре стало известно, что он художник. С этих пор он рисовал постеры о венерических заболеваниях, карикатуры и писал руководства по эксплуатации танков. Перемещаясь с частью в Северную Каролину, а затем в Индиану, Ли не забывал о Капитане Америке, только теперь он подписывался как рядовой Стэн Ли.

После того как в 1942 году немецкая подлодка затопила у берегов Лонг-Айленда два танкера, Мартин Гудман стал уполномоченным по противовоздушной обороне. Он патрулировал окрестности Вудмера, проверяя, чтобы жители занавешивали ночью окна так, чтобы с океана не было видно ни одного источника света. Каждый раз проезжая по Хьюлетт-Бэй вместе со своим сыном Иденом, Гудман останавливался около газетного киоска, чтобы удостовериться, что в нем представлена продукция Timely. Он не только защищал Америку, он также присматривал за «Капитаном Америкой».

На протяжении всей войны «Капитан Америка» оставался самым продаваемым комиксом, лидером в стремительно набирающей обороты индустрии.

Всего за два года количество комиксов, продаваемых в месяц, выросло с пятнадцати до двадцати пяти миллионов экземпляров. К 1943 году индустрия комиксов зарабатывала около тридцати миллионов долларов в год. Одними из самых активных потребителей были американские солдаты. «Капитан Америка» с историями вроде «В кольце нацистской блокады», «Берлинский блицкриг» или «Мастер террора Тодзе» не мог найти более благодарную аудиторию.

По воспоминаниям Винса Фаго, средний тираж одного комикса Timely в военное время составлял полмиллиона: «Иногда мы выпускали пять или даже больше комиксов в неделю. И если бы вы видели цифры, которые мы получали за них, то убедились бы, что Гудман был миллионером».

Гудман обзавелся огромным особняком в колониальном стиле с пятью каминами и четырьмя спальнями в престижном районе Вудмер, по соседству с загородным клубом. Когда отец Мартина, Исаак Гудман, впервые увидел особняк, он воскликнул: «Он напоминает мне дом в России, где я был крепостным».

В 1945 году, после окончания войны, Стэн вернулся в уже успевшую измениться компанию Timely. Комиксы о забавных животных, живущих человеческой жизнью, процветали в руках Фаго. Кроме того, ряды сотрудников пополнились новыми талантами: над комиксами о Джэп-Бастере Джонсоне работали будущие писатели Микки Спиллейн и Патриция Хайсмит. Гудман перевез штаб-квартиру на четырнадцатый этаж здания Эмпайр-Стейт. Штат компании рос как на дрожжах. Целые группы рисовальщиков, контуровщиков и художников-колористов ежедневно в девять утра усаживались за рабочие столы. Теперь компания состояла из нескольких отделов, и направление комиксов о животных конкурировало с отделом супергероики. Через всегда приоткрытое окно доносились уличные звуки и дул легкий ветерок – в офисе еще не было кондиционера.

Не изменился только Мартин Гудман. Каждый день после обсуждения обложек, просмотра работ новых художников и анализа продаж Гудман направлялся в свой кабинет, ложился на кушетку возле окна, выходившего на Тридцать третью улицу, и закрывал глаза, отдавая должное лозунгу, висевшему над его столом: «Не забывай отдыхать».

Ли набрал небольшой штат редакторов, каждый из которых получил кабинет для самостоятельной работы над собственной серией. Сам он занялся изучением новых трендов в индустрии комиксов. Ли набросал сценарии для «Милли Модели», «Тесси Машинистки» и «Нелли Медсестры», а также усилил серию о супергероях. Во время войны Фаго придерживался стратегии Ли, распределяя обязанности и создавая резерв комиксов («У нас всегда был запас. Так что я мог выпустить другую историю, если кто-то провалил сроки, напился и солгал об этом. В таком случае я подключал десять ребят, которые быстро все заканчивали».) В какой-то момент стоимость материалов, которые Фаго хранил на экстренный случай, перевалила за сто тысяч долларов. Но Стэн задвинул их далеко в кладовку – он не нуждался в них. В двери офиса уже стучались новые талантливые художники, готовые выполнять любые поручения: Джонни Ромита, Джин Колан, Джон Бушема, Джо Манили. С присущей ему энергией Стэн занялся публикацией «Секретов комиксов»[11]11
  Книга Стэна Ли «Secrets Behind the Comics». – Прим. перевод.


[Закрыть], проспекта, в котором он раскрывал тайны создания комиксов. «Он полностью отвечал за производство такого количества комиксов, которое и не снилось ни одному редактору», – позже написали в его биографии.

Но Стэн не только усердно работал. Он поселился в отеле «Аламак» и наслаждался жизнью плейбоя, покоряя девушек своим «Бьюиком» с откидным верхом, костюмами в стиле Синатры и нехилым банковским счетом. Годы спустя Ли жалел о том, что упустил возможность приобщиться к студенческой жизни: «Знаете, как в кино: жизнь в общаге, пивные вечеринки, секс каждую ночь». Впрочем, он с лихвой компенсировал недостаток опыта в армии. «Я влюблялся сотни раз, – рассказывал Ли. – Мы переезжали из города в город, и в каждом я встречал умопомрачительную девушку». После войны он с таким же упоением бегал по свиданиям.

Фрилансеры приходили в оцепенение, видя целый отряд красавиц-секретарш Стэна: «У меня было три личных секретаря, и они все время были заняты. Я диктовал им сценарии. Сейчас я понимаю, что в свои двадцать просто выпендривался. Я быстро диктовал страницу одной истории первой девушке и, пока она записывала, диктовал другую историю второй, а затем и третью третьей помощнице. Мне нравилось ощущать власть: целых три секретаря одновременно работают над моими сценариями. И я знал, что окружающие наблюдают за нами, я так гордился собой… Я наслаждался игрой на публику».

Холостяцкая жизнь подошла к концу в 1947 году, когда кузен познакомил Ли с потрясающей британской моделью Джоан Букок. Год назад она вышла замуж, но уже успела заскучать. Ли уговорил ее поехать в Рино[12]12
  В городе Рино, Невада, процесс развода был намного проще, чем в Нью-Йорке. – Прим. перевод.


[Закрыть] и развестись с мужем. Затем он сам прилетел к ней в Неваду, и уже 5 декабря они поженились. Они вернулись в Нью-Йорк, пропустив медовый месяц. Впереди было много работы.

Тенденции в мире комиксов менялись с огромной скоростью. Послевоенная Америка, внезапно охваченная волной подростковой преступности, начала вырывать комиксы с криминальными историями из рук детей. В них она обнаружила распутство, жестокость, агрессию и решила, что нашла, откуда идет дым (и не важно, что примерно девяносто процентов детей – и хулиганы, и ботаники – читали комиксы и что с таким же успехом в распущенности молодежи можно было обвинить жевательную резинку или дома на деревьях). В маленьких городах устраивали показательные сожжения комиксов, в журналах Time и Collier’s выходили обличительные статьи. А в некоторых городах, в том числе Детройте, приняли закон о запрете этого зла. Ощущая необходимость предупредительных действий, группа издателей разработала стандарты для комиксов, точно так же двадцатью годами ранее Голливуд составил кодекс Хейса[13]13
  Этический кодекс Американской ассоциации кинокомпаний, принятый в 1930 году. – Прим. перевод.


[Закрыть]. Криминальные комиксы, задушенные новыми правилами, быстро уступили место вестернам, романтическим историям, а затем и штампованным гэгам.

Тем временем популярность супергероев падала: им не хватало врагов-нацистов и преданных читателей в лице военнослужащих.

Ли решил, что напарник Капитана Америки, Баки Барнс, должен погибнуть («Я всегда терпеть не мог сайдкиков», – скажет он позже). К концу 1949 года Человек-Факел и Подводник полностью исчезли из виду, а от Капитана Америки осталось только имя в названии нового комикса – «Странные истории Капитана Америки» – сам герой даже не появился в этом хорроре.

Но Ли не переживал, пока у него оставалась хотя бы одна популярная серия. Ему нужно было работать. После смерти матери пятнадцатилетний брат Стэна Ларри переехал жить к ним с Джоан, которая ждала первого ребенка. Семья поменяла квартиру на четвертом этаже на двухэтажный дом за тринадцать тысяч долларов в пригороде Лонг-Айленда по соседству с особняком Гудмана.

Сотрудникам Мартина Гудмана приходилось непросто. Он был очень властным и не терпел возражений – даже родные братья называли его «мистер Гудман» – он мастерски выдерживал неловкие паузы, которые сопровождал ледяным взглядом. Однако он был щедрым и великодушным человеком. Однажды Гудман узнал, что ребенок одного из его сотрудников попал в больницу. Тогда он вручил бедолаге чек со словами: «Используйте это на свое усмотрение. Не упустите ни одной возможности, требующей денег». Он предложил одному из редакторов погасить ипотеку, а еще одну сотрудницу заверил, что она сохранит свою должность после выхода из декрета. «Единственное, о чем я жалею, – мягко сказал он ей, – что, если бы я знал, каких высот достигну, я бы родил четвертого ребенка». Но, как и у других властных людей, у его щедрости были свои особенности. Один сотрудник вспоминал, как во время обеда Гудман предложил ему сигару. Польщенный молодой человек вежливо отказался: «Спасибо, возможно, позже». На что Гудман ответил: «Да, может, позже, но что, если я не предложу вам позже?» Никто не знал, в какой момент закончится его щедрость.

Так или иначе, когда Мартин Гудман обнаружил в кладовке офиса уже готовые материалы стоимостью в тысячи долларов, которые Ли задвинул в дальний угол, он задал вопрос, какого черта тратит столько денег на производство новых комиксов, когда имеются такие запасы. Гудман сказал Ли сократить штат сотрудников. Незадолго до Рождества 1949 года в комнате художников установили систему громкоговорителя. Сотрудники называли динамик «гребаной коробкой»: «Время от времени мы слышали, как Стэн кричал: “Такой-то и такой-то ко мне в кабинет!” И сразу было ясно, что “такой-то и такой-то” уже уволены, – вспоминал один из сотрудников. – Это был голос смерти». Но Ли не только сообщал художникам, что они уволены; ему пришлось объяснять, что штат сокращается, потому что Гудман хочет использовать весь запас материалов, который Ли собственноручно спрятал. К февралю практически все, кроме Ли, оказались на улице.

Комиксы, несколько лет пылившиеся в кладовке, не соответствовали последним тенденциям, включавшим военную тематику (война в Корее возродила это направление) и хорроры (прибыльные после неимоверного успеха «Склепа ужасов», «Крипта ужаса» и «Логова страха» издательства EC Comics). Так что заказов для внештатных художников становилось все меньше и меньше. Для Ли, как и для многих авторов и художников, увольнения стали жестоким напоминанием о нестабильности творческой работы. Когда Гудман решил распространять комиксы без посредников под брендом Atlas, на обложках появился логотип – глобус, опоясанный баннером с названием, – неуместное бахвальство при такой волне сокращений.

Казалось, дни шумной и веселой работы в офисе закончились. Однако Ли заново начал собирать штат, так как Гудман настойчиво боролся за достойное место на газетных прилавках. Пока другие издатели сворачивали серии, Timely запускала новые. Когда сериал «Приключения Супермена» превратил Человека из стали в телевизионную сенсацию, Гудман реанимировал собственную святую троицу – Капитана Америку, Человека-Факела и Подводника – и натравил ее на коммунистов в надежде, что герои хоть немного приблизятся к былой славе.

История будто повторилась вновь. Люди, которые населяли Timely в 1940-х годах (Билл Эверетт, Карл Бургос), вновь стали постоянными посетителями компании наравне с юными дарованиями. Компания росла, и Гудман в очередной раз перенес офис, теперь уже на Мэдисон-авеню, в помещение над аптекой и кафе Boyd Chemists. Имея офис, где на полах лежало ковровое покрытие, а до Центрального парка было всего несколько минут ходьбы, Гудман находился в самом эпицентре консюмеризма 1950-х: вокруг сновали полчища хорошо одетых офисных сотрудников, привыкших выпивать за обедом пару мартини и державших в руках примерно половину всех рекламных денег страны. Почти все пространство офиса на Мэдисон, 655 было занято журнальным издательством (с фантазией названным Magazine Management, Inc.), которое из печати низкопробной прессы доросло до смеси откровенных признаний, слухов киноиндустрии и кроссвордов. Под чутким руководством главного редактора Брюса Джея Фридмана ко всему изобилию прибавились приключенческие журналы слегка непристойного характера: Stag[14]14
  В 1953 г. предприниматель из Чикаго одолжил деньги у родственников и друзей, чтобы запустить журнал под названием Stag Party. Гудман пригрозил подать в суд, и юный предприниматель Хью Хефнер поменял название своего журнала на Playboy.


[Закрыть], Male, For Men Only и Men’s World. К слову, Стэн Ли управлялся с более чем шестьюдесятью сериями комиксов и, по словам Фридмана, целым «морем сотрудников».

В апреле 1954 года, когда редакторы Гудмана распаковывали вещи, обустраиваясь на Мэдисон-авеню, истерия вокруг комиксов разрослась с новой силой. Детский психолог Фредерик Вертхэм, который годами оставался главным противником комиксов, опубликовал книгу «Совращение невинных» – массированную атаку на содержание разных детективных комиксов, хорроров и даже историй о супергероях (включая жесткую критику изображений избиения женщин, садомазохизма и изуверских убийств). Спустя несколько недель подкомитет сената США по делам несовершеннолетних обратил внимание на те же проблемы и призвал Вертхэма в качестве эксперта-свидетеля. Когда Монро Фролиха-младшего, коммерческого директора Timely, вызвали для дачи показаний, он вместе с Мартином Гудманом завалил комиксами машину и отправился в Вашингтон, надеясь доказать их пользу («Рассказать вам о библейских историях?» – услужливо предложил Фролих с трибуны). Но Гудман и Фролих могли не волноваться – у заседателей уже был собственный запас четырехцветных доказательств. Судебный дознаватель размахивал перед аудиторией двадцать восьмым выпуском «Странных историй», утверждая, что только в этом журнале содержатся «пять историй, в которых тринадцать людей умирают насильственной смертью».