Текст бизнес-книги "Ни хрена я не должен! Манифест против угрызений совести"

Автор книги: Томми Яуд

Раздел: Зарубежная психология, Зарубежная литература

Возрастные ограничения: +16

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Томми Яуд
Ни хрена я не должен!
Манифест против угрызений совести

Серия «Психологический бестселлер»

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2020

© Сергеева А.В., перевод на русский язык, 2020

* * *

Условия использования

Открывая эту книгу, вы соглашаетесь с условиями ее использования.

Не читайте ее, если не готовы их принять.

Ограничение ответственности

Советы, мнения и рекомендации в этой книге противоречивы, бессмысленны и предназначены в основном для развлечения.

Автор не несет ответственности за ущерб здоровью или имуществу в случае прочтения.

Для правильного использования книги потребуется дополнительное оборудование: глаза, очки, чашка кофе, чувство юмора и хорошее освещение (за дополнительную плату).

Все это может значительно повлиять на процесс чтения.

Ограничение пользования

Не читайте эту книгу, если вы:

1) занимаетесь триатлоном;

2) исповедуете вегетарианство;

3) член коллегии адвокатов США;

4) относитесь к другому беззащитному меньшинству.

Ограничение ограничения

Если вы нарушаете условия пользования, то издатель, а также лицо, уполномоченное им (то есть я), имеют право выключить настольную лампу или вытащить батарею из вашего электронного ридера.

Ты же, не будучи властен над завтрашним днем, откладываешь радость.

Эпикур, невероятно древний греческий философ

Так, я, пожалуй, возьму еще!

Шон Бруммель[1]1
  Шон Бруммель – альтер-эго автора, вымышленный персонаж, от имени которого ведется повествование.


[Закрыть]

Как 40 центов изменили мою жизнь,
или Почему я должен был написать эту книгу

У каждого в жизни наступает момент, когда он говорит себе: «Все, я больше не участвую в этом дерьме». Ко мне этот момент пришел в детском саду.

Шон Бруммель

Возможно, вы зададитесь вопросом: кто, черт возьми, собственно, такой этот Шон Бруммель? Это очень хороший вопрос. Однако лучше спросить: кем этот Шон Бруммель когда-то был? Представьте себе – одним из самых несчастных людей западного побережья Америки.

Мне уже натикало почти сорок. Оскорбительный заработок в 2400 долларов, вероятно, показывал предел моей трудоспособности. Помещение с противно мигающими неоновыми лампами, ненавистный монитор компьютера, в который я должен пялиться целый день, – вот моя работа в магазине бытовой электроники «Радиодом». Она и позволяла мне существовать в ничтожестве. За день у меня, как правило, бывал один клиент. Он упорно спрашивал какой-нибудь адаптер для айфона, а мы о таком не никогда слышали. Моя единственная коллега была глупа, как фанера, и постоянно донимала меня вопросами: «А как слово „упс“ пишется?» Когда я уже не мог больше видеть и слышать ее, то пробирался на склад магазина, ложился в коробку от телевизора «Панасоник» и заводил будильник на конец рабочего дня.

– Ты должен больше стараться, Шон, – наставлял меня мой отвратительный шеф.

– Безусловно, – кивал я и делал все, как раньше, потому что ни за что не хотел стараться больше.

В ПЛЕНУ У ДРАКОНА

После работы я обычно тащился в спортивный клуб, где на липких тренажерах безо всякого успеха боролся со своим брюхом.

Дома меня встречала жена. Не тот белокурый ангелочек, на котором я когда-то женился, а дракон без макияжа – Триша.

Этот дракон всегда успевал усадить мое обрюзгшее тело перед тарелкой с тушеными овощами раньше, чем мне удавалось включить телевизор.

А потом следовала разнарядка, что необходимо сделать по хозяйству. В нее могли входить: покраска забора, уборка в гараже, поливка газона, покупка фруктов и капусты для смузи. «Тебе почти сорок, ты должен больше следить за собой», – говорила жена, косясь на мой живот. Я отвечал: «Верно, Триша. Действительно должен, дорогая».

Разумеется, не все было так плохо. Хорошей отдушиной являлись выходные, когда я отправлялся напиться с моими друзьями: Конченым Вэйном, Злым Ароном и Пухлым Чарли – единственными парнями в городке, у которых дела шли хуже, чем у меня. Пару часов мы предавались мечтам о том, как очень скоро пошлем куда подальше нашу работу, оформим подписку на интернет-кинотеатр «Нетфликс» и станем варить самое крепкое пиво в Калифорнии… На этой фазе наших грез обычно подходила барменша и говорила: «Бар закрывается, вам, наверное, пора». Мы отвечали: «Конечно».

И забывали о своих фантазиях до следующих выходных.

Но однажды произошло то, что все изменило. На пивном празднике «Огненный камень» я позволил себе стянуть банку. Зачем, не знаю, ведь мы с Вэйном до этого уже побывали у тридцати семи дегустационных стендов. Помню только, что это была банка «Варево Мара» и с ней меня, шатающегося, повели прямо к полицейской машине. С нее я соскользнул по капоту, как стейк со сковородки, плюхнулся на асфальт и засмеялся: «Лежачего не бьют!»

Тут мое лицо было повернуто в сторону, и наручники защелкнулись.

САМАЯ ПЛОХАЯ ЧАСТЬ НЕДЕЛИ

Когда было сделано пресловутое тюремное фото, у меня случился очередной приступ смеха. Оно показалось мне каким-то дурацким. Да еще офицер, который его делал, забавно шепелявил. Потом был допрос, и он оказался вовсе не таким веселым, так как полицейские почему-то серьезно отнеслись к аресту. Я им сказал, что был просто бегуном на заключительном этапе эстафеты, а они помешали мне завоевать чертову медаль. Странно, но они не поверили. Тогда я попробовал сказать правду. Поведал, что был на пивном празднике без разрешения моей жены и просто хотел немного повеселиться с пивной банкой в компании друзей, прежде чем новая неделя повергнет меня в «хорошее настроение».

– А что такого плохого ждет тебя на неделе? – спросил сержант, огромная фрикаделька с круглым лицом.

Я со слезами на глазах рассказал, что моя жена посадила меня на бессолевую вегетарианскую диету, что мне надо наконец-то достичь какого-то прогресса на работе, улучшить отношения с родителями Триши и наконец купить дом, которого можно не стыдиться.

– Ты правда не получаешь дома ни куска мяса? – оторопело спросила фрикаделька.

– Да, зато, когда жена спит, я смотрю под одеялом баскетбол в телефоне!

Тут глаза сержанта наполнились слезами. Он быстро отвернулся и исчез в туалете.

40 ЦЕНТОВ, КОТОРЫЕ ИЗМЕНИЛИ МОЮ ЖИЗНЬ

Был назначен смешной залог в 100 долларов, видимо, из чистого сострадания. С собой у меня было ровно 99,60. Но, когда я позвонил домой и вполголоса описал жене мое положение, она отказалась привезти в участок недостающие 40 центов.

Можете вы себе представить мое состояние? Копы писались от смеха. Конечно, я сразу получил прозвище «40 центов». Пришлось сдать телефон, ценные вещи и остаться на ночь. Железная кровать, толчок без крышки – все, что раньше доводилось видеть только в кино, по полной программе. Я вцепился в решетку и заорал:

– Эй! Сейчас же выпустите меня, черт возьми! У меня полная задница дел!

Тут один из офицеров подошел и произнес мне прямо в лицо:

– Что такое, 40 центов?

– Э-э… мне надо разобрать бардак в гараже, постирать рубашку для работы, полить газон. Еще собрать спортивную сумку. К тому же мы приглашены к Андерсонам – чтоб они провалились, – но мой долг быть там.

Офицер поморщился и сказал то, что повернуло всю мою жизнь вспять:

– Послушай, что я тебе скажу. Ты должен 40 центов? Да? Так вот. Ни хрена ты не должен!

В ТЮРЬМЕ Я ПОЧУВСТВОВАЛ ЗАПАХ СВОБОДЫ

Я ошарашенно кивнул и сел на койку со странным, до сих пор незнакомым чувством. Это было чувство невероятного, утешительного облегчения, которое теплом разливалось внутри меня. Очевидная истина вдруг раскрылась передо мной со всей ясностью.

Мне не нужно было домой.

А значит, прибираться, стирать и тащится к чертовым Андерсонам тоже было не нужно. Теперь я был вообще больше ничего не должен, даже заходить в «Фейсбук», тем более что телефон был конфискован.

Чем дольше эти мысли владели мной, тем светлее становилось на душе, и наконец, мое лицо вдруг посетила широкая улыбка.

Именно в тюремной камере впервые за долгое время я почувствовал себя свободным.

Офицер был прав, сказав: «Ни хрена ты не должен!» И, успокоенный, я проспал семь часов подряд, несмотря на шум, жесткое ложе и яркий свет. Уже где-то утром меня разбудил скрип тяжелой решетчатой двери, и послышался грубый голос:

– 40 центов?

– Да.

– Выметайся!

ЕСТЬ ДРУГАЯ ЖИЗНЬ

От моей ночной эйфории почти ничего не осталось, когда из свободы тюремной клетки мне вновь пришлось шагнуть в плен моей жалкой жизни.

Я задумчиво щурился на мягком утреннем солнце. Неужели в тесной тюремной камере жизнь может казаться счастливее, чем на просторах родного города? Смятение было столь сильным, что мои ноги невольно перешли на бег.

С каждым шагом возникали все новые вопросы:

1) Должен ли я оставаться с женщиной, которая не захотела привезти сорок центов, чтобы освободить меня?

2) Действительно ли мне необходимо мучиться на тренажере, давиться смузи из капусты и отказываться от мяса?

3) Тащиться на эту работу, которая никому не приносила ни радости, ни пользы?

4) Считать учительниц, коллег жены, клевыми?

5) Красить этот дурацкий забор и прибирать в гараже?

Тут мне вспомнилось, что Конченый Вэйн всегда говорил в таких случаях:

– Знаешь, Шон, это просто жизнь.

– Может быть, – шептал я, ускоряя бег, – но только не моя.

ОНА БЫЛА ПРЕКРАСНА

Я бежал и думал, думал и бежал. Бежал так долго, как, возможно, ни один американец не бегал, – больше четверти часа. Вдруг передо мной возникли огромные чугунные ворота, которые прервали мой кросс. Занесло в какую-то промзону? Но тут на воротах обнаружилась вывеска.

ДОМАШНЯЯ ПИВОВАРНЯ.

ОБОРУДОВАНИЕ И СЫРЬЕ

Значит, моя глубокая задумчивость привела мои ноги к специализированному магазину для домашних пивоварен.

Движимый любопытством, я вошел во двор. Маленькая женщина с черными короткими волосами провезла мимо меня на тележке мешки с солодом и сгрузила их рядом с витриной. Заметив меня, она коротко улыбнулась. А у меня чуть не остановилось сердце, когда я взглянул на эту витрину. Как маленький мальчик, я стоял и пялился на нее. Никогда в жизни не видел ничего более красивого. Работница заметила это, подошла ко мне, и мы вместе стали смотреть.

– Это хуммель, устройство для пивоварения из Германии.

– Из Германии? Вот это круто! Я… я на одну восьмую… немец. – Меня охватил приступ заикания. – Меня зовут… Шон.

– Очень приятно, – улыбнулась женщина. – Карен. На одну шестнадцатую ирландка.

И ВДРУГ ПОЯВИЛАСЬ ЭТА МАГИЧЕСКАЯ СИЛА

Вечером состоялась неизбежная ссора с женой.

В то время как Вэйн поздравлял меня с отсидкой и гениальным приобретением устройства для пивоварения, Триша подкатила к обеденному столу, где мы сидели, и уперла свои могучие руки в передник. Как всегда, когда она злилась, в ее голосе появились командные нотки:

– Что это за медная штука в гараже, Шон?

Немного испуганно я взглянул на нее снизу вверх. Она учащенно дышала, ее щеки были красные и потные.

– Это пивоварня.

– Пивоварня?

– Она из Германии. Так же как моя прабабушка.

Женушка подвинула к себе один из наших безвкусных стульев и уселась рядом со мной.

– Я не знаю, что такое пивоварня, Шон!

– В ней варят пиво, – ответил я, немного нервничая.

– Что с тобой случилось, Шон? – ледяным тоном спросила она. – Сначала ты за моей спиной позволяешь избить себя, потом арестовать, а теперь покупаешь какую-то дурацкую безделушку. Ты должен сейчас же отнести эту штуку обратно!

На несколько секунд в кухне воцарилась тишина, только холодильник гудел. Но тут в памяти возник круглый офицер и его слова, которые он мне бросил сквозь решетку. В этот момент мне вдруг стало все безразлично.

– Знаешь, что я должен, дорогая? Ни хрена я не должен!

Я ИСПОЛЬЗОВАЛ СИЛУ ОДНОГО ПРЕДЛОЖЕНИЯ

Мои друзья до сих пор не верят, но эта короткая фраза положила конец нашему десятилетнему браку. Не было никакого скандала, никаких препираний. Супруга сказала спокойно и просто: «Поняла». И встала.

В тот же вечер она ушла от меня. Это было непостижимо. Я даже не заметил, как ее вещи исчезли в машине лучшей подруги, настолько быстро все случилось.

Я не понимал, что же это происходит такое, чему нисколько не хочется сопротивляться?

– Ты никогда больше не найдешь такую, как я, – фыркнула моя теперь бывшая, стоя в дверях.

«Надеюсь», – подумал я. Потом запер входную дверь и для надежности еще подвинул к ней сервант.

После чего налил себе пива и сел на деревянный пол. «Ни хрена я не должен!» Какую магическую силу имели эти слова. Едва я их произнес, как все разрешилось само собой.

КАК Я «СВАРИЛ» СЕБЕ НОВУЮ ЖИЗНЬ

Целую неделю я был в легком шоке. Но на седьмой день передо мной открылись возможности, которые давала эта всесильная фраза, и мне стало хорошо. Я позвонил Конченому Вэйну и спросил, нет ли у него настроения сварить самое крепкое пиво в Калифорнии? Конечно, оно у него было. С появлением этого плана и вернулась ко мне радость жизни.

Мы съездили в ту самую Домашнюю пивоварню, приобрели там солод, хмель, а также набрали воды из ручья возле гольф-клуба. (Если вы когда-нибудь пробовали пить американскую водопроводную воду, поймете почему.) Вернувшись в гараж, мы посмотрели видео на YouTube об использовании пивоварни и взволнованно принялись за дело.

Сам процесс пивоварения с помощью установленной программы был почти так же прост, как в бытовой хлебопечке. С той лишь разницей, что через пять часов вместо теплого цельнозернового хлеба получалось вкусное ледяное пиво. По крайней мере, так мы сначала думали. Но, как оказалось, в отличие от хлеба, пиво непременно должно три дня бродить. И шесть недель зреть. Конченый Вэйн бушевал и в панике листал инструкцию.

– Шесть недель! Спятили эти немцы?! Они должны были предупредить об этом с самого начала!

– Ни хрена они не должны, Вэйн! Давай просто пойдем в бар «Молли».

Но, вместо того чтобы идти, он стал копаться в своем смартфоне.

– Только не в «Твиттер», Вэйн.

– Хорошо. Итак, новый хештег: #этосаботаж.

Пока самое крепкое пиво Калифорнии зрело в ящике для овощей, моя «могучая фраза» действовала и в других областях жизни.

В первую очередь я поехал в спортивный клуб и на стойке регистрации сказал моему другу Пухлому Чарли, что отказываюсь от тренировок.

– Ты уверен, Шон? Мне кажется, ты должен все же оставаться в форме, ведь тебе уже почти сорок, к тому же ты снова холост.

– Ни хрена я не должен!

Я обалдел, когда узнал, сколько денег могла бы мне сэкономить жизнь без Функциональной схемы, Силового пилатеса и тренажера-лестницы. А узнав, уверенно инвестировал их в подписку на интернет-кинотеатр «Нетфликс» и баскетбольный канал НБА для трех устройств. А в «Радиодоме» я купил содержимое той коробки, в которой я обычно спал после обеда. Со скидкой для персонала, конечно, потому что я уволился только после оплаты.

– Свободы он захотел! – рассвирепел мой отвратительный шеф. – Ты должен остаться!

– Ни хрена я не должен!

Вместе с нашим первым пивом созревал и я. Потому что каждый день обнаруживал новые вещи, которые не должен делать, и радовался им. Часто это были мелочи, такие как закрывать входную дверь на два оборота, складывать в магазинный пакет сначала тяжелые вещи или перезванивать адвокату бывшей жены. Когда я вспоминаю, как расслабляло то, что можно целую неделю не прибираться на кухне, у меня даже сегодня бегут счастливые мурашки по коже.

Каждый раз, когда обнаруживалось то, что делать было не нужно, чувство свободы было еще упоительнее. Были куплены книги о пивоварении и путеводитель по Германии… А еще я пригласил Карен из магазина «Домашняя пивоварня» на барбекю. Карен была полной противоположностью Триши. Всегда в хорошем настроении, спонтанная и, по крайней мере, такая же сумасшедшая, как я. Но главное – она всегда немного пахла свежим ячменным солодом.

– Шон, эта Карен… Ты должен срочно ее завалить, – подначивал меня Злой Арон.

– Ни хрена я не должен, Арон!

Возможно, когда-нибудь это произойдет само собой. А может, нет. Намного важнее было то, что я чувствовал себя очень хорошо, когда она была рядом.

А потом наступил день, когда Вэйн, Карен и я попробовали наконец наше самое первое пиво. Вечеринки не было, для этого мы были слишком возбуждены. Ведь закончились шесть долгих недель нашего ожидания.

Кульминационный момент кустарного пивоваренного искусства настал.

Вэйн последнее время только и говорил о том, как нас будут чествовать в баре «Молли» постоянные посетители за наше сенсационное пиво. А я имитировал звонок босса крупной пивной компании: «Как бы вы ни сделали его, черт возьми, но мы покупаем этот рецепт!..»

Карен выплюнула нашу вершину кустарного пивоваренного искусства в мое пластиковое ведро.

– Черт возьми, что это?

– Самое крепкое пиво Калифорнии, – сказал я вполголоса и тоже сделал глоток. Мне тут же стало понятно – это было не пиво.

– Какое сусло у вас было? – спросила Карен и нахмурилась. – И какие дрожжи?

– Дрожжи? – удивился я.

А Вэйн спросил:

– Дрожжи? На видео не было никаких чертовых дрожжей.

– Без дрожжей нет брожения. Без брожения нет алкоголя!

– Хештег #дрожжи! – воскликнул Вэйн.

Карен ухмыльнулась:

– Поздравляю. Вы сварили самое слабое пиво Калифорнии.

Потом Карен подошла к холодильнику, взяла оттуда три бутылки настоящего пива и протянула их нам.

– Кажется, вам, мальчики, не помешает помощь.

– Да… Кажется, – смущенно ответил я.

«БРУММЕЛЬБОК» – БУХАЙТЕ И НАСЛАЖДАЙТЕСЬ!

Отныне каждую неделю мы пивоварили с Карен. И каждый раз мы узнавали что-то новое. Про дрожжи, например. И когда добавляют хмель. Через два долгих месяца нами наконец было найдено правильное соотношение алкоголя и вкуса, и когда мы однажды вечером снова распечатали одну из наших бочек, то уже поняли, что у нас есть свое собственное пиво.

– Бухайте! – сказал Вэйн.

– Наслаждайтесь! – добавила Карен.

– Бухайте и наслаждайтесь! – ухмыльнулся я. Какая радость.

Это был момент рождения «Бруммельбока», одиннадцатого по крепости пива Калифорнии.

Я раздаривал наше пиво друзьям, которые хотели его еще больше и рекомендовали его в своих любимых барах. Уже скоро я зарегистрировал «Бруммельбок» со своим собственным местом на пивном празднике, что было полным успехом. Так много людей хотели его попробовать, что у нас была одна из самых длинных очередей.

– Слушайте, вы должны варить его побольше, – говорили пивные фанаты, и я радовался.

Но про себя, конечно, думал: «Ни хрена я не должен!»

Вместо того чтобы чаще варить пиво, я открыл собственную лавку на Спринг-стрит.

Магазин открывался лишь тогда, когда было пиво, как правило, один раз в неделю. И когда мы с Карен устроили праздничный вечер в честь первого торгового дня, не описать, насколько я был доволен.

Однажды на очередном барбекю со всей нашей компанией Карен неожиданно сказала:

– Почему ты не напишешь книгу, Шон?

НОВАЯ ЖИЗНЬ БЛАГОДАРЯ ДЕВИЗУ «НИ ХРЕНА Я НЕ ДОЛЖЕН!»

Предложение Карен заставило меня всерьез задуматься. Почему бы мне, в самом деле, не поделиться своим знанием о силе такой короткой, но магической фразы? Жена одного из фанатов моего пива знала кого-то в «Бронер книга» – солидном издательстве Лос-Анджелеса. А я, в конце концов, не мог жить только на небольшую выручку от продажи пива. Так что пришлось сосредоточиться и написать что-то вроде конспекта. Не прошло и трех дней, как зазвонил мой мобильный и хриплый голос сказал:

– Я говорю с Шоном Бруммелем?

– Да.

– Это Боб из «Бронер книги». Откровенно говоря, писать вы не можете, но мы берем это.

Остальное уже история. Книга «Ни хрена я не должен!», между тем, помогла не только мне самому, но и миллионам людей вести ту жизнь, о которой они где-то глубоко внутри мечтали.

Сегодня, когда я сижу с моей подругой Карен на моей кривой террасе и щурюсь на мягкое вечернее солнце, то знаю только одно. Что «Ни хрена я не должен!» позволила мне стать человеком, которым я действительно являюсь. Этот человек варит пиво, пишет книги, веселится со своими друзьями. При этом он не является членом спортклуба и не красит заборы.

Да, в моем доме не прибрано, я мог бы выглядеть более подтянутым. Мой брак с Тришей пошел прахом, но в любом случае моя бывшая жена была невыносима. Не поймите меня неправильно. Она – замечательная женщина. Только мне не подходит. Ей просто нужен сильный мужчина, слабые рядом с ней – все равно что лютики во время бури с градом. Кажется, как раз таким мужчиной является ее новый муж, баптистский проповедник, от которого она уже беременна. Вы видите – конечно, меня еще интересует, как там у нее дела, я же не зверь. Именно поэтому мой адвокат ежегодно меня информирует – в каком месте она сейчас живет, и набираем ли мы согласованные 1000 миль между нами.

Потерял ли я друзей из-за того, что изменился? Естественно, но те, что остались, – настоящие. Кроме того, появились новые. А с тех пор как я с моим «Бруммельбоком» являюсь спонсором Благотворительной ночи у «Молли» – «Бесплатно, пока не описаетесь», – чувствую большое уважение со стороны наших горожан.

Вы еще не знаете, что такое Благотворительная ночь у «Молли» – «Бесплатно, пока не описаетесь»? Правило совсем простое – пиво бесплатно до тех пор, пока кому-то первому не приспичит в туалет. И еще благотворительность. Я оплачиваю охрану бедняге, который испортит вечер другим. Заходите как-нибудь, здесь всегда очень весело.

Но сначала вам придется сбросить балласт. Поверьте мне: даже без тюрьмы, пивоварни и охранников с каждой страницей этой книги вы будете чувствовать себя более свободным, и каждый ваш день будет лучше, чем предыдущий. И все это по одной-единственной причине – потому что вы тоже ни хрена не должны! А почему это так, вы узнаете прямо сейчас.