Текст бизнес-книги "Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве"

Автор книги: Валерий Зажицкий

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Виталий Иванович Зажицкий
Результаты оперативно-розыскной деятельности в уголовном судопроизводстве. Теория и практика

© В. И. Зажицкий, 2006

© Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006

Предисловие

Официальная статистика последних лет продолжает фиксировать устойчивую тенденцию роста преступности в России. Реальным остается тезис о том, что и на современном этапе развития нашего общества преступность создает серьезную угрозу не только наиболее значимым социальным ценностям, но и национальной безопасности России.

Важнейшим средством борьбы с преступностью и обеспечения неотвратимости наказания преступников остается уголовное судопроизводство. Вместе с тем практический опыт наглядно убеждает нас в том, что раскрывать преступления против основ конституционного строя, безопасности государства, а также другие тяжкие и особо тяжкие неочевидные преступления, совершаемые организованными преступными сообществами, можно только путем использования комплекса оперативно-розыскных и уголовно-процессуальных средств. Не случайно заместитель Генерального прокурора Российской Федерации В. В. Колмогоров заявил, что «приоритетное значение в доказывании по уголовным делам должно придаваться использованию возможностей оперативно-розыскной работы для установления события и обстоятельств преступления, личности преступника, а также результатов оперативно-розыскных мероприятий»[1]1
  Колмогоров В. Следствие ищет новые пути борьбы с преступностью // Российская юстиция. 2000. № 3. С. 8.


[Закрыть].

В ходе реформирования фундаментальных основ российского общества и построения правового государства стало очевидным несоответствие порядка регламентации оперативно-розыскной деятельности новым социально-политическим и криминогенным реалиям, а также требованиям, предъявляемым к системе законодательных гарантий защиты прав и свобод личности. Поэтому безусловным достижением судебно-правовой реформы в Российской Федерации стало преодоление устаревших представлений о необходимости тотальной секретности осуществления спецслужбами и правоохранительными органами оперативно-розыскной деятельности и ее законодательная регламентация.

Закон Российской Федерации «Об оперативно-розыскной деятельности в Российской Федерации» от 13 марта 1992 г. и Федеральный закон «Об оперативно-розыскной деятельности» от 12 августа 1995 г. правовыми средствами упорядочили наиболее важные общественные отношения, складывающиеся в сфере оперативно-розыскной деятельности. Правовые предписания этих законов придали оперативным сотрудникам правоохранительных органов больше уверенности и целеустремленности при выполнении ими своих служебных полномочий, в значительной мере укрепили гарантии прав и свобод личности, создали необходимые предпосылки для обеспечения режима законности в этой специфической сфере государственной деятельности. Наряду с этим оперативно-розыскное законодательство создает важные правовые предпосылки для повышения эффективности раскрытия преступлений, поскольку предусматривает использование результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства (ст. 11 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности»).

Использование в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности характеризуют как одну из «крупных, важных и наиболее сложных проблем»[2]2
  См.: Безлепкин Б. Т. Уголовный процесс России. М., 2004. С. 224; Кореневский Ю. В. Актуальные проблемы доказывания в уголовном процессе // Государство и право. № 2. С. 61.


[Закрыть], которая находится на стыке оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности. Уровень ее теоретической разработки в значительной мере обусловливает качество ведения дел оперативного учета и получение результатов оперативно-розыскной деятельности, использование которых в рамках уголовного судопроизводства обеспечивает неотвратимость ответственности за совершенные преступления.

Несмотря на это, рассматриваемая проблема остается малоисследованной. Усилиями В. И. Баскова, Б. Т. Безлепкина, В. И. Диденко, Е. А. Доли, А. В. Земсковой, Е. С. Дубоносова, Ю. В. Кореневского, А. Е. Маркушина, В. М. Мешкова, М. Е. Токаревой, В. Л. Попова, А. Ю. Шумилова, а также представителей нижегородской школы процессуалистов В. Т. Томина, А. П. Попова, H. М. Попова, М. П. Полякова и других в этом направлении получены определенные положительные результаты. Однако работы перечисленных авторов не исчерпывают обозначенной в названии настоящей монографии проблемы. Они не носят комплексного характера, содержат много спорных положений, нерешенных теоретических и практических вопросов, а также заблуждений. Недостаточное исследование комплексной проблемы использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности обусловливает существенные трудности при решении соответствующих вопросов в ходе предварительного следствия. Поэтому оставалась настоятельная необходимость продолжить комплексное исследование данной проблемы, обратив при этом внимание на ряд других существенных обстоятельств.

Оперативно-розыскная деятельность и уголовное судопроизводство – два вполне самостоятельных вида государственной деятельности, каждый из которых имеет свои отличительные свойства и признаки. Использование результатов оперативно-розыскной деятельности при производстве по уголовным делам не должно приводить к их сращиванию, к подмене уголовно-процессуальных средств и способов раскрытия преступлений оперативно-розыскными способами и методами. Иначе говоря, полиция не должна заменять собой юстицию. Если это произойдет, то государство вместо правового станет полицейским, со всеми вытекающими отсюда крайне негативными последствиями, хорошо известными российской истории. Одной из важных гарантий недопущения подобного развития событий должно стать создание фундаментальных научных основ, которые определяли бы единый подход к использованию в уголовном процессе результатов оперативно-розыскной деятельности и обеспечивали надежный режим законности в обеих названных сферах.

Правовые предписания, касающиеся использования результатов оперативно-розыскной в интересах уголовного судопроизводства, предусмотрены Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности» (ст. 11). Поэтому они непременно должны были быть конкретизированы в УПК РФ. При обсуждении в 2000 г. проекта данного закона на международной научно-практической конференции было отмечено, что «положения проекта, касающиеся процессуальных условий использования материалов оперативно-розыскной деятельности в уголовном процессе», являются «узловой проблемой», подлежащей специальной проработке в Комитете по законодательству Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации[3]3
  См.: Ананьин А. Проект УПК требует серьезной доработки // Российская юстиция. 2000. № 10. С. 4, 6.


[Закрыть]. Поскольку это сделано не было, то проекты соответствующих правовых предписаний должны быть сформулированы и предложены законодателю.

Изложенные обстоятельства обусловили создание данной монографии.

Монография в основе своей является научным изданием, но в то же время она может рассматриваться и как практическое учебное пособие. Она адресована в первую очередь студентам юридических вузов, избравшим уголовно-правовую специализацию, слушателям и курсантам юридических учебных заведений Министерства обороны, МВД, ФСБ и других ведомств. Данная работа представляет интерес для сотрудников правоохранительных органов, научных работников, аспирантов и преподавателей.

Все аспекты данной работы исследуются с учетом принципиально новых социально-правовых, политических и криминогенных реалий. Проблему использования в уголовном судопроизводстве результатов оперативно-розыскной деятельности невозможно эффективно решать только в рамках науки уголовного процесса или теории оперативно-розыскной деятельности. Поэтому в основу данной монографии положена интеграция соответствующих положений науки уголовного процесса и теории оперативно-розыскной деятельности, о чем свидетельствует, в частности, первая глава работы, посвященная сущностным характеристиками оперативно-розыскной деятельности.

Во всех изданных ранее работах исследовалась проблема использования результатов оперативно-розыскной деятельности только в доказывании по уголовным делам. Однако в Федеральном законе «Об оперативно-розыскной деятельности» определены три основных направления использования таких результатов в интересах уголовного судопроизводства: 1) в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела; 2) для подготовки и осуществления следственных и судебных действий и 3) в доказывании по уголовным делам (ст. 11). Все они рассматриваются в предлагаемой монографии.

Автором тщательно проанализировано подавляющее большинство относящихся к сформулированной научной проблеме источников, как существовавших до принятия оперативно-розыскного законодательства, так и более поздних. При этом выявлены и имеющиеся в них противоречия, и положительные научные знания. Использовались также труды ученых по философии, теории и истории права, конституционному и уголовному праву, оперативно-следственная практика и результаты социологических исследований. Это позволило автору сформулировать и обосновать ряд собственных научных понятий в сфере науки уголовного процесса и теории оперативно-розыскной деятельности, а также уточнить ранее существовавшие.

В монографии показаны пробелы, существующие в оперативно-розыскном и уголовно-процессуальном законодательстве, а также в межведомственной Инструкции «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности органу дознания, следователю, прокурору или в суд», препятствующие эффективному использованию результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства. В связи с этим в работе содержатся обоснованные конкретные предложения и рекомендации, которые могут быть продуктивно применены в правоприменительной и правотворческой практике, а также в ходе дальнейшего совершенствования межведомственной Инструкции. Эти предложения и рекомендации отражены в приложениях к монографии.

На юридических факультетах ряда высших учебных заведений (МГУ, МЮУ МВД России, Академии ФСБ России, РУДН, МГЭИ и др.) предусмотрены спецкурсы о правовом регулировании оперативно-розыскной деятельности. Однако ни в одном учебнике по уголовному процессу, ни в одном учебном пособии, изданном после принятия оперативно-розыскного законодательства и нового УПК РФ, не освещается комплекс вопросов использования результатов оперативно-розыскной деятельности в интересах уголовного судопроизводства. Поэтому настоящая монография может в известной мере восполнить этот пробел в подготовке будущих судебно-следственных работников, которым придется столкнуться с усложнившейся криминальной обстановкой.

Комплексный и многоплановый характер данной научной работы, содержащиеся в ней выводы, предложения и рекомендации можно использовать по следующим направлениям:

– при выработке концептуальных направлений совершенствования законодательного регулирования оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности;

– в ходе дальнейшей кодификации правовых норм об оперативно-розыскной и уголовно-процессуальной деятельности;

– в ходе дальнейшего совершенствования межведомственной Инструкции;

– при дальнейшей разработке теории оперативно-розыскной деятельности и науки уголовного процесса;

– при изучении студентами высших юридических заведений и юридических факультетов других вузов соответствующих тем курсов «Оперативно-розыскная деятельность» и «Уголовный процесс»;

– в оперативно-следственной практике правоохранительных органов;

– при повышении квалификации руководящих сотрудников следственных и оперативных подразделений соответствующих ведомств.

Настоящая работа является результатом многолетних значительных интеллектуальных, физических и нравственных усилий автора. В основу ее был положен отчетливо выраженный в ранее действовавшем уголовно-процессуальном законе принцип всесторонности, полноты и объективности (ст. 20 УПК РСФСР), разумеется, адаптированный к научно-исследовательской деятельности. Важнейшая цель предпринятого исследования состояла в обосновании научных выводов, положений и рекомендаций, которые могли бы хоть в малой мере способствовать дальнейшему совершенствованию оперативно-розыскного и уголовно-процессуального законодательства, повышению эффективности и качества, а также практики их применения. Конечно, не со всеми суждениями автора читатели согласятся, будут и критика, и возражения. Остается надеяться на то, что несогласие с нашей позицией послужит импульсом для последующих научных исследований сформулированной проблемы. Автора же приведет в душевное равновесие сентенция известного русского юриста В. Д. Спасовича о том, что критика и возражения – суть почести, которые оказывают человеку мыслящему.

Глава 1
Сущностные свойства оперативно-розыскной деятельности

1.1. Определение оперативно-розыскной деятельности: эволюция научных представлений

После принятия оперативно-розыскного законодательства оперативно-розыскная деятельность стала значительным фактом государственной и общественной жизни. Эффективность ее осуществления и перспективы последующей законодательной регламентации во многом зависят от того, насколько полно и всесторонне будут раскрыты ее природа и назначение, насколько четко будет проведено отграничение оперативно-розыскной деятельности от уголовно-процессуальной, контрразведывательной и других видов деятельности.

Раскрыть природу оперативно-розыскной деятельности весьма сложно, как справедливо отмечает И. Г. Маркушин, прежде всего, по причине сложности самого социального феномена, его многоаспектности, разнообразия внутренних и внешних связей и отношений[4]4
  См.: Маркушин А. Г. Оперативно-розыскная деятельность – необходимость и законность. Н. Новгород, 1997. С. 32.


[Закрыть]. О наиболее существенных свойствах и признаках оперативно-розыскной деятельности более определенно стало возможным судить с момента ее законодательной регламентации.

В России правовые нормы, регламентирующие розыскную деятельность, появились в более развитом уголовно-процессуальном законодательстве.

Устав уголовного судопроизводства 1864 г. значительно упорядочил деятельность полиции, осуществлявшей розыск в интересах уголовного судопроизводства. В нем содержались предписания, которые предусматривали связь розыска и уголовного судопроизводства и давали возможность составить об этой деятельности более или менее правильное представление. При этом розыскные действия гласного и негласного характера именовались дознанием (ст. 255 Устава уголовного судопроизводства). Иначе говоря, дознание по данному закону в основе своей представляло собой то, что в действующем законодательстве Российской Федерации названо оперативно-розыскной деятельностью.

Согласно п. 2 ст. 42 и ст. 251 Устава уголовного судопроизводства одним из поводов к началу рассмотрения дела мировым судьей служили сообщения полицейских. В них этому должностному лицу, как письменно, так и устно, полицейские власти должны были указывать: 1) когда и где совершено преступное действие; 2) на кого падает подозрение и какие на то есть доказательства; 3) имеются ли в виду гражданский истец или свидетели; 4) наконец, место жительства означенных лиц (ст. 50). Мировой судья вправе был при необходимости поручать полиции произвести предварительное розыскание (ст. 52).

Статья 249 Устава уголовного судопроизводства предписывала предварительное следствие о преступлениях и проступках, подсудных окружным судам, производить при содействии полиции, а в определенных законом случаях – членов Отдельного корпуса жандармов.

Закон требовал, чтобы о всяком происшествии, содержащем признаки преступления, полиция немедленно и никак не позже суток по получении о том сведений, сообщала судебному следователю и прокурору, или его товарищу (ст. 250 Устава уголовного судопроизводства).

Если же признаки преступления или проступка были сомнительны, или когда о происшествии, содержащем такие признаки, полиция узнает по слуху (народной молве) или из источника не вполне достоверного, то прежде чем сообщать о том по принадлежности, она должна путем производства дознания удостовериться в том, действительно ли оно содержит признаки преступления или проступка (ст. 253 Устава уголовного судопроизводства). Согласно ст. 254 Устава уголовного судопроизводства при производстве дознания все необходимые сведения полиция должна была собирать путем производства розысков, расспросов и негласных наблюдений, но без производства обысков и выемок в домах.

Материалы произведенного дознания полиция передавала судебному следователю. Ему же она сообщала все дополнительные сведения, собранные по тому же предмету (ст. 255 Устава уголовного судопроизводства).

До прибытия судебного следователя полиция должна была принимать меры, направленные на предупреждение уничтожения следов преступления и пресечения подозреваемому способов уклонения от следствия (ст. 256, 257 Устава уголовного судопроизводства). В тех же случаях, когда полиция застигала преступное деяние, а также когда до прибытия на место происшествия судебного следователя следы преступления могли бы изгладиться, полиция заменяла судебного следователя во всех следственных действиях, не терпящих отлагательства: осмотрах, освидетельствованиях, обысках и выемках. Однако ей запрещалось производить допросы обвиняемых и свидетелей, за исключением случаев, когда кто-либо из них оказывался тяжело больным, и возникало опасение, что он умрет до прибытия судебного следователя (ст. 258 Устава уголовного судопроизводства).

Рассматриваемый закон требовал таких же действий от чинов Отдельного корпуса жандармов по расследованию преступлений (ст. 261, 261-13 Устава уголовного судопроизводства).

Примечательно то, что Устав уголовного судопроизводства содержал отдельную главу, предписания которой предусматривали ответственность чинов общей полиции и корпуса жандармов за неисполнение возложенных на них обязанностей, связанных с уголовным судопроизводством (гл. 2).

Правовые предписания, предусматривавшие розыск в интересах предварительного следствия, который именовался дознанием, надлежащим образом интерпретировались в научной литературе. Серьезное внимание уделялось разграничению дознания и следствия по способам, методам, условиям, конечным целям и другим существенным признакам этих видов деятельности.

Так, вскоре после принятия Устава уголовного судопроизводства А. А. Квачевский писал: «Прежде чем решиться на производство следственного действия, на принятие тех или других мер, следователь должен иметь предварительно собранные сведения, которые наводили бы его на прямую дорогу к истине, а не заставляли бродить как в потемках; указали бы, с какими лицами и предметами он может иметь дело, дали возможность составить план действий, служили бы надлежащим ручательством, что его распоряжения по отношению к подозреваемым лицам справедливы. Эти данные и эти сведения добываются дознанием. Дознание дает основание к начатию следствия, устанавливает известный взгляд следователя на способы к дальнейшему раскрытию истины, на образ его действий по отношению к обстоятельствам дела»[5]5
  Квачевский А. А. Об уголовном преследовании, дознании и предварительном исследовании преступлений по судебным Уставам 1864 г. (Теоретическое и практическое руководство). Часть 1. СПб., 1866. С. 5.


[Закрыть].

Другой известный процессуалист, И. Я. Фойницкий, раскрывая назначение и особенности дознания, отмечал, что «дознание вырабатывает только сведения и указания, которые не имеют судебного характера; вся роль его ограничивается изысканием данных для деятельности следователя, содействия ей, облегчением ее; оно не имеет дела с судебными формами и обрядами, не оценивает фактов, не постановляет никаких определений о них, не делает из них никаких решительных выводов, и потому представляет деятельность не судебную»[6]6
  Фойницкий И. Я. Курс уголовного судопроизводства: В 2 т. СПб., 1910. Т.2. С. 356–357.


[Закрыть].

6 июля 1908 г. был принят Закон Российской империи «Об организации сыскной части», что означало попытку законодательной регламентации сыскной деятельности в России. Этот Закон также рассматривал сыскную работу в качестве вспомогательной меры в осуществлении задач уголовного судопроизводства, а его статья 4 ограничивала круг и саму необходимость осуществления таких мер «Судебными уставами и другими действующими по сему предмету указаниями».

В Уголовно-процессуальных кодексах РСФСР 1922 и 1923 гг. связь розыскной деятельности милиции и уголовного судопроизводства определялась по-иному. В этих законах содержалось множество правовых предписаний, непосредственно заимствованных из Устава уголовного судопроизводства, но о деятельности органов, осуществляющих розыск в интересах уголовного процесса, в них говорилось явно недостаточно. Не было воспринято положение Устава уголовного судопроизводства относительно содержания дознания, которое осуществлялось полицией и по существу представляло собой розыскную деятельность. В названных кодексах дознание определялось как первоначальный этап предварительного расследования уголовного дела, т. е. как деятельность уголовно-процессуальная (например, ст. 97-107 УПК РСФСР 1923 г.). И лишь в п. 5 ст. 91 УПК РСФСР 1923 г. одним из поводов к возбуждению уголовного дела называлось непосредственное усмотрение органов дознания, под которым подразумевалось использование результатов розыскной деятельности для начала производства по уголовному делу. Статья 93 этого Закона допускала также возможность осуществления оперативно-розыскных действий в целях проверки анонимных заявлений о совершенных или готовящихся преступлениях, после чего такие заявления могли служить поводом к возбуждению уголовного дела.

Несколько иной подход к правовой регламентации розыскной деятельности наметился в результате кодификации уголовно-процессуального законодательства 1958–1960 гг.

Часть 2 ст. 29 Основ уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, принятых 25 декабря 1958 г., предусматривала следующее предписание: «На органы дознания возлагается принятие необходимых оперативно-розыскных мер в целях обнаружения признаков преступления и лиц, их совершивших». Данное предписание с некоторыми изменениями воспроизводилось в уголовно-процессуальных кодексах всех союзных республик. Например, в ч. 1 ст. 118 УПК РСФСР, озаглавленной «Обязанности органов дознания», указывалось: «На органы дознания возлагается принятие необходимых оперативно-розыскных и иных предусмотренных уголовно-процессуальным законом мер в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших»[7]7
  Нельзя не отметить, что приведенная формулировка ч. 1 ст. 118 УПК РСФСР была явно неудачной, поскольку в один ряд ставила оперативно-розыскные и уголовно-процессуальные меры (процессуальные действия). На это справедливо обращал внимание М. С. Строгович. (См.: СтроговичМ. С. Курс советского уголовного процесса: В 2 т. М., 1970. Т. 2. С. 29.)


[Закрыть].

Приведенные правовые предписания лишь возлагали на органы дознания принятие оперативно-розыскных мер в целях раскрытия преступлений и лиц, их совершивших, но не раскрывали содержания и не регламентировали порядок такой деятельности. Обозначенный подход объяснялся тем, что, во-первых, действовавшее уголовно-процессуальное законодательство не связывало данные, добытые оперативно-розыскным путем, с какими-либо правовыми последствиями, а во-вторых, необходимо было сохранять в тайне от преступников производство этих мероприятий, поскольку в противном случае они могли бы потерять всякую эффективность[8]8
  См.: Мальцев Е. Г. К вопросу о понятии и месте оперативно-розыскных мероприятий в системе криминалистики // Вопросы уголовного права, процесса и криминалистики: Уч. зап. Пермск. ун-та. 1967. № 187. С. 65.


[Закрыть].

В предписаниях уголовно-процессуального законодательства, относящихся к оперативно-розыскным мерам, обращала на себя внимание одна существенная неточность: они возлагали обязанность принимать оперативно-розыскные меры в интересах уголовного судопроизводства на все органы дознания, перечисленные в законе (ст. 117 УПК РСФСР). Однако функциональная деятельность некоторых из них не включала в себя осуществление оперативно-розыскных мер (командиров воинских частей, соединений и начальников военных учреждений, начальников лечебно-трудовых профилакториев и воспитательно-трудовых профилакториев, органов пожарного надзора, капитанов морских судов, находящихся в дальнем плавании, и начальников зимовок).

Кроме того, уголовно-процессуальное законодательство предусматривало оперативно-розыскные меры, а не оперативно-розыскную деятельность, а это не одно и то же[9]9
  Несмотря на это, названные термины иногда используют как однозначные. (См., напр.: Демидов И. Оперативно-розыскная деятельность и уголовный процесс // Законность. 1993. № 8. С. 33.)


[Закрыть]. Оперативно-розыскные меры – это лишь средства оперативно-розыскной деятельности, одна из ее существенных сторон. Под ними понимают «такие действия органов дознания, которые, не будучи процессуальными, направлены на выявление готовящихся или совершенных преступлений, на собирание сведений о личности и местонахождении преступника, его связях, на установление и обеспечение сохранности объектов – возможных носителей доказательственной информации»[10]10
  Белкин P. С. Собирание, исследование и оценка доказательств. М., 1966. С. 39.


[Закрыть].

Предписание ст. 118 УПК РСФСР, обязывавшее органы дознания осуществлять оперативно-розыскные меры в интересах уголовного судопроизводства, корреспондировало п. 6 ч. 1 ст. 108 этого же кодекса, который предусматривал непосредственное обнаружение органом дознания признаков преступления. Данное предписание закона допускало возможность использования результатов оперативно-розыскной деятельности в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела.

Об оперативно-розыскной деятельности, осуществляемой в интересах уголовного процесса, упоминалось и в других статьях УПК РСФСР.

Так, согласно ч. 4 ст. 127 этого Закона следователь по расследуемым им уголовным делам вправе был давать органам дознания поручения и указания о производстве розыскных действий. Такие поручения и указания следователя облекались в письменную форму и являлись для органов дознания обязательными.

УПК РСФСР предусматривал также осуществление органом дознания оперативно-розыскной деятельности в целях розыска обвиняемого в связи с приостановлением предварительного следствия ввиду того, что обвиняемый скрылся от следствия или суда, или когда по иным причинам не установлено его местопребывание (ст. 195, 196).

Важным этапом на пути дальнейшей правовой регламентации оперативно-розыскной деятельности в рамках уголовно-процессуального законодательства стало принятие 12 июня 1990 г. Верховным Советом СССР Закона СССР «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик»[11]11
  Ведомости Верховного Совета СССР. 1990. № 26. С. 495.


[Закрыть]. Он возлагал на органы дознания обязанности по осуществлению оперативно-розыскной деятельности в целях обнаружения признаков преступления и лиц, их совершивших, выявления фактических данных, которые могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу после их проверки в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством. Указанный Закон предусматривал также обязанность органов дознания осуществлять оперативно-розыскные мероприятия с использованием видео– и звукозаписи, видеозаписи и кинофотосъемки, а также ввел в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик дополнительную норму, которая предусматривала прослушивание телефонных и иных переговоров, ведущихся с телефонов и других переговорных устройств (ст. 35).

До принятия первого закона об оперативно-розыскной деятельности Министерство юстиции СССР, Верховный Суд СССР, КГБ и МВД СССР разработали и утвердили 30 июня 1990 г. «Рекомендации по применению средств видео– и звукозаписи, кинофотоаппаратуры, телефонной связи и использованию полученных результатов при раскрытии и расследовании преступлений». Эти Рекомендации имели характер межведомственного акта и были согласованы с Генеральным прокурором СССР.

Рекомендации предусматривали широкие возможности осуществления оперативно-розыскных мероприятий еще до возбуждения уголовного дела. Достаточно четко были определены принципы и условия оперативно-розыскной деятельности. Рассматриваемый межведомственный акт предполагал возможность использования полученных при этом сведений для успешного раскрытия и расследования преступлений, а также розыска лиц, скрывшихся от следствия и суда.

Как видим, уголовно-процессуальное законодательство России в прошлом большое значение придавало оперативно-розыскной деятельности, т. е. системе специальных средств и методов, используемых в целях обнаружения преступлений и лиц, их совершивших. Приведенные предписания рассматривались в качестве правовой основы осуществления оперативно-розыскной деятельности, поскольку других законов, регламентирующих эту деятельность, в то время не существовало. Существенно то, что они содержали важные предпосылки для принятия закона об оперативно-розыскной деятельности и отражали объективную потребность использования оперативно-розыскных сил и средств в интересах уголовного судопроизводства.

Однако в ходе совершенствования правовой регламентации оперативно-розыскной деятельности в уголовно-процессуальном законодательстве не была сформулирована дефинитивная норма, которая определяла бы ее. Определение вырабатывалось в теории оперативно-розыскной деятельности. В учебнике по основам оперативно-розыскной деятельности оно формулировалось следующим образом:

«Оперативно-розыскная деятельность… есть основанная на законодательных и подзаконных актах система разведывательных (поисковых) мероприятий, осуществляемых преимущественно негласными средствами и методами в целях предотвращения, раскрытия преступлений и розыска скрывшихся преступников».

Один из теоретиков оперативно-розыскной деятельности характеризовал ее как особый вид предусмотренной законом правоохранительной деятельности органов внутренних дел, как систему регламентируемых подзаконными нормативными актами и взаимосвязанных по цели оперативно-розыскных и организационно-управленческих мероприятий, призванную в комплексе обеспечивать своевременное предотвращение, быстрое и полное раскрытие преступлений, а также розыск скрывшихся преступников и лиц, без вести пропавших.

Как видим, данное определение оперативно-розыскной деятельности принципиально не отличается от предыдущего. В нем не указывается на преимущественно негласный характер оперативно-розыскных средств и методов, но наряду с оперативно-розыскными отмечаются организационно-управленческие мероприятия и их взаимосвязь по целям оперативно-розыскной деятельности.

Определения оперативно-розыскной деятельности других авторов в основном включали в себя те же характеристики: а) она основывается на законе и подзаконных нормативных актах; б) осуществляется в целях предупреждения и раскрытия готовящихся или совершаемых преступлений, обнаружения и раскрытия совершенных преступлений; в) предусматривает выполнение системы разведывательных мероприятий; г) осуществляется, как правило, негласно и с использованием специальных методов и средств[12]12
  См.: Иванов В. А. Дознание в советском уголовном процессе. Л., 1966. С. 5; Ясиновский Г. Взаимоотношения следователя МООП и органа дознания // Социалистическая законность. 1967. № 7. С. 19–20; Гапанович Н. И., Мартинович И. И. Основы взаимодействия следователя и органа дознания при расследовании преступлений. Минск, 1983. С. 35.


[Закрыть].

Определения оперативно-розыскной деятельности, сформулированные в более поздние годы, не отличались принципиальной новизной.

Например, в учебном пособии, написанном сотрудниками Академии МВД СССР в 1990 г., указывается, что оперативно-розыскная деятельность органов внутренних дел – это базирующаяся на законах и подзаконных нормативных актах научно организованная система разведывательно-поисковых мероприятий, осуществляемых преимущественно негласно, специально уполномоченными на то оперативными аппаратами, должностными лицами и иными силами с применением присущих ей средств, методов и форм в целях эффективной борьбы с преступностью.