Текст бизнес-книги "Русская философия. Анализ истории. Том 2"

Автор книги: Виталий Антощенко

Раздел: Жанр неизвестен

1.0.-38. Именно по этой причине, всё священное Писание нам отражает только горькие ошибки, свойственные степени отчуждения от Бога, и продолжительные пути их решения, ведущие по тому же пути, но в обратном направлении. А если нет отчуждения от Бога, то нет и ошибок – не о чем говорить и обсуждать, не востребован опыт решения проблем по исправлению ошибок. Так как опыт восстановления был бы не востребован, то и не появился бы в бытии в виде учения. Поэтому категориями ошибки, горя или греха мы живого Бога, как абсолютное безошибочное, радостное доброе, не видим. Точнее Он для нас греховная пустота. Плоть – это видимая часть души, в нашем случае уже воспаленной грехопадением, которая после грехопадения стала ещё одной центром-точкой отсчета, как изначально уже ошибочным положением дел. Сам факт того, что мы включаем этот инструмент для Богопознания, является ошибкой, ибо ему свойственно видеть только то, что оказалось в идентичной ей по природе области познания. Относительно этой антропоцентричной точки созерцания мира, Вселенная разрушается, а относительно теоцентризма Вселенная не разрушается, перестраивается в новую совершенную полноту благодаря своему движению к все большему совершенству до образа Божьего. То есть перестроение – это есть естественное всеобщее стремление к совершенству в Боге, ибо вне этого течения к лучшему в мире ничего перестает быть единым и потому не существует. Так как окружающая нас видимая Вселенная оказалась в области нашего обозрения, то следует говорить о том, что через призму своего зла первородного греха мы видим только наше греховное (злое) подобие нам. Мы видим неполноту в виде всеобщей бесцельной относительности, в котором нарушен Божественный порядок и уклад Царствия Небесного – реальность, в коей не вмещается и стесняется Божественное. Понятно, что если Бог вечен, то всякое противоестественное Богу наделено диаметральным – свойством временности. То есть вечность так и остается но в Законе Сохранения постоянно переходит из одного состояния в другое, обуславливая эту реальность вечность в ином модусе – всеобщей относительности и временности. И, ради приобщения хоть к какой-то степени вечности, требует трудов в поте лица ради причастия к вечности абсолютной, которая всегда имеет только Божественное происхождение. То есть речь идёт о том, что та же самая жизнь, естественная для Царствия Небесного, из-за повреждения грехом, в земных условиях для естественной для своего формального бытия в вечности, требует энергозатраты для постоянного восполнения потерь. Понятно, что так во Царствии Небесном не могло быть. Вспомните пример с письмом солдата своей маме. Сколько напряжения сил многих тысяч коллективов и энергозатрат необходимо для того, чтобы любящие могли совершать естественное для жизни меж собой общение. Если бы они были рядом, то ничего этого не понадобилось бы. Именно этим отличается жизнь во Царствии Небесном от той, что получили мы из-за поражения первородным грехом – глобальной энергоемкой суетливостью ради того же результата. Этот момент виден на той же нашей специфической модели жизни в том же эксперименте с палкой, которую мы пытались выводить в состояние вертикального равновесия – чем сильнее нарушение равновесия, чем сильнее степень отпадения или чем сильнее крен от состояния равновесия, тем больше затрат на восстановление живительного равновесия_666-01-89, без коего нет жизни. Если мы выразим сие системой координат на ней, то самая высшая точка равновесия становится нолем. В ней энергозатрат на восстановление нет или их абсолютно мало, ибо в абсолютно вертикальном положении палки колебаний нет. Хотя степень отчуждения от равновесия (амплитуда) абсолютно мала в состоянии абсолютного и очень шаткого равновесия, но естество Вселенной (в нашем случае в образе палки) остается одним и тем же (она одна и та же, как при возбуждении и колебаниях, как и в абсолютном покое)_666-01-90. Два крайних состояния, состояние покоя и колебания в стремлении к нему в позиции привязанных к ним точкам отсчета, формируют разные системы единиц измерения для познания мира, включенные в «первопринцип самотождественного различия» А.Ф.Лосева или начальный «основополагающий принцип» святого Василия Великого. Человек, сам есть переходное соединяющее их звено между покоем и всеобщей относительностью. И то и другое – разные состояния человека, его мировосприятия со свойственными этим состояниям различными сравнительными мерами для восприятия окружающего (Ибо для человека утратившего покой, мир воспринимается вне покоя, то есть эволюционно разрушающимся, для него все относительно; человек, пребывающий в покое мир воспринимает иначе – он для него совершенствуется и в нём эволюционно восстанавливается в прежний Божий порядок. ?????(6)???Это видно из того, что если мы обращаем внимание на Творца, то тут же мир утрачивает для нас все виды формальностей и исчезает как реальность в данном виде. Пропадают все стены и преграды_666-01-92.) Отсюда перед нами открывается то связующее звено между миром привычно зримой нами материи и миром духовным человека_{(смотри 666-01-91)}. Мир стал материальным в данном привычном восприятии только лишь потому, что он благодаря противоестественному положению человека во Вселенной противоестественен Божественному порядку, он первородным грехом Адама и вместе с Адамом противоестественно вычленился из общей структуры служения Вселенной Богу, подобно той кружке оказавшейся на полу. Это для нашего мировосприятия есть тот самый мост через бездну между миром духовным и миром материальным, несущий в себе образ богообщения^1133-43(а) и несущий в себе устроение порядка по образу Его. Мы в процессе богообщения как бы постоянно достаем кружку из под стола, моем её и ставим на место. Материальный мир – это кружка на полу, он болит и заметен как воспаленный палец на руке, а если становится в своем естественном месте – в соответствии с первоначальным замыслом Творца – то и не заметен, как здоровый палец и отсутствие отчуждения от состояния равновесия-покоя. То есть мир духовный подобно той же кружке только на столе стоит в общем естественном порядке. Мир духовный, когда кружка на столе, выпадает из поля зрения оскверненной чувственной природы – он не бросается в глаза как непорядок, есть Божественная пустота для греха, коим воспалена чувственная природа познания. А мир материальный попадает в поле зрения воспаленной чувственной природы только когда имеет себе подобие – эта же кружка оказывается на полу, то есть когда возникает состояние той же реалии, как и напряжение в самом человеке из-за порчи грехом (между естественным и противоестественным), неизбежно активирующее эволюционные токи развития-восстановления из состояния противоестественного Богу в состояние Божественной нормы – в состояние абсолютной пустоты для греха, где исчезает из поля зрения исследований движущая эволюционные токи напряженность и появляется полное отсутствие энергозатрат.

Разрушенный порядок вызывает возмущение в духовной жизни человека, что есть боль из-за дискомфорта, приводящая в активность процесс восстановления до тех самых пор, пока боль не исчезнет совсем. Так как боль уходит, ибо мир оказывается комфортным богообщению, то постепенно возникает та самая первая степень чувственной пустоты, явленной в абсолюте своей комфортности – космическим вакуумом. Таким образом, мир движется в будущее, а именно туда, где оное уже вершилось, ибо в любом случае, это уже есть возвращение или восстановление естественного состояния Божьего порядка и оное иным быть не может. В данном случае, речь идёт о том, что мир рожденный грехом, как возмущение, должен вернуться обратно только в прежнее состояние Царствия Небесного тем же путем через совершившего грех – исчезнуть вновь для греха по тому же самому пути, по которому нагнеталось напряжение – иного-то пути и нет, кроме как в естественное себе. Так как только человек повинен в проклятии Вселенной, то этот путь восстановления проходит через человека, то есть опосредовано того, кто повинен в этом, то есть через самого человека – его же руками и духом. Точнее будет, если мы скажем о том, что человечеству предложено восстановление через преображение помраченной грехом природы. Иными словами, теперь Царствие Небесное устраивается на Земле как на Небе, чтобы пребывать во всеобъемлющей полноте беседы человека с Богом в том положении, у каком он оказался. Иного пути, проходящего вне человека, мир просто не знает. Ведь естественная абсолютная свобода Царствия Небесного, как основное свойство всякого бытия живого, в земных условиях ограничена естеством грехопадения и становится свободой даже в рамках возможного, в пределах ограниченных свойств. То есть дело ведь не в том, каков мир вокруг нас, а в том, каков мир в нас самих. Мы из-за греха ограничены в свободах и о иных свободах, кроме как в привычных пределах обыденного, даже представить себе не можем, хотя предполагаем о том, что они должны быть и примерно вырисовываем их свойства. Наше тело – сонмище абсолютных ограничений, из-за чего мы ни летать, ни чего-то еще многого не можем. Но мы даже и не думаем об этом и счастливы тем, что имеем, ибо счастье не в наших возможностях, а в присутствии в нашей душе радости. Радость превыше всего, а потому оная процессом эволюционного становления выделяет орган-носитель счастья от тела в отдельную часть. Поэтому голова отделена от тела шеей. Это с одной стороны. А с другой, абсолютным множеством степеней свободы в земных реалиях обладает только ?????(7)???точка. Это также как автомобиль обладает абсолютной свободой в рамках свойств его природы, обуславливающей возможности передвижения только по дороге (назад или вперёд и в пределах правил дорожного движения). Хотя для нас очевидно, что абсолютная свобода имеет бесконечно больше сфер проявления, что открыто только человеку вне греха, как творению Божьему. То есть если он выйдет из автомобиля, то в его возможностях оказывается даже скалолазание. Также как абсолютность Бога в земных условиях выражена природой человека и быть таким, как Он, в наших реалиях возможно только Ему и только Ему естественно Святое Воскресение и торжество над смертью.

Таким образом, развитие каждой микроны бытия всегда идет от ограниченного частного к всеобъемлющему общему, самоорганизуясь в определенном порядке вещей от чувственно воспринимаемого к чувственной пустоте.

1.0.-39. Всё созданное Богом абсолютно совершенное есть и, так как сие есть творение Божие, то не может быть отторгнутым или разрушенным никакой силой и Он является в абсолютном согласии с Самим Собой – это аксиома, о которой теперь нам надо будет помнить всегда. А потому причина всякого явления присутствует в нем вечно⁴. В тоже время, когда речь заходит о земной природе, поражённой грехом, то мы смело в этой сфере включаем все известные законы физики и философии. В творениях Бога, каждое Его дыхание направлено на созидание, нет разрушительного греха, а потому нам следует разделять то, что открыто нам чувственно от того, что есть на самом деле, Его Божественное творчество. Представьте себе, что некоторые люди начали ходить на руках верх ногами. Меняется понятийный мир, образ мышления, их требования не адекватны и потому оные всегда будут искать себе единомышленников, а именно тех, кто им в силу своей хоть какой-то ущербности понятен и кому они понятны. Для таких людей все мы, как подобие, понятийно исчезаем, то есть они нас в каком-то смысле даже просто не видят в своем инородном противоестественном общем для каждого признаке единения, как себе не подобных – мы как бы становимся для них пустотой. Их мир ещё более ограничен в восприятии – они видят то, что подобно им. Мировосприятие сколачивается из всего того, что оказалось в поле их зрения, их вселенная бесконечно сужается восприятием только того, что имеет естественное для них подобие и соизмеримость_666-01-02. (Так как мы пребываем в том же самом состоянии, то наша Вселенная сколачивается полем нашего греховного обозрения, то есть, созерцая мир, мы видим не перестроение в более совершенные формы, а греховное подобие себе: множественные продукты распада источника и греховную пустоту). Но им также как нам необходима победа в духовной брани – хоть непродолжительное возвращение в то прежнее естество опосредовано более крепкого единства со Творцом, ведь замысел Бога о человеке на этих людях с грехопадением не уничижается, остается тем же. Ибо это такие же личности как мы и им нужны те же самые верные решения, просто теперь им теперь уже нужен ещё более тяжёлый труд в поте лица над собой, чем нам ради восстановления. Там, где естественно быть (или ходить привычными дорогами) нам, для них – нет. Хотя все общее для тех и тех остается в той же силе значимости, то есть в пределах тех же межличностных отношений – нужно выделить все то, что Его по природе, и оставить все Его Им сотворённое, которое отторгнуть невозможно; нужно очистить от инородности, чтобы взять то, что отторгнутым и разрушенным быть не может и реально животворит своей той же природы радости и вечностью бытия. Только образ удобоприемлемого для нас и для них будет несколько иной. Организм человека, как бы призван этому деланию. Божественное, утверждающее вечность, никогда и ни чем не может быть разрушенным. Следовательно, если что-то есть в нас вечное и реальное – это уже есть Божественное, а все остальное – это такой вот хвост кометы, который адаптировался к окружающей реальности, то есть нечто специфически сложившееся производное Его. Божественное разрушить невозможно, а потому всякая обработка не покушается на нетварные энергии, ибо работает Закон Сохранения, в коем энергия неуничтожима и переходит из одного состояния в другое в пределах земного бытия. Таким образом, процесс потребления пищи – священное проявление беседы личностей, делание богообщения, которое призвано преобразить мир и отдать Богу Его богово, вычленив из продукта вечное. Организм человека, разрушая структуру продукта, предварительно вычленяет из формально инородного Божественное, а потому временного, оставляя только то, что вечное – нетварные энергии. Мы потребляем не материю в виде продукта питания, а именно её ношу, а именно то, носителем чего оная является – нетварную непреходящую энергию. То же самое касается деяния человека по обустройству окружающей его вселенной – он собирает себя то, что несет в себе Божественные свойства и неся в своей душе память о Рае, с помощью Божественных свойств в окружающих предметах устраивает тот же прообраз Царствия Небесного только уже в земных условиях. То есть создает естественный себе порядок посредством носителей Божественного многограния Вселенной. Сие может быть служением Богу лишь в одном случае (и как бы Вселенная только в этом случае сослужит человеку в его всяком творчестве) – когда он сам имеет непрестанное единство с Творцом. Так как всякий из нас сам по себе не чист по природе, то в своём естестве и в таком состоянии, поражённом грехом, вечность бытия в земных условиях обрести не может и богообщение требует должной полноты. А потому мы тут видим двоичность. С одной стороны непосредственное единство с Творцом требует удобоприемлемых условий. А с другой стороны, сама Вселенная требует от человека Божественной чистоты и создает ему эти условия. Для этого трудов в поте лица – постоянно необходимо очищать вечные непреходящие нетварные энергии от временности форм, чтобы приобщаться к ним, с Божественным свойствам всякого вещества. После грехопадения именно сие обуславливает служение мира человеку. В противном случае, всё переворачивается напрочь и человек становится изгоем в своём же доме и в собственной душе.

Исходя из этого, получается, что эти люди (вверх ногами) такие же, как любой из нас, только им приходится более тяжело возвращаться естественное Богом сотворенное состояние, то есть сначала быть такими, как мы и через этот первоестественный образ идти дальше к большему подобию Ему. Просто много такого, что нам нормальным достается просто и легко, а этим же искажённым по природе дается мучительно и с более огромными потугами, но также как мы довольствуются теми же источниками сил и, также как мы, без этого жить не могут. Вот примерно в таких аллегориях пытаюсь донести главную мысль этих книг, точнее одну из многих сторон Истины.

1.0.-40. Повторюсь вновь. Так как Сие есть то, что не поражено грехом, то органами чувственной природы не воспринимается, ибо чувственная природа воспринимает лишь то, что стало процессом отчуждения. То есть стало тем, от чего следует очистить нетварные энергии, чтобы быть причастниками их. Поэтому прежде чем взять энергию яблока, его следует разрушить структуру клетчатку – сделать откус. Но энергия, содержащаяся в его разрушенных тканях, остается той же, Закон Сохранения работает, но направление ее течения меняется и далее органы пищеварения вычленяют Божественное из проводника Божественного, а организм осваивает энергию, в нем оная остается на какое-то время.66776677????? Плоть наша – видимая часть души, которая входит в богообщение данным образом и теперь уже пребывает в прежнем единстве с Ним в поте лица. То есть плоть – это такой образ богообщения души с Богом.

Изменим понятийный язык и распознаем те же самые реалии с помощью его иного набора специфических инструментов. Если мы включим закон диалектики, в коем всё движется от простого к сложному, то очевидно, что самым элементарным, простым и несложным первоначалом всего (которое мы умом распознаём своей воспаленной грехом чувственной природы) была какая-то точка с естеством греха⁴⁵⁶ (со свойствами гегелевского отчуждения), из которой тут же начался долгий процесс движения (от абсолютно простого) к усложнению, в реалии которой происходит процесс восстановления и совершенствования в пределах образа Божьего, в пределах всех его свойств, в пределах его единства, а если сказать языком математики – в пределах прежнего образа, с коего началось эволюционное развития – в пределах прообраза точки, возникшей в поле зрения как развитие в момент грехопадения³⁰⁴. Хотя точка и до этого была составляющей не распознаваемого Тела из-за отсутствия общности Его со грехом. Но так как появился крен, в котором какое-то свойство выделилось особенно сильно и даже противоестественно сильно в ущерб всему остальному, то перед нашим взором возникла реальность⁴⁵⁶. Это не означает, что все грани полноты куда-то исчезли. Нет, они присутствуют, ибо тогда эта реальность не существовала бы, как естество. Оная противоестественно ушли на второй план^456(а). Теперь мы с одной стороны видим явление той же самой точки, в коей та же абсолютно вся палитра граней Божественного Тела, но в ней есть особенно сильное противоестественное вычленение в каком-то свойстве. Это и есть определение первородному греху^456(а).

Вспомним тот пример, в коем некие люди начали патологично ходить не на ногах, а на руках. Как раз в нем мы видим аномально отданные приоритеты какому-то одному свойству в ущерб всей живительной полноте. Хотя, как мы видим, живительная полнота остается, то есть это такой же человек, но какая-то грань ее получила болезненное вычленение и человек, имея весь спектр тех же Божественных свойств, теперь уже вынужден преодолевать собственную анормальность, то есть в поте лица торжествовать над искаженной инородностью своего тела, чтобы быть в том же богообщении. Ведь подобное родить может только свое же подобие, то есть точка несет в себе свод законов самовыражения, в границах коих идет всякое становление развития, то есть порождает только свой же образ⁴⁵⁵. Хотя оный постоянно усложняется в процессе эволюции, но это все равно тот же образ точки, хотя и в бесконечных усложнениях. (Это то самое, над чем столько лет пыхтят самые выдающиеся физики, ибо точка несет в себе все формы усложнения, но только в потенции, то есть в возможности)⁵.

То есть через призму первородного греха, который носим в себе от самого рождения (речь идет о новой не привязанной к самой Личности Бога точке созерцания, как альтернативу Божественному, то есть новой точки позиционирования (смотри об этом ниже 1.0.1.-20.), коя есть не Он Сам, а только лишь какая-то самая отдаленная грань Его, привнесенной змием из бездны в мировосприятие человечества), мы зрим на этот мир и видим подобие ей, мы видим такое же ничтожество в ее прообразе, свойственное греху – то самое противоестественное Богу начало всех (теперь уже воспринимаемых через грех) начал. Змей – тоже творение Господа, но на мир мы должны смотреть не его глазами, а глазами Творца. В этом есть норма естества нашей природы, а падение в такое падшее состояние стало просто иной формой человеческой жизни, в коей полнота имеет несколько далекую от нормы форму. А так как даже при такой форме мы в любом случае имеем дело с жизнью, то вокруг оной постепенно и неизбежно началось восстановление естественного порядка вещей⁴⁵⁵, при которых мы постепенно совмещаем мировосприятие глазами змия с Божественным, с естественным для нас позиционированием до грехопадения – таково естество всего этого бытия – все имеет бытие только и только в становлении к одной всеобщей для Вселенной Вершине вершин, при котором должны стать одним единым гармоничным целым мир змия и Божий мир. Всякое явление происходит в пределах межличностных отношений, но только лишь получает новое имя Божье, хотя чувственно обозреваемое. И даже Вселенский взрыв. Бог попускает даже такой форме жизни, лишь бы оная исповедовала о Нем и имела бы способность к преображению в процессе становления до абсолютного совершенства. Его исповедь о Первоначале в дальнейшей эволюции, в рамках понятийного языка диалектического материализма, хоть и имеет вид взрывного разрушения, но, как частное по отношению к общему, по-прежнему остается в пределах функционального влияния общего⁴⁵⁶. На самом деле это явление взрыва должно быть только лишь иллюзией разрушения, это лишь чувственно воспринимаемая ограниченной поражением греховной природой реальность. На самом деле, за пределами этого ограничения грехом (так как частное остается частью общего или, хотя и искаженным, но по-прежнему творением Бога, подчиняющегося Его законам), видимое умом разрушение должно также свидетельствовать о Боге, но только уже иначе, но в то же время удобоприемлемо для нас – своим образом поведения. То есть должно шествовать только по пути нового, но в пределах отражения прежних Божественных истин, видимое умом разрушение позволено или происходит только в пределах дальнейшего утверждения Его единства и в рамках всего Его естества по пути богословия в иной сфере реальности (в реальности восстановления Божественного образа), а именно животворящую исповедь только уже теперь новым набором инструментов иного понятийного языка. Таково эволюционное движение в естественное для Вселенной состояние выражения всей абсолютной полноты Божественного, Его Царствия Небесного. А именно посредством структурности, то есть строгой последовательности субординации, в коей посредством внешнего выражается внутреннее глубинное и точное выражения Истины (в пределах всех свойств и возможностей природы). Свойства абсолютно малой точки выражаются посредством абсолютно великого и бесконечного внешнего выражения. Без этого никак нельзя, ведь просто живое и все чувственно воспринимаемое требует для себя Божественной полноты во всех смыслах этого слова. Жизнь – это свидетельство о Боге. Поэтому вселенский взрыв – только лишь начало нового свидетельства о Творце, в иной сфере, в ещё одном Имени Его – в противном случае все в мире бы сразу же прекратилось, как неспособное жить. Просто точка и пространство, как составляющие одного единого целого, тождественны. И тождественны в иных сферах, с различными модусами свидетельство об этом Едином. Не смотря на видимые изменения звездного неба, естество Царствия Небесного разрушенным быть не может. Оное – по-прежнему то самое общее Тело, удерживающее единство всего множественного частного, у Врат которому стоит Архистратиг со вращающимся Мечом.

1.0.-41. Естественное состояние этого бытия, а также всего и вся в нем – быть обожженным в абсолюте, то есть иметь абсолютное приобщение к Богу. Это активирует все формы движения к Нему, к Его образу. После грехопадения возрастание до образа Божьего оказалось заложенным в природе Вселенной ещё и в ином – необходимо восстановление после воспаления, что свидетельствует лишь об одном – когда-то Вселенная была уже во Царствии Небесном, ибо движение невозможно туда, где нет Родины, где бытия никогда было. Можно сказать еще иначе или нужно выразить эту мысль точнее, ибо грех по природе своей абсолютно ничтожен, а уму свойственно придавать греху большее значение, чем следовало. Более того, грех имеет разрушительную силу в пределах Замысла Божьего. Сознанию естественно быть привязанным только Богу, а потому, когда мы обращаем внимание не на Него, а на что-либо иное, то сразу же мир встает во всем величии греха. Когда же мы возвращаем внимание на Него, то мир тут же пропадает и мы становимся жителями Царствия Небесного вновь. То есть все дело не в том, какой мир нас окружает, а все дело в том, каков мир внутри нас. В этом противоречии заложен весь принцип устройства Вселенной и самого человека в ней_666-00-01. Так как Бог бесконечно велик, а воспаленное грехом естество, представленное всей нашей вселенной, бесконечно ничтожное (несмотря на очевидную бесконечность космоса оный остается порождением абсолютного ничтожества точки), то процесс всеобщего становления также выглядит бесконечным стремлением к совершенству после разрушительного в прообразе той же точки бесконечно малого мгновенного грехопадения_{(смотри 666-00-01)}. Два в одном и бесконечно малое и бесконечно великое становятся одним. Вечность сопряжена с мгновенностью конечного, что и есть образ той самой пустоты, которая имеет образ цикличного. Жизнь в земных условиях вечна благодаря повторяемости конечных циклов. Так совмещаются две не совместимые реалии и вечность, и конечность. То есть подобное порождает только своё естественное подобие, а именно, так как время греха ничтожно мало, то и образ его явления абсолютно ничтожен и потому время нужное для выражения бесконечно великого на этом бесконечно ничтожно малом абсолютно и бесконечно велико. А без этого свидетельства-возрастания живое не мыслимо – его нет. Без этого стремления от абсолютно малого к абсолютному совершенству нет жизни и нет вообще ничего, ибо до абсолютной полноты жизни может возрастать хоть и абсолютно ничтожная, но все равно это жизнь, какой бы оная не была. Два в одном и бесконечно малое и бесконечно великое становятся одним – это заложено в самой природе, в коей абсолютно малое семени, становится абсолютно великим растения. В этом образе единства двух противоположностей жизнь становится вечной. То есть, если мы никогда не видели то, как устроен мир, то можем смело предположить данный образ его бытия и при этом не ошибемся. Как явлен грех на природе вещей?

Если жизнь – это Бог, это всеобъемлющая полнота Божественного, то возрастание до такой кондиции бытия становится естеством жизни тварного. То есть сам факт, что когда-нибудь наступит такой момент (который никогда не наступит) уже заявляет даже о ничтожно малом и абсолютно примитивном, как о совершенстве в образе Творца. Тогда грехом будет разрушение, время проявления коего всегда мгновенно и абсолютно ничтожно, по образу и подобию ничтожности греха – это носит имя взрыв. А время становления в прежний образ абсолютно и бесконечно велико – это имеет имя эволюции_{(смотри 666-00-01)}. Хотя надо сказать разрушение само по себе грехом-то не является, ибо сие есть простой процесс вечного естественного перестроения до новой более совершенной формы исповеди о Творце. Грехом является, как уже сказано ранее по тексту, инородное природе человека позиционирование его точки мировосприятия, в коей это перестроение представляется разрушением. Из-за этого эти реалии несопоставимы по времени становления и пространственной масштабности до должного величия, носящего имя Божественной полноты тварной природы. По этой причине, так как по слабости своей мы берём за основу точку привязанную ко временности материи, то в этих пределах, свойственных нашей природе приобщённой ко греху, то есть относительно этой позиции созерцания окружающее нас течение становления в образ Творца всего представляется нам вечностью.

1.0.-42. ????? не понятно, это надо убрать????Как произошло грехопадение, исходя из предыдущих суждений? Жизнь – греховная пустота⁴⁵⁵, отсутствие болезни, то есть чувственный вакуум. Подобное порождает только свое подобие, а потому грехом активирует в окружающей среде свое же естественное подобие – разрушает абсолютную пустоту греха^48.2, представленную нам как вакуум_{(смотри 666-01-02)}, обозреваемый пустотой посредством природы с грехом³⁸¹. Причем, такое греховное деяние порождает подобие ему в своей сфере бытия. Это становится источником греховного излучения, которое активирует нарушение абсолютного покоя и равновесия творения Творца, благодаря чему нечувственный вакуум или, говоря иначе, чувственно воспринимаемый вакуум перестает быть для нас греховной пустотой, но в нём появляется чувственно воспринимаемое вещество, точнее он становится проводником возмущений. Представим себе игрушку ванька-встанька. В состоянии покоя и равновесия он находится вне поля зрения для возмущенной природы. Но вот природа возмущения прикасается к игрушке и игрушка становится тоже источником возмущения в той же сфере. Ничего в ней не изменилось, но только возникли движения там, где есть возможность проводимости этих энергий. Одним словом, возмущений не было и они появились из ничего – из пустоты. В этом же прообразе возникает мир из пустоты, в этом же прообразе световая волна может преодолевать расстояния миллиарды световых лет. Есть для этого основание, пребывающее в состоянии невидимой устойчивости_777-01-222.

Жизнь – греховная пустота, отсутствие болезни, то есть чувственный вакуум³⁸¹. Так как подобное родит только свое же подобие, то возникшее из пустоты должно нести в себе тот же образ пустоты. А новое возникшее чувственно распознаваемое явление несет в себе в том же числе прежние свойства пустоты греха, несет в себе прежнюю жизнь, но в различных оттенках. Это явление, хоть и взрыв уже, но остается в пределах Божественного подобия, а потому востребовано в деле выживания в земных условиях. То есть востребовано для бытия и мы замечаем в нём то, что родственно нам по физике плоти, что и становится строительным материалом для временной «кожаной одежды» (см. Священное Писание, книгу Бытия) самого человека, чтобы жить в его Вселенной, хотя уже и поражённой грехом³⁸². Прошу заметить, что речь идёт не о творении мира, а о возникновении в пределах привычного нам мировосприятия только лишь какой-то составляющей в естестве нашей природы, поражённым грехом. Так как подобное познаётся подобным – грех познается его подобием, то именно наша греховная ничтожная природа созерцает ничтожное – световые волны и мы опосредовано её видим в нашей звезде не живое Тело Светила, а взрыв; не вечную непреходящую энергию во всеобщем Законе Сохранения, а ничтожно короткие временные реалии, а именно разлетающиеся осколки в процессе нарушения равновесия.