Текст бизнес-книги "Социалистический капитализм"

Автор книги: Виталий Измайлов

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Социалистическая система оказалась настолько устойчивой к всякого рода денежным махинациям, что они никак не отражались не только на зарплатах граждан, инфляции, торговле, бытовой и развлекательной сферах (то есть там, где была задействована наличная денежная масса), но и на работе всего индустриально-промышленного комплекса, – всё запланированное Госпланом, производилось и сдавалось в намеченные сроки. Это стало возможным исключительно потому, что взаимодействие и функционирование предприятий не основывались на их зависимости от наличных денег и получения ими друг от друга наличной прибыли. Та же прибыль, которую они получали в процессе работы от других предприятий, – здесь важно сделать акцент, – то была безналичная (виртуальная) прибыль, которая по окончании планового периода сдавалась ими обратно, государству – через свои министерства. Между тем, в результате валютных (именно валютных) махинаций высших партийных деятелей по закупкам в капстранах зерна и других товаров, СССР на момент прекращения своего существования имел большой внешний валютный долг; каким образом оное могло произойти, объясняется в предпоследнем абзаце V главы.

Разрушение экономики СССР

Что же всё-таки послужило причиной обвала экономики стабильного государства? Сей причиной стал кризис, поразивший страну в конце 1991 года и случившийся из-за отсутствия механизмов совмещения социализма с капитализмом, и прежде всего, отсутствия системы налоговых сборов, в результате чего нарушился круговорот денежной массы, которая постепенно перетекла из государственной казны в руки частного капитала (кооперативов), что привело к острому дефициту золотых наличных денег в госбанке и развитию последующей гиперинфляции. Ниже будут показаны непродуманные действия советского руководства, приведшие к развалу экономики страны, исчезновению товаров из магазинов и другим негативным последствиям.

Первым ударом по экономике СССР стал закон «О государственном предприятии», введённый в действие 1 января 1988 года и дополненный изменениями в августе уже 1989 года. Суть закона сводилась к тому, что государственные предприятия, находящиеся в плановой системе производства, могли переходить на полный хозрасчёт – самоуправление, самоокупаемость и самофинансирование – с тем, чтобы на основе личной, материальной заинтересованности работников предприятий увеличить разнообразие и количество продукции, расширить сферу услуг и ликвидировать дефицит товаров, существующий в то время. При этом предприятия должны были использовать безналичные оборотные средства таким образом, чтобы выполнять не только задания Госплана, но иметь ещё и прибыль от своей коммерческой деятельности, основанной на договорах с другими производствами и выполнении для населения различных платных услуг. Сию прибыль предполагалось использовать на нужды предприятия, делать с неё отчисления в госбюджет в качестве налогов, и из этой же прибыли (обналичивая её в госбанке) выдавать зарплаты его трудовому коллективу. Но всё дело в том, что выделяемые предприятиям безналичные суммы денег, были просто цифрами, которые, как уже говорилось, существовали исключительно на бумаге, не имели никакого отношения к золотым наличным деньгам и предназначались только для увязки предприятий между собой с целью недопущения хаоса и неразберихи при взаимодействии. Выходило, что предприятиям разрешили обналичивать в госбанке виртуальную прибыль, полученную от взаиморасчётов пустым безналом. То есть, если раньше, до введения закона «О госпредприятии», безнал, обналиченный незаконно, мог нанести вред экономике, дестабилизировав вращаемую в государственном обороте наличность (но ситуацию спасало то, что «цеховики» и иже с ними прятали обналиченные деньги, мало используя их, опасаясь наказания), то теперь – всё это разрешалось законом.

Прежде чем продолжить, коротко поясним читателю, что обозначает слово «госбанк», часто повторяющееся в данной главе. С 1 января 1988 года, во исполнение закона «О госпредприятии», начала работу новая система государственных специализированных банков, объединявшая Внешэкономбанк, Промстройбанк, Агропромбанк, Жилсоцбанк и Сберегательный банк. Все они подчинялись Госбанку СССР, имели статус государственных и предназначались для того, чтобы в новых условиях хозяйствования (с элементами рыночных отношений) «разгрузить» Государственный банк, взяв на себя часть его задач. Каждый из вышеназванных банков отвечал за свой сектор экономики, при этом Госбанк единственный обладал исключительным правом на выпуск в обращение наличных денег. Раньше, до 1988 года, Госбанк выделял необходимые суммы безнала госпредприятиям раз в год, как правило, в конце осени, при утверждении Госпланом их индивидуального рабочего плана на следующий год, поэтому все госпредприятия тяжёлой и лёгкой промышленности (в том числе и сельскохозяйственные), располагающие на 1 января 1988 года (на момент вступления в силу закона «О госпредприятии») безналичными оборотными средствами, получили их в своё распоряжение ещё осенью 1987 года и пока ещё из Госбанка. В последующие годы, госпредприятия (госструктуры) получали безналичные оборотные средства уже из специализированных банков, к которым эти госпредприятия относились. Хозрасчётные производства (то есть перешедшие на самоокупаемость и самофинансирование), а впоследствии и кооперативы, должны были кредитоваться и обналичивать прибыль, вырученную ими от взаимодействия с госпредприятиями (выраженную безналом), в этих же, определённых для каждого сектора экономики специализированных банках, которые замыкались на Госбанк и подавали ему заявки на получение наличных денег. Такого рода реформа банковской системы привела к тому, что Госбанк, в силу разных причин, к коим относились ещё и бесконтрольность со стороны власти, и элементарное мошенничество – утратил главенство и стал играть пассивную роль кассира этой самой банковской системы, выплачивающего наличные деньги специализированным банкам по их запросам. Сейчас мы не будем останавливаться на том, что сие действо в итоге обернулось обесцениванием рубля и разрушением советской экономики, – об этом будет сказано далее, – а только отметим, что под словом «госбанк» в данном разделе, для упрощения толкования, подразумевается вся система специализированных государственных банков, совместно с Госбанком СССР.

Продолжим. Глава государства М.С.Горбачёв, пришедший к власти в марте 1985 года, являясь идейным вдохновителем преобразований в стране, сам, по-видимому, недопонимал устройства плановой системы, ошибочно полагая, что безнал привязан к наличным деньгам, и поэтому, как он считал, в промышленности, работающей по безналу, задействована огромная часть наличных денег. Надо сказать, что и подавляющее большинство высших руководителей, часто оказывающихся на управленческих постах благодаря кумовству и «блату» (в то время набравшим силу), а вовсе не умственным способностям, также не имели чёткого представления о том, какое отношение имел безнал к наличности и из каких накоплений выдавались госбанком наличные деньги на зарплату; и именно по причине своей некомпетентности, а зачастую и профессиональной непригодности, они не могли противостоять идеям Горбачёва или хотя бы своевременно подсказать ему правильный ход. Кроме того централизация власти в Советском Союзе была настолько велика, что любой работник госаппарата мог лишиться должности, открыто высказывая несогласие с линией генерального секретаря, даже если его решения были неверны. Поэтому ни спорить с первым лицом государства, ни тем более доказывать ему, что безнал не связан с наличностью – никто не мог, потому как или боялись потерять место, или же попросту не понимали экономического устройства социализма. В подтверждение последнего обстоятельства говорит и тот факт, что значительное число людей, работавших в советское время на высоких должностях, до сих пор убеждены в том, что безнал был обеспечен наличностью; по их мнению, из-за этого громадный военно-промышленный комплекс «съедал все деньги», а для улучшения жизни и быта советских граждан – их, мол, не оставалось. Сие – досадное заблуждение. На самом же деле на счета предприятий, от государства поступали безналичные расчётные суммы, из которых только часть их могла быть обналичена и выдана рабочим в качестве зарплат в течение, например, года, и эта самая часть денег очень жёстко контролировалась государством. Остальное – составлял безнал, который предназначался для взаиморасчётов с такими же предприятиями и не имел никакого отношения к наличности.

Сразу же возникает множество вопросов. Как такое вообще могло произойти? Ведь Горбачёва наверняка предупреждали экономисты о последствиях подобного рода «реформ»? И если Горбачёв сначала недопонимал устройства социализма, то неужели он (после объяснений и предупреждений экономистов) не понял, к чему приведёт обналичивание безнала? Ответ здесь кроется, скорее всего, в следующем. Ослеплённый идеей внедрения рыночных отношений в СССР, не являясь специалистом в области экономики (а точнее говоря, не являясь специалистом ни в какой области), он и слышать ничего не хотел о наличных и безналичных деньгах, и требовал, как можно быстрее принять закон, разрешающий госпредприятиям переходить на хозрасчёт и самим зарабатывать деньги. А так как власть его (это очень важно понять!!) была безгранична, – взять даже такие факты как вывод войск из Европы, или односторонний мораторий на испытание ядерного оружия, или разоружение в виде уничтожения части ракетного потенциала СССР, решения по которым он принимал самолично, что указывает на неограниченную власть первого лица государства, – то подчинённые, в том числе и экономисты, кои в отличие от него, наоборот, прекрасно понимали последствия такого закона, но боялись перечить ему, послушно выполнили требования генерального секретаря (по принципу «…наше дело – предупредить…») и подготовили на подпись Горбачёву закон «О госпредприятии». Существует другое объяснение тому, что случилось: Горбачёва (если исключить его намеренный шпионаж в пользу ЦРУ, о чём будет говориться ниже) и его свиту, пользуясь их некомпетентностью в области экономики, на сей шаг толкали народившиеся к тому времени подпольные миллионеры, которые занимали высокие должности и состояли во властных структурах, потому что в данном случае они могли обогащаться совершенно легально, а соответствовал ли безнал наличности или не соответствовал оной, какие последствия могли обрушиться на страну в результате принятия такого закона – об этом они не задумывались. Трудно сказать, что именно двигало Горбачёвым и его окружением при утверждении данного закона, ясно одно: безнал стали обналичивать.

Именно в этом заключается разгадка причины обвала экономики СССР: стоило Горбачёву ввести законом «О госпредприятии» рыночные отношения в интеграцию государственных производств и разрешить им обналичивать в госбанке свою прибыль (полученную из безналичных рублей – несуществующих денег), как финансовая сфера государства, основой которой в индустриально-промышленном секторе был виртуальный безнал, а в потребительской сфере – наличные деньги, эта система начала разрушаться. Многие мелкие предприятия, доселе подчинявшиеся объединениям, добывающим и перерабатывающим отраслям промышленности, строительным трестам и прочим интеграционным комплексам, стали требовать у центральной власти большей самостоятельности и независимости, опираясь на положения действующего закона, который поощрял (на основании статьи 5, пункта 7) свободу действий отдельных коллективов. Если выразиться точнее, такого рода «независимости» добивались сами руководители мелких предприятий, которые в этом случае становились полновластными хозяевами в своих «вотчинах», – движимые жаждой наживы, они преследовали личные, корыстные интересы, и потому заработанные денежные средства использовались ими не столько для развития и модернизации производств, сколько для незначительного повышения зарплат своим работникам и весьма значительного повышения их самим себе. В итоге подобные стремления к отделению и обособлению привели к раздробленности и рассогласованности предприятий, вследствие чего стали происходить задержки в поставках сырья, стройматериалов и других комплектующих, что в свою очередь повлияло на снижение темпов промышленного производства. Далее. С 1 января 1988 года на хозрасчёт и самоокупаемость переходили колхозы, совхозы, строительные организации, предприятия лёгкой и пищевой промышленности, то есть те производства, которые без поддержки государства могли сами для себя зарабатывать деньги. При этом предприятия государственного значения и, прежде всего, оборонного комплекса – оставались на обеспечении государства. Хозрасчётные производства (впоследствии и кооперативы), продавая свою продукцию населению и другим, таким же производствам (перешедшим на самофинансирование) – за наличные деньги, а предприятиям и организациям государственного и оборонного значения – за безналичные деньги (прибыль от которых по закону теперь можно было обналичивать в специализированных банках), стали тем самым «разбавлять» золотую наличность деньгами, не обеспеченными золотом. В результате началось обесценивание денежной массы.

Но, до августа 1989 года имели место несколько факторов, в совокупности пока ещё спасавшие страну от последствий девальвации денежных знаков и краха её экономики в целом. Рассмотрим их. Излишки денег, которые образовывались у работников и руководства хозрасчётных предприятий в связи с повысившимися у них зарплатами, тратить всё равно было некуда. Как уже говорилось выше, количество пищевой продукции, выпускавшейся в Советском Союзе на тот момент, практически полностью удовлетворяло потребности населения, и с повышением зарплат люди не потребляли продуктов питания больше, чем они потребляли их в предыдущие годы; широкого разнообразия бытовых услуг ещё не было; в туристические поездки по зарубежью, а тем более в капиталистические страны – поехать было очень сложно; не увеличился спрос и на отечественную непищевую продукцию (верхнюю одежду, обувь) по причине её старомодности, топорности и отсутствия изящества, а напротив, народ старался приобрести импортные товары, коих в свободной продаже ещё не было, которые шли по линии госзакупок и которые можно было купить с великим трудом, отстояв страшную очередь, или же у спекулянтов и перекупщиков; отечественная электроника (цветные телевизоры, видеомагнитофоны), а также и легковые автомобили – были дефицитом. Поэтому прибавки к семейным бюджетам, обусловленные повышенными доходами, в основном накапливались «мёртвым капиталом» или на личных сберкнижках граждан, или у них дома. Надо сказать, что и перекупщики, обогащаясь, сталкивались с той же самой проблемой и не могли толком потратить накопившиеся деньги по тем же причинам: денежная масса, перетекая из рук одних спекулянтов в руки других спекулянтов, – на этот вопрос следует смотреть чисто арифметически, – в конечном счёте не находила выхода (главным образом потому, что не было свободного выезда за границу) и в итоге собиралась у них так же, как и у остальных граждан, или на сберкнижках, или дома. Забегая вперёд, скажем, что с 26 мая 1988 года и в дальнейшем, когда разрешённые кооперативы начали увеличиваться в количестве, зарплаты людей стали перетекать к ним, в их частный бизнес, вследствие того что граждане, покупая для себя еду, одежду, стройматериалы и прочее, оставляли свои деньги в кооперативах; огромная часть денежной массы (к которой относилась и сама золотая наличность, и обналиченные законным образом суммы безнала) теперь аккумулировалась в кооперативах и также не находила выхода, потому что и их владельцам (в том числе) деньги тоже некуда было тратить, – ассортимент отечественных товаров и услуг был ещё скудный, какого-то массового строительства, например, жилья, частный бизнес ещё не производил, а вывезти капитал за границу (съездить на отдых) было невозможно, так как свободных связей с внешним миром не существовало; вместе с тем налоговая система пока ещё пребывала в зародышевом состоянии, своих функций должным образом не исполняла и по сей причине значительное количество денег от частного бизнеса в госбюджет не возвращалось; госбанк восполнял часть образующегося дефицита наличности простым допечатыванием новых денежных знаков и выдавал их в качестве зарплат, пенсий и стипендий. Продолжим. Но именно потому, что до августа 1989 года правительства капиталистических стран пока ещё ничего не знали о сути происходящих внутри государства производственных «реформ», для них рубль и экономическая ситуация в СССР пока ещё оставались стабильными. Благодаря последнему обстоятельству, на «чёрном рынке» сохранялось спокойствие, и в обществе пока ещё не возникали панические настроения (связанные с девальвацией рубля), из-за которых впоследствии опустошались полки государственных магазинов, о чём будет рассказано ниже. Такому сокрытию информации способствовали и неясные формулировки действующего в этот период закона: в первоначальном виде, хоть в нём и указывалась возможность зарабатывания госпредприятиями валюты, он не разрешал им прямого и свободного сотрудничества с фирмами капиталистических государств. Поэтому до августа 1989 года совместные производства ещё не создавались, в связи с чем правительства зарубежных стран пока ещё не могли вникнуть в финансовые взаимоотношения советских предприятий (государственных и хозрасчётных) и посему не имели ясного представления о применяющихся между ними взаиморасчётах. До августа 1989 года они пока ещё ошибочно полагали, что безнал (которым производства оперируют друг с другом) привязан к наличным деньгам и пока ещё не понимали того, что в массу золотых рублей, начиная с января 1988 года, в законном порядке вливаются суммы обналиченного безнала, не обеспеченного золотом.

Ситуация кардинально изменилась в августе 1989 года. Поскольку до сего времени закон «О госпредприятии» ещё не успел навредить стране, о чём шла речь в предыдущем абзаце, а кое-где на производствах наблюдались даже и положительные сдвиги, Горбачёв, окрылённый очаговыми успехами, решил пойти ещё дальше в осуществлении реформ. 3 августа 1989 года были приняты поправки и дополнения к этому закону, которые позволяли советским предприятиям (на основании статьи 5, пункта 7; статьи 19, пунктов 3, 4) – здесь внимание! — самостоятельно взаимодействовать и торговать с фирмами капиталистических стран, получая прибыль в валюте, а также самостоятельно образовывать совместные с ними предприятия с участием кооперативов (опять же, вполне возможно, что Горбачёва и его окружение подталкивали к подобному шагу народившиеся миллионеры, движимые жаждой наживы и пользующиеся некомпетентностью руководства в экономике, а о том, чем сие грозит государству – их не интересовало; обогатиться и уехать за границу – было для них главной целью). Принятые поправки к закону дали резкий толчок к безвозвратному развалу экономики, потому что благодаря такому сотрудничеству и, как следствие того, начавшимся «тесным и доверительным» отношениям между персоналами зарубежных фирм и директоратами советских предприятий (государственных и хозрасчётных), правительства капиталистических стран получили возможность ознакомиться с системой безналичных взаиморасчётов, применяющихся в советской промышленности. Это помогло им определить, что безнал никак не связан с золотой наличностью, а также понять, что со времени вступления в действие закона «О государственном предприятии», а именно, с 1 января 1988 года, безнал, полученный хозрасчётными предприятиями в виде прибыли от оборонных предприятий и других госструктур, стал обналичиваться ими в госбанке и выдаваться рабочим в качестве зарплат как твёрдая наличность, в связи с чем у иностранных правительств сложилось обоснованное мнение, что с начала 1988 года наличная рублёвая масса, вращающаяся в торгово-денежном обороте Советского Союза, постоянно и законным способом «разбавляется» суммами обналиченного безнала, не обеспеченного золотом. Сие послужило главным поводом к тому, что рубль на «чёрном рынке» по отношению к доллару и другим валютам начал обесцениваться, вследствие чего в обществе стали возникать панические настроения, приведшие в конечном итоге к «пустым полкам» в государственных магазинах (об этом чуть позже).

……

Горбачёв не учёл одной особенности, свойственной почти всем людям, за редким исключением. Народная мудрость гласит: «дашь палец – откусят всю руку». Поэтому, желая улучшить жизнь советских граждан и желая предоставить возможность им самим распоряжаться заработанными деньгами (в соответствии с положениями закона «О госпредприятии»), он не учёл того, что люди из жадности и алчности попросту начнут воровать, но только теперь уже прикрываясь законом и используя его в целях своего личного обогащения. На многих и многих производствах, благодаря статье 4, пункту 4 этого закона (согласно которым госпредприятия имели право списывать, продавать и отдавать в аренду государственное имущество, находящееся в их ведении), со стороны руководства предприятий началась узаконенная распродажа всего ценного, переходящая в откровенное воровство; сие действо получило развитие и умножилось после августовских 1989 года поправок к закону «О госпредприятии», разрешавших создание совместных производств (с участием кооперативов) с фирмами капиталистических государств. Директора предприятий и иже с ними, стали теперь думать только о своей, собственной прибыли; перед ними открывались широкие возможности личного обогащения путём списания разного рода имущества, цветных металлов и прочих материальных ценностей – с последующей продажей их за границу (через кооперативы и совместные предприятия), даже если всё это было технически исправно.

……

Вторым ударом по советской экономике был принятый 26 мая 1988 года закон «О кооперации», на фоне полного отсутствия налоговой системы, результатом которого стало аккумулирование денежной массы в частных кооперативах, взятничество в правоохранительных и налоговых структурах, дефицит денег в госбанке, рублёвая эмиссия и дальнейшее обесценивание рубля. Следствием сего закона явилось также исчезновение товаров потребления из государственных магазинов и перемещение их – в кооперативные. Начнём с последнего. В 1991 году в стране ходил слух о том, что все склады забиты продуктами, но их почему-то и по непонятным причинам не завозят в государственные магазины, а правительство, мол, не знает, что с этим делать. На самом деле происходило следующее. Закон «О кооперации» разрешал частный бизнес, поэтому директора и начальники государственных предприятий, – те же самые бывшие «цеховики», – с момента вступления закона в силу, теперь могли спокойно выйти из подпольной сферы и, пользуясь законным правом, открывать свои, частные кооперативы. С помощью махинаций и сговора с руководителями колхозов, совхозов и предприятий пищевой промышленности, они скупали значительную часть производимой товарной массы и продавали её в собственных магазинах (или же арендованных отделах в государственных магазинах) по ценам, в несколько раз превышающим государственные цены, что в итоге привело к дефициту продуктов питания в государственной торговле; цены в кооперативах (на основании статьи 19, пункта 2 закона «О кооперации») разрешалось устанавливать самостоятельно. Прочитав предыдущие строки, многие могут высказать возражения, аргументируя их тем, что владельцы кооперативов никак не могли перекупать продукцию у госпредприятий, потому что последние были подчинены Госплану, и нарушение его постановлений – было чуть ли ни подсудным делом. Но не надо забывать и о том, что с принятием закона «О кооперации», у владельцев кооперативов появились большие суммы денег и они подкупали контролирующие органы щедрыми взятками, чтобы те закрывали глаза на требования законов и «не мешали» кооперативам совершать афёры с товарной массой. А так как частные кооперативы становились повсеместным явлением во всей стране, то и взятничество в контролирующих структурах – тоже становилось повсеместным явлением. На местах (и в самой Москве) законность стала определяться размерами взяток, и посему требования Госплана в краях, областях, автономиях и республиках органами контроля стали исполняться плохо, – данный факт усугублялся ещё и тем, что из-за слабости Горбачёва, как руководителя, а также его беспомощного, инертного правительства – не способных управлять страной в условиях разрешённых рыночных отношений, повсюду начинались раздрай и бесконтрольность, что в свою очередь развязывало руки аферистам (ответственным чиновникам, директорам, председателям) и давало им возможность нарушать постановления Госплана. Махинациям с сельхозпродукцией способствовало и противоречие в законах «О госпредприятии» и «О кооперации»: в соответствии со статьёй 17, пунктом 11 закона «О госпредприятии», колхозы и совхозы были обязаны производить плановую сельхозпродукцию с продажей её государству по государственным ценам, и только лишь часть плановой и всю сверхплановую продукцию им разрешалось продавать по рыночным ценам через собственную торговую сеть и на колхозном рынке; в то же время закон «О кооперации» разрешал им полную свободу действий и практически снимал с них все ограничения. Такое двойственное толкование прав и обязанностей колхозов и совхозов со стороны законов давало возможность их руководителям производить афёры с товарной массой. Поэтому, ещё раз стоит повторить, что вся произведённая пищевая продукция никуда не исчезала и никуда бесследно не пропадала, а подложным способом перемещалась в кооперативные магазины. 7 марта 1991 года закон «О госпредприятии» утратил силу, а в действие вступил новый – «О предприятиях в СССР», по сути, являвшийся продолжением старого закона; в новом законе больше не упоминались слова «сельскохозяйственное», «колхоз» или «совхоз», – последние приравнивались к предприятиям, в результате чего ими были получены широкие свободы. И если старый закон ещё обязывал колхозы и совхозы сдавать часть продукции по государственным ценам, то со вступлением в действие нового закона они получили полное и совершенно легальное право продавать всю свою сельхозпродукцию по рыночным ценам. Начало действия закона «О предприятиях в СССР» ознаменовалось исчезновением на некоторое время продуктов питания из государственных магазинов (до сих пор по телевидению показывают подобные «сюжеты» пустых прилавков), а с 1 апреля 1991 года их появлением и одновременным (в 2—3 раза) подорожанием по сравнению с предыдущими ценами; народу объяснялось, что осуществляется переход на рыночную экономику, – на самом деле правительство, дабы сдержать темпы инфляции (прекратить допечатывание не обеспеченных золотом денег в госбюджет), вместо того чтобы наладить систему налоговых сборов, решило наполнить госбюджет при помощи увеличения цен, а именно, предполагалось повысить закупочные цены со стороны государства для сельхозпроизводителей на их продукцию с последующей перепродажей её в государственных магазинах, и сим способом решить две главные задачи: насытить государственные магазины пищевыми продуктами, тем самым наполнив госбюджет. Но данная мера помогала слабо, потому как по новому закону сельскохозяйственные теперь уже предприятия (бывшие колхозы и совхозы) всю сельхозпродукцию могли продавать в кооперативной торговле, где имели право самостоятельно и без ограничений устанавливать цены на неё, чему способствовали ещё и обтекаемые формулировки действующего закона, в том числе и статьи 26 («Цены и ценообразование»), которые после дачи взяток ответственным чиновникам понимались последними так, как это было нужно директорам хозрасчётных производств и владельцам кооперативов. Законы «О кооперации» и «О предприятиях в СССР» в совокупности дали тот результат, что даже по увеличенным в разы ценам, такие продукты как сливочное масло, сыры, мясные и колбасные изделия – всё равно нельзя было свободно купить в государственных магазинах, куда они изредка поступали в небольших количествах и продавались строго по талонам, потому что основная их часть, теперь уже вполне законно, направлялась в кооперативные магазины, где цены, – повторим, – устанавливались рыночные и не ограничивались, в отличие от государственных магазинов.

Исчезновению промышленных товаров из государственных магазинов способствовал другой факт. Когда в августе 1989 года были приняты поправки к закону «О госпредприятии», и рубль по отношению к твёрдым валютам на «чёрном рынке» покатился вниз, в народе возникла и постепенно начала усиливаться потребительская паника. Прежде чем продолжить, следует пояснить, что в то время (при невозможности купить валюту свободно) валютный «чёрный рынок» был основным показателем стабильности рубля для дельцов и спекулянтов. В свою очередь последние, сами того не осознавая, могли или положительно, или отрицательно повлиять на панические и ажиотажные потребительские настроения в обществе. Многие могут не согласиться с этим, доказывая, что валютчиков вылавливали сотрудники КГБ и МВД, а затем по закону они жестоко наказывались, вплоть до расстрела, вследствие чего, из-за боязни, их было настолько мало, что они никак не могли повлиять на экономическую ситуацию. Всё это так. Но! До того момента, пока к власти не пришёл М.С.Горбачёв. Благодаря начавшейся перестройке, гласности и «плюрализму мнений», в стране произошли большие изменения и послабления. Свободнее стали себя чувствовать и валютчики. Информация (но не причастность к валюте) о положении дел на «чёрном рынке» уже не являлась каким-то криминалом, за который можно было понести наказание, и посему легко передавалась из уст в уста «сарафанным радио». Вернёмся к началу абзаца, повторим и продолжим. Когда после 3 августа 1989 года зарубежные «друзья» поняли, что золотая рублёвая наличность разбавляется обналиченным безналом, не подтверждённым золотом, сие сразу же отразилось на соотношении рубля к валютам на «чёрном рынке», – то есть доллар и другие валюты на нём стали дорожать, хотя официально (по государственному курсу) тот же доллар стоил 64 копейки. Предчувствуя нестабильность, подпольные дельцы и валютчики, коих теперь становилось всё больше, начали скупать золото и драгоценности, естественно, говоря об этом своим близким, друзьям и знакомым; те в свою очередь, не опасаясь наказаний, рассказывали уже своим родным и знакомым. И так далее. Таким образом, слухами в народе разнеслась информация о том, что «скоро что-то будет», и люди, на свои, доселе недвижимые и «мёртвые» денежные накопления, стали также скупать и золото, и драгоценности (кто-то у тех же подпольных торговцев покупал валюту), и вещи, и даже то, что им было не очень нужно, запасаясь впрок, опустошая полки государственных магазинов. Вместе с тем дельцы и перекупщики использовали такого рода потребительскую истерию в целях личного обогащения, – через свои связи в торговле, они намеренно создавали дефицит не только импортных, но и наиболее дорогих и востребованных отечественных товаров (холодильников, цветных телевизоров, видеомагнитофонов, мебели и прочего), а затем продавали их «из-под полы» по сильно завышенным ценам. Этим спекулянты ещё сильнее подогревали страсти людей и как бы, сами того не желая, косвенно способствовали скупке ими всей товарной массы. Опасения народа и его недоверие к правительству – нарастали как снежный ком. И уже к 1990 году в результате панических настроений в обществе, вызванных слухами о падении рубля на «чёрном рынке», а также и в результате искусственно созданного спекулянтами и перекупщиками дефицита продукции, покупательская способность населения приобрела характер ажиотажа, что впоследствии явилось причиной исчезновения бытовых товаров из государственных магазинов. Между тем следует правильно понимать применяемые здесь выражения – «пустые полки» или «исчезновение товаров». На самом деле промышленные предприятия (хоть во многих случаях теперь уже и хозрасчётные) продолжали выпускать продукцию народного потребления и отправлять её на реализацию через государственные промтоварные магазины, просто в связи с покупательской истерией, большинство товаров, в основном дорогостоящие, мгновенно раскупались, причём зачастую без надобности (про запас), с созданием очередей.