Текст бизнес-книги "Суд присяжных: последний шанс Фемиды. Адвокат в процессе с присяжными: стратегия и тактика защиты"

Автор книги: Алексей Барановский

Раздел: Юриспруденция и право, Наука и Образование

Вообще, данное обстоятельство имеет большее значение для профессионального суда, нежели суда с участием присяжных заседателей, поскольку в присутствии присяжных процессуальные вопросы по закону не рассматриваются (в том числе вопросы допустимости доказательств). Поэтому, прежде всего, необходимо оценить процессуальные нарушения, на которых собирается сосредоточить свое внимание защита, в аспекте их значения для суда присяжных. То есть если разговор идет о процессуальных нарушениях, допущенных при проведении каких-то следственных действий, необходимо продумать два варианта развития ситуации – как будет идти процесс, если суд признает эти доказательства недопустимыми, и как будет идти процесс если суд эти доказательства признает допустимыми (пусть и наплевав на нормы права).

Соответственно, если доказательство будет признано недопустимым, то будет ли зависеть от этого итоговое судебное решение, нет ли каких-то других допустимых доказательств обвинения, восполняющих возникший пробел? Если, по мнению защиты, исход дела будет зависеть от того признают ли конкретное (главное) доказательство допустимым или не допустимым, то в этом случае, возможно, логичнее будет отказаться от суда присяжных в пользу разбирательства с профсудьей. Ведь если главное доказательство исключат – что судья, что присяжные подсудимого оправдают, а если доказательство не исключат, то последующая защита (в т.ч. в апелляционной инстанции) будет направлена на обжалование этого решения, и вот в этом будет заключаться проблема – обжаловать решение суда присяжных труднее, чем обжаловать решение профсудьи…

Глава 2. Процессуальные факторы, влияющие на суд присяжных

Приходит ветеринар на прием к терапевту.

Терапевт:

– Проходите, присаживайтесь, на что жалуетесь?

Ветеринар (разочарованно):

– Неее… Ну так каждый может.

Наконец, пришло время проанализировать наиважнейшую, на наш взгляд, совокупность факторов, влияющих на выбор формы судопроизводства – процессуальные факторы. Очевидной особенностью (и преимуществом) суда присяжных является то, что при такой форме судопроизводства у стороны защиты есть шанс оспорить тот или иной факт, то или иное обстоятельство, которое изложено в фабуле обвинения. В то же время рассмотрение процессуальных вопросов (включая вопросы о допустимости доказательств) происходит в обычном порядке – единолично судьей и в отсутствие присяжных. Таким образом, суд с участием присяжных заседателей более всего «заточен» для опровержения доказательственной базы обвинения. То есть присяжные смогут вам помочь только в пределах предъявленного обвинения – признав тот или иной факт недоказанным. А потому, решая вопрос – ходатайствовать ли о суде присяжных или нет, выполните одну простую операцию: возьмите постановление о привлечении в качестве обвиняемого и прочитайте его с карандашом в руках. Ваша задача – отметить в нем те моменты, которые вы хотите (и можете) опровергнуть или изменить с помощью вердикта присяжных заседателей. После прочитайте правленое обвинение еще раз и оцените результат – есть ли здесь работа для присяжных? Смогут ли существенно повлиять на приговор те обстоятельства, которые вы намереваетесь оспаривать с помощью их вердикта?

При решении вопроса о том, следует ли идти на суд присяжных или нет, необходимо отталкиваться от анализа совокупности двух основных факторов – ожидаемое наказание и степень доказуемости версий обвинения и защиты. При этом, естественно, мы исходим из того, что признание версии защиты существенным образом смягчает или вообще исключает наказание… Далее необходимо определиться в какой степени субъективный фактор (воля судьи) влияет на размер наказания. То есть если возможное наказание ограничено какими-то объективными факторами (например, несовершеннолетие подсудимого, неоконченность преступления и пр.) – в этом случае можно без особых раздумий идти на суд присяжных. Потому что в конечном счете даже при проигрыше наказание и по вердикту присяжных заседателей, и по приговору судьи единолично – будут практически совпадать. В случае же, когда размер наказания в значительной степени зависит от воли судьи (а тем более когда потенциальное наказание допускает назначение пожизненного лишения свободы), следует очень серьезно подумать о «синице в руках» и «журавле в небе»… Типичные ситуации в данном случае могут быть следующими.

В данном случае имеет место эталонная ситуация, когда защита должна выбрать именно суд присяжных. Имеется шанс реализовать главное преимущество суда присяжных – возможность оспорить обстоятельства преступления или причастность к нему подсудимого, при этом, даже в случае проигрыша, негативный исход не будет превышать негативных последствий, которые бы настигли при рассмотрении дела судьей единолично. В частности, такие ситуации возникают, когда подсудимому вменяется совершение ряда преступлений (в том числе влекущих наказание в виде пожизненного лишения свободы), например, нескольких убийств.

При данной ситуации возможен выбор суда присяжных исключительно по принципу – «хуже не будет». Форма судопроизводства при этом (с присяжными или без) никоем образом не влияет на размер назначаемого наказания. Однако, суд присяжных всегда имеет определенный элемент неожиданности, который изначально не может быть просчитан ни стороной защиты, ни стороной обвинения. Соответственно есть определенный шанс, что в силу каких-то мало прогнозируемых обстоятельств присяжные заседатели могут вынести вердикт, идущий на пользу подсудимому (хоть бы и дав снисхождение). Впочем, в этой ситуации есть и определенные аргументы против суда присяжных. Так, вполне возможна ситуация, когда взамен отказа от такой формы судопроизводства, суд может пообещать определенное смягчение наказания. Верить ли в обещания – уже вопрос иной…

В этом случае имеет смысл заводить разговор о суде присяжных только в случае если стратегическая цель защиты – это переквалификация деяния на менее тяжкую статью или вообще оспаривание виновности подсудимого. В любом ином случае – защита сработает «вхолостую», достигнув результата, который возможно достичь и без ее участия.

Тот случай, когда суд присяжных окажется лишней тратой времени, сил и средств, не обещая никакого результата даже при самом благоприятном исходе.

В этом случае, анализ ситуации носит исключительно оценочный характер и основной упор должен делаться на оценку ранее перечисленных внепроцессуальных факторов, однако скорее стоит склониться в пользу суда присяжных.

Аналогично предыдущему – каких-то конкретных рекомендаций дать нельзя. Ситуация должна оцениваться исходя из оценки прочих, прежде всего, внепроцессуальных факторов, но имеется, однако, повод подумать об отказе от суда присяжных…

Следует также четко понимать, что оценивая вероятность доказуемости в суде версий обвинения и защиты, взвешивая шансы, следует исходить из объективной реальности, а не выдавать желаемое за действительное, в том числе идя на поводу у подзащитного.

Глава 3. Стратегия защиты по делу с присяжными

Мужчина обратился к адвокату с проблемой – его собака покусала соседа. После изучения материалов дела, адвокат говорит: «Строить защиту будем по трем направлениям. Во-первых, собака соседа не кусала, во-вторых, он сам ее дразнил, в-третьих, у вас вообще нет никакой собаки!»

Старый юридический анекдот

Трудный и сложный вопрос принято излагать, следуя от общего к частному. Вот и мы, говоря о защите в суде присяжных заседателей, тоже следуем этим путем. Внепроцессуальные факторы, влияющие на суд присяжных мы разобрали выше. Теперь пришло время определиться со спецификой разработки стратегии защиты по уголовному делу.

Но легко сказать – трудно сделать. Первый же вопрос, с которым пришлось столкнуться, заключался в том, что как таковой общепринятой систематизации стратегий защиты по уголовному делу до настоящего времени так и не было создано. Те же способы систематизации, которые удалось отыскать, как правило, либо просто представляли собой мешанину мыслей, не объединенных даже общим основанием, либо выглядели теоретически красиво и безупречно, но с практической точки зрения никакой ценности не представляли.

В целом можно констатировать, что вопросу разработки стратегии защиты по уголовным делам вообще, и по делам с участием присяжных заседателей, в современной российской юридической литературе внимания практически не уделяется. А зря. Единый план защиты, охватывающий всю доказательственную базу по уголовному делу и всю хронологию его развития (от возбуждения уголовного дела до вступления в законную силу приговора), а иными словами – стратегия, позволяет осуществлять защиту обвиняемого на качественно более высоком уровне, избегая большинства распространенных ошибок и недоработок.

Вместе с тем, существуют и объективные причины по которым вопрос разработки стратегии защиты по уголовному делу, как правило, сводится в литературе к нескольким общим и оттого совершенно бесполезным рекомендациям. Стратегия защиты по уголовному делу – явление многоаспектное, требующее учитывать массу факторов как процессуальной, так и внепроцессуальной природы. Это весьма осложняет выработку какого-то единого подхода к проблематике. С другой стороны, при её разработке нет каких-то искусственных ограничений и устоявшихся подходов.

Классифицировать стратегии защиты по уголовному делу – задача не из легких. И прежде всего потому, что весьма трудно выбрать и придерживаться единого критерия классификации. В конечном счете я посчитал, что наиболее полезной для практического использования будет классификация стратегий по стратегическим целям защиты, а их, в свою очередь, следует выводить из норм права, которые позволяют так или иначе улучшить положение подсудимого – обосновать вынесение оправдательного приговора, сократить наказание, переквалифицировать деяние на менее тяжкое и т. д. Могут ли быть другие виды классификации? Безусловно. Да и предложенный способ классификации с методологической точки зрения несовершенен, содержит некоторое количество частных случаев более общих правил, можно поспорить о выдержанности единого основания классификации, несколько громоздок, казуален и т. д. Однако для практических целей, на мой взгляд, лучше всего подходит имена эта классификация и, прежде всего, потому что она реально помогает планировать стратегию защиты.

В принципе, всю стратегию защиты по делу можно разделить на позитивные и негативные элементы. Негативные – это то, что вы будете отрицать в версии обвинения, позитивные – это то, что не вошло в версию обвинения, но на истинности чего вы будете настаивать.

Однако применение позитивной стратегии таит в себе гораздо более существенные затраты усилий, чем простое отрицание версии обвинения. Дело в том, что судьи прекрасно понимают всю силу и эффективность позитивной стратегии и всеми правдами и неправдами пытаются пресечь возможности для ее применения. Так, приходится сталкиваться с ситуациями, когда попытка изложить свою версию событий парируется судом демагогическим тезисом о том, что де, согласно УПК РФ, судебное следствие ведется только по предъявленному обвинению, соответственно все, что не входит в объем обвинения (читай – в выдумки следователя) не должно обсуждаться в суде и особенно доводиться до сведения присяжных заседателей. Естественно, что такая трактовка закона является чистой воды беззаконием. Что с этим делать мы разберем в разделе, посвященной тактике защиты, пока же нам достаточно просто знать издержки позитивной стратегии.

Негативная стратегия, в свою очередь, проста и примитивна. Она не требует тех затрат ресурсов на ее разработку и воплощение, каких требует позитивная. По сути негативная стратегия сводится к отрицанию некоторых (или всех) доводов обвинения, элементов обвинительной версии. Таким образом, для реализации негативной стратегии следует, прежде всего, проанализировать доказательственную базу обвинения и определиться – что в ней доказано наиболее слабо (из числа того, отрицание чего может принести защите существенную пользу). При этом вполне очевидно, что есть ряд обстоятельств, отрицание которых защите пользы не принесет. Это, кстати, еще один немаловажный момент при планировании защиты – в версии обвинения необходимо выделить не только наиболее слабые места, но и те, опровержение которых принесет стороне защиты наибольшую пользу.

Вот, исходя из всего этого, и пришлось разрабатывать свою собственную систему классификации стратегий защиты, приспособленную для раскрытия темы данной книги. Классификация – через стратегические цели защиты. Она, быть может, не научна, возможно, страдает определенными методологическими недостатками, почти наверняка не полна и подвержена изменчивости (в связи с изменчивостью законодательства), но лучшего варианта все равно нет… Для чего вообще понадобилось заводить разговор о стратегии защиты? Неужели нельзя было обойтись без нее? Нельзя! Правильная стратегия защиты позволяет планировать работу адвоката по делу, повышать ее эффективность. Правильный план позволяет решить, что следует делать адвокату для защиты доверителя, а на что не следует отвлекать свои силы и средства.

Итак, зачем понадобилось огород городить и вводить в исследуемую тему какие-то «стратегические цели защиты»? Полагаю, что нет необходимости обосновывать утверждение, что любая деятельность адвоката по уголовному делу должна преследовать цель – так или иначе улучшить положение подзащитного, вплоть до полного оправдания в инкриминируемых деяниях. Соответственно, определив цель, к достижению которой следует стремиться, появляется возможность составить примерный план ее достижения, то есть фактически разработать общее представление о стратегии защиты по конкретному уголовному делу. Проанализировав нормы УК и УПК, можно составить список таких стратегических целей…

При этом всегда следует помнить, что суд присяжных – это форма судопроизводства более всего приспособленная для оспаривания ложных фактов и версий обвинения. Обсуждение иных (прежде всего процессуальных) вопросов идет в общем порядке, то есть при отсутствии в зале присяжных заседателей и, следовательно, каких-либо преимуществ перед обычным судом не имеет. Зато опровержение того или иного значимого обстоятельства, того или иного утверждения прокуратуры – вот это как раз и выносится на суд присяжных, этим-то он и силен, и именно за это его ненавидят судьи и прокуроры. В связи с такой спецификой суда присяжных существуют стратегии, которые прекрасно подходят именно для него; стратегии, которые никаких преимуществ от такой формы судопроизводства не получают; и стратегии для которых суд присяжных вообще исключен или вреден.

В первую очередь разберем те стратегические цели, достижение которых может быть реализовано благодаря выбору суда с участием присяжных.

3.1.1 Доказывание непричастности подсудимого к преступлению (ст.27 ч.1 п.1 УПК РФ)

Одна из наиболее часто используемых в суде с присяжными стратегических целей, использование которой эффективно, но сопряжено со значительными трудностями. Для реализации этой цели, прежде всего, необходимо работать с фактами, а именно факты и являются предметом оценки присяжных заседателей. Таким образом, при правильном подходе защиты, шансы добиться нужного результата по делу существенно повышаются (в сравнении с разбирательством дела у профессионального судьи).

Успешная реализация стратегии, направленной на достижение такой цели, в конечном итоге приводит к частичному (если обвинение оспаривается в какой-либо части) или полному оправданию. Естественно, что сопротивление такой стратегии со стороны суда и обвинения максимально.

Кроме того, следует учитывать, что избранию такой стратегии защиты должен предшествовать тщательный анализ доказательственной базы по делу, правильная оценка имеющихся сил и средств, прогнозирование возможных путей развития процесса и вероятных ходов со стороны обвинения. Хотя, это отдельный разговор…

Однако же, и у профсудей реализация этой стратегии иногда приводит к совершенно неожиданным и для обвинения, и для защиты результатам. Так по делу о обвинении Даниила Константинова по ч.1 ст. 105 УК РФ (убийство) под грузом оправдательных доказательств, свидетельствующих о непричастности Константинова к вмененному ему преступлению, суд взял да и признал его виновным лишь в хулиганстве, т.е. по ст. 213 УК РФ (https://www.kommersant.ru/doc/2590912). Конечно, эта переквалификация была совершенно абсурдна и немотивированна, но это было лучшее, что мог сделать суд по политически мотивированному и получившему большой общественный резонанс делу. Естественно, впрочем, что данная стратегия может быть применена только в случае наличия убедительных доказательств защиты (например, у Константинова было твердое алиби) и крайней неубедительности доказательств обвинения.

3.1.2 Доказывание эксцесса исполнителя при совершении группового преступления (ст. 36 УК РФ)

По сути – это частный случай предыдущего пункта. Выделен отдельной строкой только исходя из факта существования для него отдельной статьи в УК РФ. При достижении данной цели, основное внимание уделяется доказыванию намерений подсудимого, отличных от намерений соучастника (или соучастников), что тоже является фактом, установление которого отнесено к компетенции присяжных. При удачной реализации этой стратегической цели подсудимый, допустивший эксцесс исполнителя, может рассчитывать на исключение такого квалифицирующего признака, как совершение преступления в группе лиц, остальные подсудимые – на переквалификацию их деяний или полное оправдание по эпизоду в котором имелся эксцесс исполнителя.

3.1.3 Доказывание отсутствия события преступления

(ст.24 ч.1 п.1 УПК РФ)

Еще одна стратегия (цель) эффективная для реализации именно в суде присяжных, причем она в своих основных аспектах реализации также перекликается и с вышеперечисленными.

В качестве примера данной стратегии можно сослаться на дело саранского бизнесмена Юрия Шорчева, когда один из центральных эпизодов обвинения – убийство криминального авторитета Андрея Борисова – в ходе первого судебного процесса Шорчева был признан присяжными недоказанным. Причиной тому послужила крайне слабая и неоднозначная доказательственная база обвинения и, прежде всего, очень неубедительные свидетельства того, что обнаруженный следствием труп действительно является именно трупом А.М.Борисова (http://shorchev.online/dnk/).

3.1.4 Получение вердикта присяжных о снисхождении

(ст. 65 УК РФ)

Данная стратегическая цель специфична и может иметь место только в рамках процесса с участием присяжных заседателей. Ее можно рассматривать и как дополнительную стратегическую цель, позволяющую ограничить верхний предел наказания двумя третями от максимального, и как основную стратегическую цель, в случаях, когда речь идет о назначении максимального наказания. Особенно велика ее роль в ситуациях, когда в качестве наказания может быть назначено пожизненное лишение свободы, поскольку получение вердикта о снисхождении снимает эту опасность.

Еще один момент, который следует учитывать при выборе данной стратегической цели – это то, что снисхождение присяжных просто «за красивые глаза» дается только в прокурорских байках. По известной же мне практике, присяжные дают снисхождение либо когда со стороны подсудимого имели место какие-то исключительные действия, характеризующие его пониженную общественную опасность (явка с повинной, способствование раскрытию и расследованию преступления, примирение в потерпевшим и т.д.), либо если присяжные не были до конца уверены в виновности подсудимого. Может быть, конечно, что кого-то и просто пожалели, но это скорее редкое исключение, лишь подтверждающее правило…

3.1.5 Доказывание отсутствия состава преступления

(ст. 24 ч.1 п.2 УПК РФ)

Доказывание отсутствия состава преступления в рамках судебного процесса с присяжными сопряжено с некоторыми процессуальными трудностями. Прежде всего, надо учитывать, что присяжные не решают процессуальных вопросов, соответственно и вопрос о наличии или отсутствии состава преступления они решить не могут. В то же время состав преступления устанавливается на основании конкретных объективных данных, фактов, а вот решение вопроса доказанности того или иного факта – это уже исключительная компетенция суда присяжных.

Соответственно, задача защиты в этом случае доказать или опровергнуть какие-то факты, что, в свою очередь, позволит дать иную процессуальную трактовку деянию подсудимого в целом. В связи с этим порой суды идут на откровенные фальсификации, исключая из объема решаемых присяжными вопросов, например, обстоятельства, влияющие на оценку секретности или несекретности разглашенных подсудимым сведений. В «шпионском деле» Сутягина, в частности, возникла проблема (для обвинения), что сведения разглашенные Сутягиным были взяты им из открытых источников. Соответственно, вопрос о том: могут ли они быть предметом шпионажа – суд из вопросного листа изъял, заявив, что этот вопрос является процессуальным и присяжные его решать не будут.

«Судья Мосгорсуда Марина Комарова не сформулировала то, без чего невозможно осудить человека: взяты ли передаваемые сведения из открытых источников, составляют они гостайну или нет. И главное: присяжным не был задан вопрос об умысле – состав преступления „государственная измена“ предполагает умысел на причинение ущерба обороноспособности страны. То есть судья, жонглируя элементами своей компетенции, сделала в приговоре выводы, которые из вердикта присяжных в общем-то и не вытекали»…

Источник: http://www.sutyagin.ru/pressa/040906.html

Такая практика очевидно противоречит требованиям закона – ст.339 ч.3 УПК РФ, однозначно указывающей, что после основного вопроса о виновности подсудимого могут ставиться частные вопросы о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту…

Что ж, тем не менее, определенное повышение шансов на реализацию данной стратегической цели дает норма права, обязывающая суды, по инициативе стороны защиты, ставить на разрешение присяжных заседателей вопросы, которые могут смягчить вину подсудимого. Но более подробно этот вопрос будет нами разобран в главе, посвященной непосредственно вынесению вердикта присяжными заседателями.

3.1.6 Доказывание невиновного причинения вреда (ст.28 УК РФ)

В определенном смысле, это частный случай доказывания отсутствия состава преступления. Обстоятельства, позволяющие реализовать данную цель в рамках уголовного дела весьма редки, однако это не значит, что данная цель является «мертворожденной». Также не стоит забывать о том, что реализация данной цели во многом перекликается с такой специфической особенностью вынесения вердикта присяжными заседателями, как решение ими вопроса о виновности или невиновности лица, совершившего преступление.

3.1.7 Доказывание необходимой обороны (ст.37 УК РФ)

Извечный камень преткновения в уголовном праве. В настоящее время депутаты ГД РФ вновь возвращаются к этому вопросу, так что есть основания ожидать изменений. Впрочем, если наши правоприменители продолжают с упорством буйнопомешанного сажать людей в тюрьмы за причинение смерти нападающему на них вооруженному наркоману с несколькими судимостями (вероятно, ощущая с ним определенное духовное родство?), то присяжные заседатели напротив – регулярно демонстрируют в таких случаях образцы адекватного и взвешенного подхода. Не случайно, в этой связи, что в последнее время дискутируется вопрос о передаче дел о превышении пределов необходимой обороны в компетенцию суда присяжных…

Данная стратегическая цель, в ряде случаев, была реализована в судах с присяжными весьма эффективно, хотя судьи всячески этому и препятствуют.

3.1.8 Оспаривание обстоятельств, влияющих на квалификацию преступления

Полагаю, нет необходимости говорить о том, что различные обстоятельства – такие как размер и вид причиненного ущерба, направленность умысла, наличие или отсутствие сообщников, особая жестокость совершения преступления и пр. влияют на квалификацию и, в конечном счете, на наказание. Оценка доказанности этих обстоятельств – также вопрос исключительной компетенции присяжных заседателей.

3.1.9 Использование апелляции к исключительным обстоятельствам совершения преступления

Специфическая и пригодная только для суда присяжных цель, во многом перекликающаяся с вышеприведенными. Речь идет о ситуации, когда, не оспаривая события преступления или причастности к нему подсудимого, защита апеллирует к обстоятельствам, позволяющим рассчитывать на особое отношение присяжных заседателей к действиям подсудимого. Т.е. перед нами тот редкий случай, когда присяжные заседатели, при утвердительных ответах на вопросы о доказанности события и доказанности участия подсудимого, принимают решение о его невиновности.

В качестве примера такой ситуации можно сослаться на некогда нашумевшее (в 2004 году) брянское дело, в котором подсудимый Хахулин обвинялся в убийстве инспектора ГИБДД. При признании вины, подсудимый апеллировал к противоправному поведению самого потерпевшего, который, по его версии, вместе с напарником силой затащили подсудимого в патрульную автомашину и вымогали у него взятку. В итоге вердиктом присяжных, при доказанности события преступления и причастности к нему подсудимого, Хахулин был единогласно провозглашен невиновным. Трудно сказать, что именно послужило причиной такого вердикта, однако полагаю, что имелись какие-то очень убедительные обстоятельства, согласно которым такое решение было единодушно принято всеми двенадцатью присяжными. Списать такое единогласное мнение коллегии на ошибку невозможно.

3.1.10 Оспаривание сроков совершения преступления

Эта стратегическая цель может решать сразу несколько разных задач. Во-первых, оспаривание давности совершенного преступления (в соответствии со ст.24 ч.1 п.3 УПК РФ и ст.78 УК РФ) соответственно с доказыванием истечения сроков привлечения к уголовной ответственности.

Во-вторых, оспаривание сроков совершения преступления – с целью квалификации деяния по наиболее приемлемой для подсудимого статье УК РФ. Например, знаменитая уже статья 282 ч.1 УК РФ до февраля 2014 года предусматривала предел наказания в виде 2 лет лишения свободы, а в настоящее время – уже до 4 лет. Но поскольку в большинстве случаев данный состав возбуждается по публикациям в сети Интернет – появляется реальная возможность оспорить сроки публикации информации, «возбудившей прокуроров» и «сдвинуть» факт совершения на момент действия статьи в более мягкой редакции…

В-третьих, оспаривание сроков совершения преступления, с целью полной декриминализации деяния или применения к подсудимому более выгодных для него норм права. Как известно, в УК РФ существует ряд составов, которые были введены относительно недавно. В их числе, набирающие значительную «популярность» (прежде всего, простотой «доказывания», обусловленной политическим заказом) «экстремистские» преступления…

Наконец, оспаривание сроков совершения преступления, также позволяет реализовывать такие цели защиты как прекращение дела по амнистии, в следствии изменения обстановки и т. п.

Постановка такой цели возможна в случаях, когда давность совершения преступления не определена с достаточной точностью. В принципе, вполне возможны ситуации, когда такая стратегическая цель будет реализована именно с помощью специфических механизмов суда присяжных.

При этом, однако, необходимо помнить и о «подводных камнях» данной стратегической цели. Течение сроков давности приостанавливается, если лицо, совершившее преступление, уклоняется от следствия или суда. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания указанного лица или явки его с повинной.

Вопрос же о применении сроков давности к лицу, совершившему преступление, наказуемое смертной казнью или пожизненным лишением свободы, решается судом. Если суд не сочтет возможным освободить указанное лицо от уголовной ответственности в связи с истечением сроков давности, то смертная казнь и пожизненное лишение свободы не применяются.

Ну и не забываем, что для несовершеннолетних сроки давности сокращены на половину (ст. 94 УК РФ)…

В общем, данная стратегическая цель, дает весьма широкий простор для процессуального творчества, хотя ее применение и ограничено весьма специфическими условиями, существующими далеко не по каждому делу.

3.1.11 Доказывание причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление (ст. 38 УК РФ)

Случай редкий, но не настолько, чтобы его не указать.

3.1.12 Доказывание крайней необходимости (ст. 39 УК РФ)

Увы, статья 39 УК РФ сформулирована слишком обще, чтобы говорить о каких-то конкретных признаках, позволяющих однозначно установить какие-либо критерии крайней необходимости. Так что рассматривая эту цель, следует учитывать исключительно высокое значение субъективного фактора при оценке действий подсудимого.

3.1.13 Доказывание физического или психического принуждения (ст. 40 УК РФ)