Текст бизнес-книги "Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX – XX столетий. Книга I"

Автор книги: Алексей Ракитин

Раздел: Документальная литература, Публицистика

Затем появилась другая подозрительная находка. Гулявшая по пляжу парочка обнаружила совершенно новую чёрную туфельку с квадратным носком. Заподозрив неладное, молодые люди отнесли вещицу в полицию. Находку снова предъявили для опознания Джорджу Форсайту и тот воскликнул, что она в точности походит на туфельки, которые были у Эллы, но… В таких историях всегда находится какое-то «но»! Но проблема заключалась в том, что найденная туфелька была детской и имела 2-й размер по американской обувной шкале, а Элла носила 5. А потому находка эта не могла иметь отношения к исчезновению.

Имелись определенные моменты, сбивавшие полицию с толку. Так, например, Джордж Форсайт заявил, будто Элла намеревалась купить корзинку для ракушек. Но для того, чтобы купить корзинку и проехать на трамвае к пляжу и обратно, 35 центов не хватило бы! Означало ли это, у Эллы имелись какие-то деньги, о которых не знал муж?

Другая нестыковка заключалась в маршруте следования от дома на Ларкин стрит к пляжу у Форт-Мэйсон. Расстояние, как отмечено выше, было довольно большим, вряд ли женщина отправилась туда пешком. Тем более, что трамваи в нужном направлении ходили во множестве, ждать пришлось бы не более 3—5 минут. Однако ни один вагоновожатый и ни один кондуктор не вспомнил женщину, отвечавшую приметам Эллы Форсайт.

Разумеется, полицейские заподозрили в причастности к исчезновению самого Джорджа Форсайта и допустили возможность проблем в семье. В Сан-Франциско проживал один из двух родных братьев Эллы – он был ночным управляющим ресторана Дэйра (Dare) на Стоктон стрит (Stockton street). Это было одно из самых роскошных заведений такого рода в Сан-Франциско тех лет. Мужчина был допрошен, но его показания ясности в произошедшее не внесли. По его словам, он ничего не знал о предполагаемых конфликтах в семье сестры и никаких версий о причинах её исчезновения не имеет.

Как видим, в те апрельские дни детективы полиции Сан-Франциско пытались разобраться в произошедшем с Эллой Форсайт со всей возможной тщательностью и отрабатывали все мыслимые версии.

Схожая работа проводилась и по факту исчезновения Бланш Ламонт. В этом случае ситуация упрощалась до некоторой степени тем, что Бланш имела очень ограниченный круг общения и проверка благообразных прихожан баптисткой церкви особых проблем не создавал. Довольно быстро, буквально в течение 1—2 дней, группа детективов собрала весьма любопытную информацию о событиях 3 апреля – последнего дня, когда Бланш Ламотт видели живой.

Примерно без четверти 9 девушка вышла из дома Ноблов, имея при себе несколько книг и тетрадей, перетянутых узким кожаным ремешком [Бланш не пользовалась портфелем, а носила книги, обвязанные ремнём]. На пути к трамвайной остановке она повстречала Теодора Дюрранта, они немного прошли вместе и затем разошлись. Бланш благополучно посетила занятия в школе, находившейся на Пауэлл стрит в северной части города. Занятия окончились в половине второго часа пополудни, после чего Бланш вышла на улицу. В 14 часов или чуть позже девущку видели на остановке трамвая на Полк-стрит – именно этой остановкой она пользовалась при возвращении домой.

До этого момента события развивались совершенно обыденно, ничто не указывало на нестандартность или подозрительность происходившего. Далее стало интереснее – свидетели обратили внимание на подошедшего к девушке молодого человека, который оживленно заговорил с нею. Они вместе сели в подошедший трамвай и проехали почти 6 км. на юг, проведя довольно много времени в обществе друг друга, учитывая неторопливость тогдашнего транспорта. Во время поездки собеседник стоял довольно близко к Бланш, наклонялся к её уху и что-то подолгу шептал, а кроме того, по-свойски похлопывал её плечо замшевыми перчатками, которые держал в руке. Он производил впечатление хорошего знакомого Бланш Ламотт.

Поскольку круг мужчин, с которым Бланш общалась, был очень ограничен, детективы не стали долго ломать голову и просто-напросто предъявили свидетелям фотографии всех членов баптисткой общины «Christian endeavor society» мужского пола. Лиц, подходящих по возрасту и приметам – рост немногим выше 170 см., худощавого телосложение, рыжеволосый, возраст около 25 лет – насчитывалось совсем немного, так что идентификация особых проблем не вызвала. Все свидетели, видевшие Бланш на остановке трамвая и в трамвае, опознали в спутнике пропавшей девушки Теодора Дюранта, церковного библиотекаря. Следует отметить, что ошибиться опознающие вряд ли могли поскольку, во-первых, собеседник Бланш был немного её ниже – а Дюррант действительно был ниже Ламонт! – а во-вторых, имел тёмно-рыжие волосы и Дюррант действительно был рыжеволос.

Где же вышли Ламотт и Дюрант? Трамвай они покинули на 21-й стрит, что представлялось вполне логичным. Совсем неподалёку на Бартлетт стрит (Bartlett street), между 22-й и 23-й стрит, находилась та самая баптисткая церковь, прихожанами которой являлись оба. От остановки трамвая до церкви надо было пройти около 350 метров. А расстояние до дома №209 по 21-й стрит, где проживала Бланш Ламонт, составляло около 700 м., правда направления движения к дому и церкви не совпадали22
  Автор считает необходимым уточнить, что нумерация домов в нынешнем Сан-Франциско и направление многих улиц радикально не совпадают с тем, каковыми они были в описываемое время. Причина тому кроется в значительной перепланировке города, имевшей место после разрушительного землетрясения в апреле 1906 г. Тогда сейсмические толчки разрушили значительную часть города, а последовавшие пожары, длившиеся более 4 суток, довершили катастрофу городского хозяйства.


[Закрыть]. Дом супругов Нобл находился к востоку от остановки, а церковь – юго-восточнее.

Полиция отыскала свидетеля, утверждавшего, что Бланш и Теодор направились к церкви. Причём в надёжности этого свидетеля можно было не сомневаться, поскольку он, точнее, она знала как Ламонт, так и Дюранта. На пути от трамвая к церкви парочку видела Мэри Фогель (Mary Vogel), жена приходского старейшины, того самого, с которым Дюррант приходил в дом Ноблов 5 апреля.

Итак, приблизительно в 15:10 или несколько позже пропавшую девушку в последний раз видели на улице. Дома она не появилась и последним человеком, с которым общалась Блан являлся церковный библиотекарь.

К вечеру 10 апреля детективы поняли, что в этом деле Теодора Дюранта слишком много. Его имя и фамилия всплывали буквально на каждом повороте сюжета. Вечером 3 апреля он спрашивает о неявке Бланш на молитвенное собрание у её близких… обещает занести книгу на следующий день, но не заносит… а заносит на утро 5 апреля и опять выспрашвает о присутствии Бланш… затем возвращается вечером того же дня, приводит с собой доктора Фогеля и заявляет о решимости отыскать Бланш в борделе… Да что же это за активность такая, в какую сторону не плюнь, попадёшь в библиотекаря!

Церковь Святого Эммануила на Бартлетт стрит между 22-й и 23-й стрит являлась массивным деревянным сооружением с закрытой колокольней. Здание было построено в 1891 г. и его возведение обошлось в ценах того времени в 30 тыс.$

Неудивительно, что личность неприметного на первый взгляд молодого человека привлекла к себе внимание полицейских. Дюрант родился в Канаде в 1871 г. в семье сапожника. Кроме него в семье был ещё один ребёнок – младшая сестра Бюла Мод (Beulah Maud Durrant), родившаяся в 1873 г. В поисках лучшей доли семья перебралась в Калифорнию и понемногу обустроилась. Отец – Уилльям Дюрант – завёл собственную мастерскую по починке обуви, сестра обучалась музыке и мечтала выступать в театре. В феврале 1895 г. Бюла Мод уехала в Европу, где поступила в Берлинскую школу музыки, чем родители девушки чрезвычайно гордились. В начале 1890-х гг. в семье появился достаток, позволивший оплатить обучение Теодора в Медицинской школе Купера. В 1895 г. тот уже заканчивал обучение. Наряду с обучением, Теодор успевал подрабатывать в больнице, исполнял обязанности библиотекаря и завхоза в церкви Святого Эманнуэля и даже состоял в рядах Сигнального корпуса Калифорнии [Это парамилитарная организация, выполнявшая функцию подготовки резерва для Национальной гвардии и Вооруженных сил страны].

Поскольку всё странным образом сходилось на Дюранте, полицейские решили с ним обстоятельно поговорить. Повод для этого имелся более чем веский – молодой мужчина являлся последним, кто видел Бланш Ламонт живой, по крайней мере последним из тех лиц, что были известны правоохранительным органам.

Неформальная беседа с Дюрантом произошла 11 апреля. И следует признать, результат разговора оказался для детективов весьма неожиданным. Теодор дал очень простые и логичные ответы на все вопросы, интересовавшие полицейских.

Он рассказал, что утром 3 апреля мельком виделся с Бланш, они вместе дошли до остановки трамвая и там разошлись.

Далее Теодор подтвердил, что был знаком с сёстрами Ламонт самого момента их появления в Сан-Франциско, уточнив при этом, что никаких особых отношений между ним и пропавшей без вести Бланш не существовало. Теодор настаивал на том, что никогда не уединялся с Бланш и не провожал её до дома. Дважды после собрания вечером он возвращался вместе с нею одной дорогой, но оба раза рядом с ними шёл Джордж Нобл, так что ни о каких фривольностях или неких приватных разговорах не могло быть и речи.

Теодор Дюрант производил на всех, знавших его, в высшей степени положительное впечатление. Хорошо воспитанный и образованный молодой человек всё своё время посвящал людям. После учёбы в медицинской школе он спешил в больницу, где трудился простым медбратом, оттуда мчался в баптисткую церковь, где не только бесплатно работал библиотекарем, но и безвозмездно выполнял разнообразные поручения от уборки территории, до обслуживания обедов для малоимущих. Человек буквально жил для других, не побоюсь даже сказать – горел! Эдакий Данко… Знавшие Теодора удивлялись, как у него хватает на всё времени и сил?

Также Теодор разъяснил характер отношений между его младшей сестрой и Бланш Ламонт. По его словам девушки были знакомы и прекрасно ладили. Бюла Дюрант, по его словам, жила театром и мыслями об артистической карьере, она трижды приглашала Бланш в театр, но – и Теодор это подчеркнул особо! – он никогда не присоединялся к ним и все эти походы проходили без его участия.

При этом Дюрант признал, что он действительно бывал любезен с молоденькими девушками из числа прихожанок и не отказывался от того, чтобы иной раз проводить какую-либо красавицу после службы. Но он всегда держал себя в рамках приличий, и уж тем более не допускал их нарушения в отношении Бланш Дюррант, поскольку прекрасно знал, в сколь строгой семье она воспитывалась и насколько благонравны были как её родители, как и почтенные мистер и миссис Нобл.

Рассказывая о событиях 3 апреля, Теодора заявил, что пробыл весь день в медицинской школе, из которой вернулся около 17 часов. Домой он не пошёл, а отправился в церковь Святого Эммануила, там его видел органист и руководитель церковного хора Джордж Кинг. Вместе с ним Дюрант покинул храм в начале шестого часа вечера, приблизительно с 17:45 до 18:30 он ужинал дома в обществе матери, а затем отправился на вечернее собрание общины.

И это всё! Во второй половине дня 3 апреля он с Бланш Ламонт не виделся и в одном трамвае с нею не ездил, ибо после 14 часов находился на лекции по детскому питанию профессора Чини в медшколе.

В общем, отбрил – так отбрил! Хотя у полицейских в начале разговора имелись формальные основания для задержания молодого человека, ближе к его окончанию стало ясно, что детективы смотрят не в ту сторону.

Утверждение Дюрранта о присутствии в церкви органиста было проверено. Джордж Кинг подтвердил появление Дюрранта в здании около 17 часов или немногим позже. По словам органиста, приблизительно в 17 часов он увидел библиотекаря с красным заплаканным лицом. На вопрос: «Что произошло?» – Теодор ответил, что занимался починкой фонаря в зале общих собраний на втором этаже и надышался газом33
  До широкого внедрения электрического освещения в быту использовались газовые фонари, сжигавшие газ, получаемый из коксующегося угля. Для подачи газа к светильникам внутри домов прокладывались весьма сложные системы трубопроводов. Система газового освещения была крайне неудобна в эксплуатации и весьма опасна, поэтому она на пороге XIX – XX столетий оказалась повсеместно вытеснена из употребления электроламповым освещением.


[Закрыть], у него кружится голова и он нехорошо себя чувствует. Кинг живо отправился в аптеку, купил бутылку содовой воды и пакетик брома, принёс их Дюранту, который сделал бромовый раствор и выпил его. После чего они вместе покинули церковь и Дюрант даже немного проводил его, Кинга, пройдя рядом пару кварталов.

История с неисправным газовым фонарём не выглядела сильно подозрительной, поскольку отравления свечным газом являлись приметой того времени и практически каждый житель крупного европейского или американского города в те годы периодически оказывался в ситуациях, схожих с той, в какую попал библиотекарь. Дюрант хотя и работал номинально с книгами, на самом деле исполнял функции и грузчика, и завхоза, и уборщика. В общем, как говорится в России в таких случаях, мастер на все руки от скуки…

По всему получалось, что свидетели, видевшие Бланш Ламонт с тёмно-рыжим молодым человеком, попросту спутали его с Дюрантом. История стара, как мир, ошибочные опознания происходят постоянно – опытный детектив эту истину знает, как никто другой!

В эти дни в прессе уже появились первые заметки, связывавшие исчезновения Бланш Ламонт и Эллы Форсайт, хотя муж последней и выступил с категорическим возражением против того, чтобы случившееся с его женой рассматривалось вкупе с какими-то другими инцидентами. Он заявил журналистам, что по его мнению Элла во время прогулки у кромки воды поскользнулась на камнях и упала в волны прибоя. И поскольку женщина плавать не умела, подобное падение оказалось для неё фатальным.

Сложно сказать, как бы развивались события далее – ибо полиция не имела рабочих версий и явно выглядела дезориентированной – но 13 апреля произошли события, придавшие делу совершенно неожиданный поворот.

Это была предпасхальная суббота и тем утром несколько прихожанок занимались украшением церкви Святого Эммануила к предстоящему празднику. Среди них находилась некая миссис Нольте [имя женщины неизвестно], только вступившая в общину и впервые работавшая в храме.

Она поинтересовалась, можно ли ей посмотреть библиотеку при церкви? В помещении библиотеки никаких работ в тот день не планировалось, поэтому Теодор Дюрант уехал из Сан-Франциско на сборы Сигнального Корпуса, однако, ключ был оставлен и в библиотеку можно было войти без особых затруднений. Любопытствующую миссис Нольте вызвалась проводить наверх Лила Берри (Lila Berry), а затем и миссис Стивенс. В общем, из 3 дамочек составилась компания, которая отложила в стороны цветочные гирлянды и направилась в библиотеку.

Там они увидели то, что каждая наверняка запомнила на всю оставшуюся жизнь. В небольшой уборной, в которую можно было пройти через библиотечный зал, на полу лежало мёртвое тело. И Лила Берри, и миссис Стивенс хорошо знали кому оно принадлежало – это была Минни Флора Уилльямс (Minnie Flora Williams), прихожанка той же самой церкви Святого Эммануила, что и обнаружившие труп. Минни, родившейся в августе 1873 г., шёл 22-й год, это была милая брюнетка, многими чертами своего облика напоминавшая Бланш Ламонт и Элли Форсайт, хотя, будем сейчас объективны, в ту минуту об этой мелочи никто не подумал.

Перепуганные увиденным женщины сбежали вниз, позвали общинного старосту Фогеля, тот немедленно послал за полицией. Первыми прибыли патрульные во главе с Эдвардом Сомпсом (E. F. Somps), затем появился отряд из 5 детективов под командованием старшего детектива Гибсона. В течение дня на место происшествия подъехали окружной прокурор Барнс (Barnes) и начальник Департамента полиции Кроули (Crowlev). Ситуация, что и говорить, была экстраординарной, не каждый день и даже не каждое десятилетие в церкви находят убитую молодую девушку!

Уборная представляла собой помещение размером 2,4 м. * 3 м., в ней находился небольшой столик, залитый кровью. На пол натекли две большие лужи крови, расстояние между ними составляло около 1 м. Одна из стен до высоты ~2,5 м. была покрыта мелкими брызгами крови, не вызывало сомнений, что этот фонтан брызнул при попадании ножа в крупную артерию на шее. Рядом с трупом Минни Уилльямс лежали перепачканные кровью библиотечные карточки, с записями книг, выданных читателям. Одна из карточек принадлежала, кстати, Бланш Ламонт, но полицейские не придали этому особого значения. Обстановка выглядела таким образом, что никаких сомнений в том, где именно произошло нападение, не оставалось. Уборная являлась местом убийства – в этом можно было не сомневаться!

Тёмно-багровые кожные покровы лица и шеи свидетельствовали о душении, которое предшествовало ударам ножа, на горле были хорошо различимы осаднения кожи, оставленные ногтями убийцы. Нос и губы девушки были разбиты в кровь. Платье было частично разорвано на плечах и груди, по-видимому это случилось в процессе отчаянной борьбы. Осмотр судебным врачом показал, что Минни были нанесены 7 ударов ножом. Сочетание душения с использованием холодного оружия представлялось до некоторой степени странным, можно было допустить, что убийца прибег к оружию в безвыходной ситуации когда понял, что не может справиться с жертвой.

Марион (Минни) Уилльямс. Благодаря стечению обстоятельств тело убитой девушки оказалось найдено ещё до того, как стало известно о её исчезновении.

Полицейская работа оказалась не очень сложной. Логика рассуждений детективов выглядела во многом формальной и несокрушимой. Быстро выяснив, что ещё накануне вечером Минни была жива и отправилась в церковь Святого Эммануила, детективы уточнили, у кого вчера вечером находились ключи от библиотеки и, сложив два и два, заявили, что необходимо допросить Теодора Дюранта. Их уверенность в справедливости возникших подозрений окрепла после того, как стало известно об обнаружении в крови под телом убитой короткого рыжего волоса. Рыжеволосым молодым человеком как раз и являлся приходской библиотекарь Теодор Дюрант!

Последний находился с группой резервистов из т. н. Сигнального корпуса в районе горы Диабло (Mount Diablo) на противоположной стороне залива Сан-Франциско. Группа полицейских во главе с детективом Абрахамом Энтони (Abraham Anthony) отправилась к паромной переправе, но слух о чудовищном убийстве в баптистском храме бежал впереди них. Перед церковью Святого Эммануила собралась толпа, которая росла с каждой минутой. На месте преступления появились репортёры, благодаря которым первые сообщения о кощунственной трагедии в помещении церкви, да притом ещё перед великим христианским праздником, попали уже в вечерние выпуски местных газет.

То, что полиция намерена отыскать Теодора Дюранта с целью допросить о возможной причастности к убийству Минни Уилльямс, стало известно очень быстро, причём непонятно от кого же именно. Вполне возможно, что эту важнейшую информацию сообщили газетчикам или кому-то из зевак сами же полицейские.

Как бы там ни было, о том, что группа полицейских направилась к парому, чтобы отправиться на гору Дьябло и задержать подозреваемого, стало известно товарищам последнего. Они сообщили об этом двоюродному брату Дюрранта и тот помчался на пост гелиографической связи, где несли дежурство его друзья. С их помощью он посредством семафора передал сообщение с предупреждением о предстоящем аресте на гору Дьябло, где оно попало в руки Теодору.

Тот получил прекрасную возможность скрыться, поскольку никто из товарищей по Сигнальному Корпусу препятствовать ему в этом не собирался, а фора времени до прибытия полиции составляла несколько часов. Тем не менее, Дюрант скрываться не стал, а спустился с горы и направился навстречу полицейским.

В городке Уолнат-Крик он сдался в руки «законников». Поскольку время клонилось к ночи и перевозка в тёмное время суток представлялась небезопасной, в т.ч. из-за угрозы нападения на конвой с целью линчевания подозреваемого, было решено провести ночь в гостинице в Уолнат-Крик. Дюрант разместился в одной комнате с детективом Энтони, руководившим его арестом. Мужчины практически не спали и провели время в разговорах. Дюрант был общителен и демонстрировал абсолютную уверенность в том, что сделался жертвой ошибки и его непременно освободят в ближайшее время.

Впоследствии Энтони признавался, что Теодор явно переигрывал и вёл себя ненатурально. Дело в том, что для невиновного человека ошибочный арест – это тяжёлый стресс, отягощенный сознанием того, что его незаслуженно считают лжецом и подонком. Переживать в такой обстановке, беспокоиться о своём честном имени, страдать из-за мыслей о возможном позоре, который ляжет на арестованного и его близких – это нормальная человеческая реакция. Ненормально как раз не демонстрировать подобных реакций! Преступник, уверенный в том, что против него нет улик, может спокойно уснуть перед началом допроса, но ошибочно обвиненный не уснёт никогда! Так что в каком-то смысле Дюрант своим развязным и высокомерно-снисходительным поведением себя разоблачил, хотя и не понял этого. Энтони, глядя на то, как арестованный целую ночь ломал перед ним комедию, пришёл к выводу, что совесть у этого человека нечиста, но тот считает, что хорошо подготовился к полицейской атаке и сумеет отбить все обвинения.

Следует заметить, что детектив Абрахам Энтони, задержавший подозреваемого, являлся человеком довольно необычным и в своём деле очень опытным.

Детектив Абрахам Энтони произвёл задержание Теодора Дюранта во второй половине дня 13 апреля 1895 г. и в дальнейшем сопровождал подозреваемого в Сан-Франциско.

Он преимущественно назначался на розыск пропавших без вести женщин – согласитесь, интересная специализация! По словам знавших этого человека, Энтони отличала способность поддерживать доброжелательный разговор и слушать, не перебивая. Он с одного взгляда располагал к себе свидетелей и умел нравиться женщинам, что было особенно важно при его полицейской специализации.

За период с 1880 г. по 1899 г. – то есть за 19 лет работы детективом – он отыскал более 1 тыс. исчезнувших девушек и женщин. Абрахам работал настолько эффективно, что коллеги даже прозвали его «Охотником за женщинами» – если вдуматься, это очень лестное для самолюбия детектива прозвище. Эффективность Энтони не всегда была позитивной, некоторые исчезнувшие без вести дамочки наотрез отказывались возвращаться в брошенные семьи. В этом смысле, например, совершенно анекдотично выглядит история беглянки Энни Мейерс, которая узнав о том, что детектив намерен возвратить её домой, решила сбежать от него и спрыгнула с балкона, возвышавшегося над землёй более чем на 7,5 м.! И убежала от детектива, правда, не очень далеко… Что поделать, результат полицейской работы может оказаться порой совершенно неожиданным даже для бывалого полицейского…

К тому времени, когда утром 14 апреля паром доставил Дюранта в Сан-Франциско, на пристани уже собралась толпа приблизительно в 500 человек, выкрикивавшая угрозы в адрес задержанного и демонстрировавшая намерение учинить самосуд. Полицейские, опасаясь расправы, заперлись в рубке капитана и демонстративно обнажили оружие. Напряженное противостояние продолжалось некоторое время – приблизительно четверть часа, а возможно, и более – до тех пор, пока на пристани не появился большой отряд конной полиции. Это склонило чашу весов на сторону «законников», толпа была оттеснена от парома, задержанный выведен на берег и в коляске доставлен в здание Департамента полиции.

Так закончилось для Теодора Дюранта недобровольное возвращение в Сан-Франциско. Подозреваемый оставался совершенно спокоен и демонстрировал готовность отвечать на вопросы, но с этим полицейские власти решили немного повременить, дабы получше подготовиться.

В то самое время, пока арестованного везли в тюрьму, по месту проживания семьи Дюрант в доме №1025 по Фэйр оакс стрит (Fair oaks street) был проведен обыск. Результат этого важного следственного действия оказался весьма любопытным и по-настоящему неожиданным как ввиду того, что было найдено, так и того, что найти не удалось.

Таким газетный художник увидел Теодора Дюранта, увозимого с пристани в полицейском экипаже.

Неожиданной находкой оказался дамский кошелёк, лежавший в кармане пальто Теодора Дюранта. Кошелёк принадлежал… убитой Минни Уилльямс, причём какие-либо сомнения в этом можно было исключить, поскольку вещь была подарена девушке отцом на день её рождения и опознана им же при предъявлении полицейскими.

Никто не ожидал найти в вещах Теодора такую улику, но тот явно сплоховал и либо не успел по какой-то причине от неё избавиться, либо – что следовало признать более вероятным! – попросту позабыл о вещице, засунутой второпях во внутренний карман.

Но интересным следовало признать и то, чего детективы отыскать не смогли, хотя и очень рассчитывали. Речь идёт о следах крови на одежде, которых должно было быть много. Ведь место обнаружения трупа Минни Уилльямс было сплошь в крови! Дюрант не мог не запачкаться в крови, разумеется, при том условии, если он действительно являлся убийцей. Однако ни единой капли крови на одежде в доме обвиняемого найти не удалось. Причём, не только на его одежде, но и на одежде отца [ведь нельзя было полностью исключить того, что сын в день совершения преступления воспользовался чужими вещами].

Этот результат оказался по-настоящему обескураживающим и загадал правоохранительным органам серьёзную загадку, над которой пришлось поломать голову. В своём месте мы увидим, как отмеченная странность была объяснена стороной обвинения, пока же вернёмся к общей хронологии событий.

Дюрант сохранял полное самообладание на протяжении всего 13 апреля. Будучи утром 14 апреля доставлен в тюрьму, он встретился с адвокатом Джоном Дикинсоном (Dickinson), от услуг которого впоследствии не отказывался. Такую преданность однажды выбранному защитнику нечасто видишь в делах, связанных с преступлениями на сексуальной почве44
  Поскольку данный пассаж может показаться читателю не совсем понятным, автор считает нужным заметить, что сексуальные преступники в своей подавляющей массе являются не просто психопатами, но к тому же ярко выраженными нарциссами. Склонность к самолюбованию и завышенная самооценка превращает их в очень сложных клиентов и даже опытным адвокатам весьма непросто работать с публикой такого сорта. Практически все известные серийные преступники имели весьма сложные и прямо конфликтные отношения с собственными защитниками. Такие криминальные личности как Маджет (Холмс), Бонин, Тед Банди и многие другие имели богатую историю клиентских отношений с самыми опытными защитниками своего времени, которые, начинаясь в форме деловых и вполне корректных, с течением времени превращались в полные антагонизма и крайней непримиримости. Причина тому кроется именно в специфических особенностях личности этой категории преступников.


[Закрыть].

В это же самое время в церкви Святого Эммануила за закрытыми дверями продолжалась невидимая посторонним работа. Полицейские власти утром 14 апреля продолжили осмотр храма, начатый накануне. Никакой конкретной цели этот осмотр не имел и никто толком не знал, что же надлежит искать – просто следовало внимательно изучить здание от подвала до колокольни, дабы найти нечто, что может иметь связь с убийством Минни Уилльямс.

Приблизительно около часа пополудни детектив Гибсон [его не следует путать с баптистским паcтором – это однофамильцы!] и патрульный Сомпс (E. F. Somps) решили подняться на колокольню, дабы обследовать её. К своему немалому удивлению они обнаружили, что ручка на двери, ведущей на лестницу, сломана. В принципе, замок в двери можно было открыть и при отсутствии ручки, но быстро выяснилось, что сделать нельзя, поскольку замок неисправен. Всё это выглядело крайне подозрительно. Полицейские обратились за помощью к членам общины, которые вспомнили, что 2 апреля и замок, и дверная ручка были исправны. Более ничем прихожане помочь не смогли.

После небольшой проволочки был найден плотницкий инструмент [коробка с ним стояла в кабинете пастора]. После того, как удалось открыть дверь, ведущую на лестницу, неисправный замок был извлечён и разобран. Выяснилось, что внутрь него помещены 2 довольно крупных кусочка металла, не позволявших ключу поворачиваться. После их удаления замок заработал надлежащим образом. Металлические фрагменты, найденные в замке, не могли попасть туда случайно, налицо был явный умысел…

Осталось лишь выяснить кто и с какой целью пытался не допустить осмотра колокольни.

Лестница, ведущая наверх, состояла из 6 длинных пролётов по 16 ступеней каждый. Два нижних пролёта были довольно широки, на них могли свободно разминуться два человека, а четыре верхних оказались гораздо уже – там можно было двигаться только по-одному. Несмотря на то, что осмотр проводился в дневное время при солнечной погоде, внутри колокольни было сумеречно. Хотя в стенах на разной высоте имелись большие окна, они давали слишком мало света ввиду того, что их закрывали ставни, выполненные в виде плотных деревянных жалюзи.

Полицейским пришлось зажечь керосиновые фонари и проводить осмотр, не выпуская их из рук.

На верхней площадке колокольни патрульный Сомпс обнаружил раздетое женское тело, частично спрятанное за «сшитыми» крест-накрест лагами-укосинами. Причастие «спрятанное» в данном случае не следует понимать буквально, тело не было спрятано в точном значении этого слова. В принципе, оно было без труда заметно всякому, кто поднялся бы на колокольню. Отсюда следовал первый принципиальный вопрос: почему тело было скрыто столь неудачно?

Площадка под крышей колокольни церкви Святого Эммануила, где 14 апреля 1895 г. было найдено тело Бланш Ламонт. Слева, за ограждение перил, лестница, ведущая вниз. Тело находилось за поперечными лагами-укосинами в правой части фотографии, легко можно понять, что оно практически не было спрятано. То, что тело заметил бы любой, поднявшийся на колокольню, наводило на ту мысль, что убийца не планировал долго хранить труп в этом месте.

Имелся и второй, связанный с позой тела. Труп лежал на спине, руки были скрещены на груди, а ноги – подняты вверх и согнуты в коленях, они как бы придавливали руки. Но не это было самым странным. Под голову справа и слева оказались подложены бруски, призванные зафиксировать её в прямом положении [без наклона к плечу]. Подобное положение тела никак не могло получиться само собою, преступник явно уложил труп с неким умыслом. На эту деталь полицейские сразу же обратили внимание, но в то время никто из них не мог предложить какое-либо разумное объяснение увиденному.

Третий вопрос касался принадлежности трупа – была ли это Бланш Ламонт или Элла Форсайт? Ведь в первой декаде апреля пропали две молодых девушки схожей внешности. Довольно быстро удалось установить, что на колокольне найдено тело Ламонт. Отсутствовали платье, обувь, шляпка и учебники пропавшей девушки, её нагота ясно указывала на сексуальную причину посягательства. По крайней мере именно так расценили увиденное полицейские.

Впрочем, платье, в котором девушка уходила из дому, было найдено довольно скоро, буквально в течение четверти часа после обнаружения её тела. Платье оказалось небрежно скручено в рулон и спрятано за перекладинами прямо над трупом, чтобы его найти достаточно было поднять фонарь над головою.

То, где и как преступник спрятал платье, загадало сыщикам некоторую загадку. Небрежность его сокрытия наводила на мысль о раздевании не с целью реализации похотливых намерений, а заставляло подозревать куда более прозаический мотив. Иными словами, преступник вовсе не намеревался прятать платье, ему надо было его просто снять. Чтобы внести ясность в этот вопрос и более к нему не возвращаться, уточним, что в конечном итоге следствие пришло к выводу, что раздевание преследовало не эротическую цель, а совсем другую – максимально ускорить процесс разложения плоти.

Итак, Бланш Ламонт, пропавшая без вести 3 апреля через 11 дней была обнаружена на колокольне церкви, прихожанкой которой являлась. Однако оставалась неясна судьба некоторых её личных вещей – обуви, шляпы с длинными страусовыми перьями, чулок, гетр, а также учебников и тетрадей, с которыми она отправилась в школу. Обыск здания был продолжен с удесятеренной тщательностью и 15—16 апреля последовали новые находки.