Текст бизнес-книги "Направляемые медитации, исследования и исцеляющие практики"

Автор книги: Стивен Левин

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

Стивен Левин
Направляемые медитации, исследования и исцеляющие практики

Посвящается моей матери и моему отцу, которые при своей жизни успели застать начало этой работы и которые умерли у меня на руках после стольких лет заблуждений и разлуки.

Stephen Levine

Guided Meditations

Explorations and Healings

Anchor Books

A Division of Random House, inc.

New York USA

This translation published by arrangement with Vintage Anchor Publishing, an imprint of The Knopf Doubleday Group, a division of Penguin Random House, New York, USA.

Публикуется по согласованию с издательством «Винтэдж Анкор Паблишинг», импринтом группы «Кнопф Даблдэй» издательского дома «Пингвин Рэндом Хаус» (Нью-Йорк, США)

© Stephen Levine, 1991

© А. Никулина, перевод, 2016

© Издание на русском языке, оформление. ООО ИД «Ганга», 2018

Благодарности

Эта книга – плод работы коллективного разума и общего сердца наших многочисленных учителей, учеников и пациентов. Мы тысячу раз благодарим всех тех людей, с кем мы работали на протяжении последних двадцати лет. И особый поклон – Мэгги Эдкинс за её работу над рукописью и за её огромную любовь к этому делу.

Вступительное слово

Когда издательство, занимавшееся нашими книгами, впервые предложило нам с Ондреа собрать под одной обложкой самые популярные направляемые медитации и техники, нацеленные на развитие исцеляющей осознанности – медитации, которыми на протяжении последних двадцати лет мы делились в многочисленных статьях и нескольких книгах, – это показалось нам хорошей идеей. Поэтому мы отложили работу над рукописью об отношениях как пути к исцелению[1]1
  Левин С. Обнимая Возлюбленного. М.: Ганга, 2018.


[Закрыть] и взялись за осуществление этой задачи, которая казалась нам довольно‑таки простой. Но поскольку охват нашей работы стремительно расширяется и мы разработали множество новых направляемых медитаций, а многие более ранние материалы претерпели серьёзные изменения, это предприятие приобрело гораздо более масштабный и интенсивный характер. Появилось существенное количество новых материалов. А многие более ранние техники с момента их первоначальной публикации – за годы практики, консультирования и семинаров – обрели большую оформленность. К примеру, медитация на раскрытие сердца матки, которая изначально представляла собой одну практику, «созрела» в три отдельные, последовательные медитации. Также здесь впервые публикуются новые медитации на любящей доброте, осознанности, расслаблении живота, боли, переживании горя, исцелении, приёме пищи, сопротивлении и умирании. И получается так, что большая часть материалов этой книги впервые увидит свет. Поскольку наша цель – предложить читателям своеобразное практическое пособие по техникам, которые мы разработали в процессе преподавания медитации и работы с исцеляющимися и умирающими людьми, те читатели, которые знакомы с нашими предыдущими книгами – «Постепенное пробуждение», «Кто умирает?», «Встречи на краю» и «Исцеление в жизни и смерти», – обнаружат, что некоторые из этих медитаций и многие изложенные идеи им знакомы, хотя и сильно развились по сравнению с их первоначальным обликом. Эта книга задумана как вершина и квинтэссенция таких «технологий сердца». Мы делимся этими практиками как экспериментом по «исцелению, ради которого мы приходим в этот мир».

Введение

Сегодня в нашем распоряжении есть множество замечательных психологических и целительных практических методов, однако ни один из них не способен заменить медитативную практику, когда речь заходит о пути к собственной глубочайшей истине. При этом медитация, благодаря своей более глубокой ясности и силе, способна стать плодотворным дополнением любого такого метода. Фрейд говорил: «Лучшее, что я могу сделать, – это заменить ваше невротическое страдание обычным человеческим несчастьем». Это «обычное человеческое несчастье» составляет наше привычное повседневное горе. Однако работа по исцелению, ради завершения которой мы пришли в этот мир, заключается в том, чтобы встречать такое горе с милосердием и любящей добротой, без страха и ненависти к себе. Конечно, мы можем бесконечно работать со своим умом с целью распутать клубок обусловленности, который очень серьёзно искажает нашу жизнь. И такая работа обладает большой ценностью, однако не стоит на этом останавливаться. Ум – это лишь часть нашей безграничности. Ум настаивает на необходимости находить всему решения и заражён глубокими заблуждениями. Но сердце нуждается лишь в том, чтобы мы приняли свою боль в простор своей подлинной природы. В сущности, от психологической дилеммы, которая притягивает к себе наше внимание, поскольку порождает страдание, можно гораздо легче исцелиться через милосердие сердца, чем через ум, исполненный страха и осуждения.

Когда ум обращается к сердцу, мы слышим еле уловимый шёпот. Мы переживаем более тонкие стороны бытия. И в уме возникает вопрос: «Как мне выйти на большую глубину?»

Эта книга организована таким образом, что первой вниманию читателя предлагается медитация на любящей доброте. Это не случайный выбор, эта медитация закладывает основания как для внутренней, так и для внешней практики. В процессе выполнения этой медитации человек обретает глубокое сосредоточение, которое достигается, когда пожелание благополучия, звучащее в сердце, соединяется с ритмом дыхания. Культивирование такого сердечного сосредоточения ведёт к развитию более глубокого и милосердного внимания – основы любой духовной / целительной практики.

Работа с этой медитацией – испытанный метод по развитию сосредоточения, которое требуется в исследовательской работе, высвобождающей осознанность. Именно качество сосредоточения собирает рассеянный свет ума в блистательное сияние, способное озарить тончайшие нюансы каждого минувшего момента сознания. Такое сосредоточение позволяет вниманию оставаться сконцентрированным на настоящем и на насущных задачах. Именно на это качество чаще всего указывают, когда говорят о «силе ума».

На одном этапе моей практики учитель дал мне диск с медитациями на синюю касину[2]2
  Касина – в буддизме один из объектов медитации в виде цветного круга. – Прим. пер.


[Закрыть], на которой нужно было сосредоточиваться в течение нескольких часов ежедневно, чтобы усилить свою способность к концентрации. Цель заключалась не в том, чтобы «увидеть круг», но, скорее, в том, чтобы «безоговорочно обратиться в синеву». Спустя пару недель после того, как я стал заниматься этой практикой, я встретил одну свою давнюю подругу-целителя, и, когда мы обнялись, она отметила: «Я ничего не вижу, кроме синего цвета, когда тебя обнимаю!» Я подумал про себя: «Зачем я медитирую на синюю касину, если могу добиться такого же мощного сосредоточения своих энергий с помощью медитации на любящую доброту и излучать подлинное милосердие, в котором так нуждается мир, а не производить едва заметные сдвиги в интерьере ума?»

Когда медитация на любящую доброту начинает применяться для того, чтобы собирать воедино ум в сердце, или, если выражаться точнее, собирать воедино сердце ума (сущность бытия, чистое сознавание), весьма полезными оказываются следующие слова: «Пусть я буду счастлив. Пусть я буду свободен от страдания. Пусть я обрету покой». Произнося эти слова, человек обращается к самому себе в духе заботы и благополучия, которые мы редко испытываем, особенно со своей собственной стороны. Тогда начинается совсем другая игра. И эта игра отнюдь не столь односторонняя и простая, как мы надеялись. В нас пробуждаются многие качества, которые препятствуют такому милосердию, направленному вглубь. Самоосуждение. Страх. Сомнение. Глубинные отрицательные установки. Поэтому эти слова обретают силу, двигаясь в такт с дыханием. Ум сосредоточивается на них и становится более чувствительным благодаря непрестанному вниманию к дыханию. Дыхание сливается со словами в сердце, чтобы направить ум к ясности и исцеляющей доброте.

Внимание создаёт чувство присутствия. Сосредоточение усиливает это чувство. Чем сильнее сосредоточен ум, тем глубже спокойствие и тем более глубоким является ощущение бытия как такового. Каждое состояние, которое минует ум, сопровождается бесстрастием, но оно не может запятнать этого сияющего внимания.

Поэтому медитация на любящей доброте, как подготовка к более глубокой практике, оказывает плодотворное влияние на разные уровни ума. Она позволяет развить глубокое сосредоточение, поскольку делает объекты сосредоточения не менее конкретными, чем слова, и столь же осязаемыми, как ритм дыхания на грубом уровне, – когда оно входит в тело и покидает его. Она повторяет на поверхностном уровне ума природу глубинного сердца.

Поначалу мы стремимся раскрывать в себе любящую доброту. Затем любящая доброта раскрывает нас. Также, благодаря развитию этого качества, наш путь по мере продвижения вперёд становится всё безмятежнее. Любящая доброта позволяет проявляться в открытой сердечности сознания материалу, прежде вытесненному. По мере того как из такого сосредоточенного присутствия вырастает практика осознанности, многие прежде бессознательные явления начинают осознаваться. Тогда у нас появляется возможность направлять всю помощь, которая нам доступна, на сохранение открытости по отношению к тому, от чего мы отгораживались. Но когда пространством, в котором обнаруживаются отчуждённые аспекты, является любящая доброта, мы входим в настоящее не со страхом, но с увлечённостью и благодарностью, и даже радуясь такому, пусть порой и сложному, процессу исцеления. Любящая доброта позволяет идеально подготовиться к сражению. Позднее станет ясно, что это сражение было сражением двух сторон единой сущности, и эта «единая сущность» позволит вам обрести мир, находящийся за гранью только понимания.

С помощью сосредоточения, развиваемого благодаря словам и дыханию в медитации на любящей доброте, мы подготавливаемся к более углублённой практике. Это расширяющая практика, которая расчищает почву, на которой будут строиться все будущие практики.

Когда практикующий хорошо осваивает медитацию на любящей доброте, мы переходим к медитации на расслабление живота. Мы переносим практику любящей доброты внутрь – в тело, и вовне – в мир. Снова и снова расслабляя живот, можно почувствовать, что эта медитация зависит от осознанности дыхания в области живота. Мысли текут сквозь дыхание, как и чувства. Даже ощущение присутствия медитирующего становится лишь очередным пузырём, парящим в обширном пространстве расслабленного, милосердного и открытого живота. Тогда любящая доброта наполняет тело и ум, которые соединяются в дыхании. Они непрестанно пребывают в просторе бытия. Безграничность совсем близко.

Затем в практике осознанности за основу берутся отношения с дыханием и возникающим сосредоточением, и упор делается на ежесекундной смене ощущений, сопровождающих каждый вдох и каждый выдох. На этом бессловесном фоне ощущений мгновенно становится заметным даже малейший проблеск мысли, первое проявление звука или слова, первое мерцание образа. Всё, отличное от дыхания, становится явным в момент своего зарождения. Задолго до того, как мысли – большинство из них – будут узнаны в процессе их продумывания, осознанность с поклоном встречает их у врат ума, через которые они проходят. Она приглашает войти даже незваных гостей, освобождаясь от всякого сопротивления или попыток контроля, чтобы можно было исследовать внутреннюю природу мыслей. Чтобы увидеть их в истинном свете. Спонтанными. Непостоянными. Пустыми. Порождающими боль, если за них цепляются.

Осознанность дыхания развивается в сосредоточение на содержаниях, проходящих сквозь ум, в один миг – это мысль, в другой – страх, в третий – удивление, затем физическое неудобство, миг гордости, миг разочарования, радости. А содержимое сознания переживается совершенно по‑новому благодаря наблюдению за тем, что мысли исчезают. Что каждое мгновение в уме имеет начало, середину и конец, будучи стремительнее, чем вспышка молнии. Это молния без молнии. Непрестанное течение перемен. Ум, растворяющийся миг за мигом.

При наблюдении за потоком непостоянства на первый план достаточно явно выходит сам процесс. Проблеск чувства, растворяющийся в проблеске мысли, который растворяется в проблеске слухового ощущения, переходящего в воспоминание, а затем в следующее чувство, – это этапы процесса, который совершенно самодостаточен. Поразительно внеличностный поток непостоянства, движимый предыдущими непостоянными мгновениями.

Поэтому в первую очередь мы замечаем содержание ума, а затем процесс – это глубоко целительное и плодотворное осознание. Когда человек воспринимает свою жизнь, и жизнь вообще, как поток временных состояний ума, сердце получает возможность найти «подходящий», интуитивный момент, вместо того чтобы выбирать из давно усвоенных представлений о том, как реагировать на мир, полный заблуждений и боли.

Затем, когда в центре внимания и исследования оказывается сам процесс, мы начинаем замечать пространство, в котором он пребывает. И это пространство становится местом для более глубокого исцеления. Тогда мы видим, что любое возникающее содержимое ума, любой разворачивающийся процесс пребывает в пространстве чистого внимания, в просторе бытия, гораздо более обширном, чем проходящие сквозь него фрагментарные элементы содержимого.

По мере углубления осознанности мы можем столкнуться с «замороженными» и отрицаемыми частями своей эмоциональной жизни, проявляющимися как тревога в уме и напряжение в животе. Мы лицом к лицу встречаем свою заржавевшую броню. Хотя известно, что такие трудные материалы обладают преходящей природой, некоторые из них могут проявлять себя очень напористо. Они напоминают нам о необходимости исцеления, и тогда мы осознаём, что нужно проделать огромную работу, чтобы разобраться с этими препятствиями и освободить дорогу дальнейшему развитию.

На этом этапе полезными исцеляющими техниками, которые стоит сделать частью ежедневной практики, становятся такие медитации, как медитация на раскрытии сердца матки, медитация на прощении, медитация на проживании горя и, возможно, медитация на принятии пищи.

Хотя практиками осознанности и любящей доброты можно заниматься многие годы, в реалиях жизни некоторые качества могут требовать внимания здесь и сейчас. Для таких обстоятельств предусмотрены медитация на тяжёлых состояниях, медитация на боли, исцеляющая медитация и медитация на сопротивлении. Эти практики можно совмещать, пользуясь ими в периоды телесного или душевного дискомфорта, или когда практика продвигается плохо и ей препятствует рациональность или сомнения.

Продвижение в практике становится ясным благодаря наблюдению за тем, как меняется характер нашего повседневного горя. Поначалу мы можем называть его «своим страданием», однако по мере углубления нашей включённости в жизнь, исследуя природу ума, мы начинаем видеть, что преходящие мысли и чувства, которые мы раньше воспринимали очень субъективно, с большой пристрастностью, самопроизвольно возникают как элементы текущего процесса. Тогда мы понимаем, что нас ужасает не собственный ум, но ум вообще. Не собственное страдание, но страдание вообще. Сердце выходит из состояния разделённости, чтобы приобщиться к всеобщему. И мы понимаем, что наше страдание создаётся именно нашим сопротивлением боли вообще, к которому мы давно привыкли.

Я наблюдал подобные трансформации у людей, которые стали практиковать эти медитации, чтобы исцелиться. Поначалу они использовали эти техники для исцеления «своего тела». Первое время в качестве точки опоры для этой практики может служить момент разделённости, присутствующий в глубине индивидуальной боли и, возможно, чувства беспомощности. Тем не менее, когда ум обретает сосредоточенность, и мы глубже проникаем сердцем в качества, нуждающиеся в исцелении, переживание разделённости уходит, и мы видим, что по‑настоящему погружаемся в «тело как таковое» – что мы причастны бытию и исцелению как чему‑то всеобщему. Больше нет моего рака, но есть рак вообще, рак всего человечества. На этом пути исцеления каждая личность оказывается совсем не одинокой; с нею вместе – десятки тысяч людей, разделяющих такую же судьбу в том же теле.

Однако величайшее исцеление ещё впереди. Оно наступает, когда мы ставим себе целью не только телесное исцеление, но жаждем впустить в себя единую истину.

На этом этапе мы стремимся выйти за пределы самой всеобщности, за пределы тела вообще к Реальному телу, телу бытия, нераздельному и неразделимому, нерождённому, бессмертному телу чистого сознавания. Ради этого исцеления мы пришли в этот мир. Чтобы через исцеление из собственного тела выйти в тело вообще и в Реальное тело, тело сознавания, посредством которого познаётся всякая вещь. В сущности, всю свою жизнь мы ищем именно это Реальное тело, свою истинную природу.

Заключительные медитации, вошедшие в эту книгу, направлены на работу с умиранием и выходом за пределы смерти. Они дают возможность непосредственно прикоснуться к невероятной энергии и свету, которые высвобождаются, когда бесформенное обращается в форму и снова исчезает в просторе. Это ещё одна возможность обрести полноту жизни, выйти за пределы самого Колеса рождения и смерти в пространство, где оно обращается. Раствориться в вихре энергии – в источнике нашего света.

Приступая к практике

Медитация – способ прикоснуться к бесконечности. Она даёт нам возможность непосредственно переживать свою истинную природу – всегда уже исцелённую, необусловленную, бессмертную. Из этого невообразимого простора и ясности возникает покой и мудрость, к которым мы отчаянно стремимся. Возникает пространство для принятия себя «настоящим» и для осознания своих огромных ресурсов для исцеления, данных нам от рождения.

Многие практики, предлагаемые в рамках последующих медитаций, включая некоторые практики «устранения препятствий», позволяют нам глубже проникнуть в собственный ум, что даёт возможность обнаружить преграды на пути к освобождению. Эти преграды необходимо признать и глубоко принять в сердце милосердного сознавания. Однако не существует момента, когда следовало бы прекратить медитацию, если учесть, что куда бы мы ни направлялись и где бы ненадолго ни оказывались наши стопы, это место слишком непостоянно и эфемерно, чтобы стать нам надёжной опорой.

Медитация позволяет войти в ум, чтобы исцелить его, однако она продолжается на таких глубоких и надличностных уровнях, что описать их можно лишь словом «сердце».

Медитация позволяет нам ощутить непосредственную причастность к своей жизни, а не проживать жизнь в воспоминаниях.

Углублять внимание – значит пробуждаться. Пробуждаться – значит сохранять «целостность сердца». Принимать всё, что приходит, – не только обусловленность ума, вводящая в заблуждение, но и простор безусловного присутствия, выходящий за пределы обусловленности. Медитация не подразумевает, что мы что‑либо отрицаем, будь то спутанный, зачастую полный противоречий узел обусловленности или вечная целостность, существующая за пределами ума. Она является непосредственным прикосновением к сознанию, полным милосердия и ясности. Это глубинное видение того, что обращает боль в страдание. Также это видение того, что мы цепляемся за это страдание, вместо того чтобы отдаться на волю простору неизведанного. Свободе, неотделимой от нашей истинной природы. Поэтому мы исследуем ум не столько для того, чтобы овладеть им, сколько для того, чтобы ум не завладел нами. Мы не развязываем войну с умом, мы договариваемся с ним о мире.

Хотя на протяжении многих лет мы повторяем, что ценна ежедневная медитативная практика, поскольку она привносит в жизнь богатство, по всей видимости, в ситуации многих людей, пустившихся в этот «долгий путь», уместнее говорить о регулярной практике. Кстати говоря, один очень уважаемый учитель медитации недавно заметил, что даже с учётом того, что он давно практикует, зачастую ему трудно выделять время на медитацию ежедневно – разве что на ретритах, где он с завидной регулярностью преподаёт. Вымышленные приоритетные занятия заполоняют ум, и возникает чувство, что можно «заняться чем‑то более важным». Не правда ли, удивительно: ум обладает собственным разумом! И, наверное, только регулярная практика может это продемонстрировать со всей исцеляющей силой.

Следует делать то, что в ваших силах. Важнее сохранять устойчивое чувство уверенности и готовности исследовать настоящее, каждый раз сталкиваясь с причудами ума / тела, включая осознанность, чем зацикливаться на некой идее того, кем нам следует быть и как следует практиковать.

Стремясь к освобождению, нам следует обращать внимание на склонность к оцениванию (она составляет суть любого стремления), которая возникает каждый раз, когда мы приступаем к некой задаче. Чем сильнее мы хотим медитировать спокойно, тем менее спокойной, скорее всего, будет для нас медитация. Это желание, стремление что‑либо изменить создаёт беспокойство. Однако во время медитации ничто не ускользает и не отбрасывается, и мы не пытаемся «обвести вокруг пальца» это сопротивление или беспокойство, а, скорее, сосредоточиваемся именно на них. В сущности, объект нашего сосредоточения не так важен, как качество этого сосредоточения, качество внимания, привносимого в настоящее. Нас так же быстро может посетить «озарение» при наблюдении за гневом и страхом, как и при наблюдении за любым другим состоянием ума. Ведь исцеляют и освобождают не содержимое ума, но качество внимания, с которым мы взаимодействуем с ним. Наша задача не в том, чтобы стать святыми, а чтобы стать целостными человеческими существами.

Не привязывайтесь к идеям о том, как нужно практиковать. Просто практикуйте. Даже если источником этих идей является книга, которую вы держите в руках прямо сейчас, доверяйтесь своему собственному внутреннему процессу. Взращивайте устойчивую связь с умом, непрерывность внимания, которое позволит вам в нужный момент довериться почве под ногами, – а она укажет, в каком направлении двигаться дальше.

Каждый раз, когда мы сосредоточиваемся, мы создаём условия для того, чтобы следующее мгновение вело к ясности. Мы учимся находить путь, слушая сердце. Когда старый ум, полный представлений и сюжетов прошлого, растворяется в этом процессе, голоса, в которых слышится боль, отступают на второй план, и мы действуем так, как нужно, исходя из настоящего, а не из старых, часто неудачных путей становления. Всё, к чему мы стремимся, есть в чувстве присутствия, которое позволяет нам чувствовать себя живыми. Именно на почве этой радости чистого бытия происходит исцеление ума, которое приводит нас к самому сердцу понимания.

Как указывает опьянённый Богом поэт Кабир, человек, «который слышал звук флейты», песню подлинного сердца, кто пробыл хотя бы миг в своём Реальном теле, теле чистого сознавания, не сомневается. У него есть только открытость, прекрасное неведение, которые выводят его за пределы наших мелочных знаний в непостижимость бытия. Это пространство, куда входят все эти знания. Безграничное сознание, в котором пребывают и обретают исцеление его объекты.

Когда нашего учителя, Ним Кароли Бабу, спросили, как развить глубинную духовную осознанность, он сказал: «Просто любите всех людей». Начать практику – значит начать культивировать в себе милосердие и внимание ради блага всех чувствующих существ.

Предлагаемые техники позволяют человеку «заботиться о своём саде». Каждая из них – определённый садовый инструмент.

Поначалу, когда мы впервые прикасаемся к неизученному уму, он напоминает полосу дикой, необработанной земли. Всё, что здесь растёт, возникает само по себе, по причине случайного стечения обстоятельств и условий, существовавших в прошлом. В некоторых местах сорняки не дают расти цветам. В других почва бесплодна и непригодна для жизни. Попадаются непроросшие семена. Всё покрыто буреломом, скрывающим под собой плодородную почву. А прямо под поверхностью земли находятся мёртвые корни, которые гниют очень медленно, так что для молодой поросли остаётся мало места.

Некоторые техники медитации, изложенные в этой книге, предназначены для того, чтобы разрыхлить жёсткую почву этого сада – к примеру, медитация на любящей доброте и практики расслабления живота. Другие предназначены для улучшения почвы – это медитация на прощении и медитация матери милосердия. Некоторые подходят для того, чтобы вскапывать почву и углубляться в неё, – к примеру, практика внимательности и медитации исследования тела, которые необходимо постоянно применять для восстановления почвы и прополки сорняков. Некоторые практики используются для того, чтобы растения быстрее давали всходы, и для подкормки нежных побегов – это медитации на сопротивлении, переживании горя и медитация во время приёма пищи. Всякий инструмент может оказаться полезным и помочь нам пробраться сквозь «труднопроходимые места» на пути через сад. Каждый по‑своему взращивает условия, в которых могут распуститься дикорастущие цветы благодати.

Поскольку за садом очень долго не ухаживали, появилось много моментов, ограничивающих развитие растений. С этими ограничениями, препятствующими прорастанию семян в будущем, нужно разбираться сразу же. Многие из перечисленных практик являются «практиками устранения препятствий» – с их помощью можно избавиться от валунов или выкорчевать пни, чтобы в дальнейшем плодородную почву можно было использовать. Многие из них, к примеру, медитация на тяжёлых состояниях (болезненные эмоции), медитация на сердце матки, медитации на переживании боли или медитации на исцелении – это инструменты, специально предназначенные для удаления особых препятствий. Каждый из них уместно использовать на определённом этапе подготовки семян, посадки и сбора плодов прекрасных цветущих растений, которые естественным образом появляются в процессе нашего освобождения. Этот процесс, исходящий из сердца, расширяется до ума / тела и возвращается в исходную точку – к сердцу. Любая медитация способна очистить ум от очередного слоя преград, разделяющих сердце и ум.

Осознанность и любящая доброта – это базовые практики, для сада они как солнечный свет и вода. Когда ими занимаются регулярно, рост становится интенсивнее, а корни сердца глубже уходят в землю.

Следует начинать практику в сердце, чтобы облегчить путь и чтобы ум и тело могли переживаться в целостности, без оценивания и страха. Когда мы открываемся на уровне сердца, боль в уме или теле может явно указать на определённые препятствия. Существуют конкретные медитации, позволяющие воспринимать каждое такое препятствие с исцеляющей мудростью и вниманием, в которых настоящее милосердно принимается – с небывалой мягкостью и уважением. Тогда процесс развивается сам, без усилия. В дзен-буддизме это естественное течение описывают так: «Весна приходит, и трава вырастает сама по себе».

Часто на начальном этапе практика продвигается медленно, поскольку способность к сосредоточению ещё только развивается, и чтобы она развилась, может потребоваться некоторое время. Однако освобождение – это процесс, и ценен каждый шаг этого процесса. Да, когда вы только начинаете заниматься подобными медитациями, самостоятельно или даже под руководством опытного учителя, у вас могут возникать трудности. Когда какую‑нибудь направляемую медитацию выполняет большая группа людей, нередко после практики кто‑нибудь делится удивительными откровениями. Другие же несколько мрачно слушают, думая про себя: «Как же так, я ничего не испытал! Я настоящий неудачник! Похоже, всем, кроме меня, удастся достичь просветления», однако зачастую именно те, кто полагает, будто им не удалось полностью «ухватить» практику, позднее демонстрируют глубокое понимание препятствий, мешающих их счастью. Вполне может быть, что такой человек более ясно уловил характер того, что мешает ему осознавать, прощать, проявлять милосердие или отпускать, чем тот, кому «улыбнулась удача», так что он на мгновение вышел за пределы исследуемых качеств. Часто именно тогда, когда что‑то «не получается», удаётся яснее всего понять, какую работу предстоит совершить.

Меняйте эти медитации под себя. Экспериментируйте! Найдите тот язык и те выражения, которые близки вам. Доверьтесь своему доброму гению – и он приведёт вас к исцелению. Позвольте сердцу решать, какие элементы этих практик вам подходят. Возможно, кто‑то ощутит интерес лишь к одной-двум из предложенных медитаций. Занимайтесь теми практиками, которые вам «по душе», а не теми, которые вы будто бы «должны» выполнять. Пусть сердце станет целителем ума и тела. Пусть эти медитации станут вашими собственными медитациями.

На протяжении последних тридцати лет основу нашей практики составляли медитации на осознанность и любящую доброту. Однако также были периоды, когда мы с Ондреа с помощью дополнительной практики учились более полно применять открытия, сделанные во время медитации. Практики исцеления и переживания боли – одни из тех практик, которые нам особенно кармически близки и в которые мы периодически основательно погружаемся на продолжительное время, что приносит немалые плоды.

Нельзя сказать, что какая‑то одна практика лучше другой: скорее, некоторые практики больше подходят для одного темперамента, другие – для другого, и это касается любой медитации или целительной техники. На самом деле освобождает не практика, но намерение, мотивация, искреннее усилие, с которым она применяется. Даже в такой практике, как медитация осознанности, суть которой – в развитии бесстрастного, милосердного внимания, тонкая самоуверенность или склонность к оцениванию могут вызвать у медитирующего обманчивое ощущение, что он управляет ситуацией, а это замедляет исцеление. Подобным образом, если к практикам сканирования тела подходят не в духе исследования, но выполняют их из «необходимости с чем‑то бороться», это может породить ещё больше трудностей. Каждая практика потенциально может стать ловушкой, если мы применяем её не для того, чтобы развивать сострадание и проявлять меньше осуждения.

Чем чаще какая‑либо практика выполняется из чувства, что её «нужно» делать, тем больше эгоизма (чувства отделённости от мира, страха, изоляции) она создаёт. Чем больше эгоизма, тем больше места для страдания. Замечу, что существуют такие практики, ориентированные на работу с болью, которые, если их применять неумело, могут ещё больше разжечь священную войну в уме и теле, стремление уничтожить боль, которое ведёт к усугублению страдания. К примеру, занимаясь медитацией на проживании боли, мы время от времени примерно на пятнадцать минут сосредоточиваемся на самом болезненном месте, а затем делаем перерыв и просто следуем за дыханием, подобно сёрфингисту, оседлавшему идеальный изгиб волны.