Текст бизнес-книги "Направляемые медитации, исследования и исцеляющие практики"

Автор книги: Стивен Левин

Раздел: Личностный рост, Книги по психологии

Всё дело в чувстве меры. Такие слова, как «отпускание» или «отказ от усилия», легко могут ввести в заблуждение, если старый ум неверно их истолкует. Необходимо соотносить эти идеи со своими интуитивными ощущениями.

Поэтому любую технику необходимо выполнять с чувством меры и участвуя в ней сердцем – только тогда вам удастся с помощью практики подняться над голым методом. Только тогда вы сможете быть не только медитирующим, но обратиться в саму медитацию. Исцеление – это смертельный номер, попытка установить гармонию между энергией и усилием, сосредоточением и восприимчивостью, мудростью и состраданием, сознанием и милосердием, пониманием и способностью отпускать, явлениями и тем, что стоит за ними. Кроме того, это попытка установить гармонию между так называемым рождением и тем, что мы описываем как смерть, а также всем, что предшествует рождению и следует за смертью.

Возможно, поначалу вы будете работать лишь с некоторыми из этих практик, и пройдут месяцы или годы, прежде чем вы ощутите стремление заняться остальными. Доверяйте своему внутреннему голосу, он позволяет сердцу сообщать уму, куда двигаться дальше.

Если вы так часто выполняли эти медитации, что знаете их назубок, можно проверить, насколько они полезны для других людей. Так, особенную пользу вашему пациенту или близкому человеку принесут медитации на исцелении, на переживании боли, медитации на тяжёлых состояниях, на умирании (наряду с большинством практик, описанных в этой книге). Ведь работа над собой, которой мы занимаемся, в буквальном смысле слова служит на благо всех чувствующих существ. Мы обретаем немного больше свободы. Мы становимся для других примером исцеления и освобождения. Однако стоит отметить, что многим людям, испытывающим проблемы с контролем (речь никогда не идёт о других людях, но всегда о некоторой части нас самих), может не понравиться, что их кто‑то «наставляет». Когда вы знакомите других людей с такими техниками, помните, что некоторые состояния ума оказывают сопротивление, несмотря на лучшие намерения. Для некоторых выполнять практику в одиночку – вопрос чести. Не будьте целителем. Просто проявляйте милосердие. Когда вы знакомитесь с этими практиками сами или знакомите с ними других, очень важно делать это в подходящий момент.

Позвольте своим цветам распуститься, но не привязывайтесь к плодам. Пусть семена упадут в землю и прорастут из глубины вашей прекрасной сущности.

Заботьтесь о себе, как о сокровище.

Идеи и долгосрочные практики, представленные здесь, даются ради блага всех тех людей, которые стремятся заглянуть вглубь себя.

Поскольку мы не достигли просветления – хотя практика и дала нам немало ясности, – мы ещё во многом находимся в том же положении, что и любой, кто читает эту книгу. Мы все движемся к неизведанному – туда, где происходит подлинное развитие.

Наша цель заключается просто в обретении большей осознанности, в том, чтобы в каждый момент иметь больше свободы для жизни, чтобы ощущать полноту жизни.

Пребывать в созерцательном состоянии важнее, чем стать хорошим практиком медитации. Важнее вглядываться в себя в поисках истины, а также находить истину, стоящую за этим взглядом. Не останавливаться, продолжать исследование. Жить только одним мгновением, одной минутой, одним часом, одним днём, одной жизнью.

Если медитация перестаёт быть упражнением для ума продолжительностью в несколько минут и превращается в процесс раскрытия сердца, наполняющий светом даже самый серый наш день, значит, она стала частью нас. Когда же мудрость движет милосердием, мы сами обращаемся в созерцание.

Доверьтесь происходящему.

Как применять направляемые медитации

Направляемые медитации подразумевают обучение в процессе практики. После многократного повторения они усваиваются человеком изнутри и приобретают индивидуальный характер. Тогда вы начинаете следовать не за тем, что говорится на этих страницах, но за своим собственным непосредственным переживанием.

Эти медитации следует читать про себя или медленно зачитывать другому человеку. Также можно записать их на аудио собственным голосом – при этом следует произносить слова в такт с дыханием, делая перерыв между строками текста. Предполагается, что большинство этих медитаций, хотя они занимают всего несколько печатных страниц, должны выполняться примерно по тридцать минут каждая. Если вы запишете эти направляемые практики на аудио для себя или для другого человека, то это позволит вам изнутри увидеть характер затемняющих ум явлений, а также того, что рассеивает напряжение и воздействует на него исцеляюще.

Поскольку эти практики предназначены для многократного повторения, в медитацию вплетены определённые идеи, способствующие развитию мудрости. Когда человек работает с этими идеями, они соединяются с его сердцем, и этот процесс обладает глубоким исцеляющим эффектом.

Если, впервые приступая к этим медитациям и принимая их в своё сердце, вы замечаете, что ум застревает на определённых строках – что некоторое представление или идея вызывают у вас особую реакцию в виде потока мыслей, – просто отметьте, чем вас цепляют эти идеи, а затем поразмышляйте над этими строками. Работайте с ними в течение дня. Пусть эти идеи, которые вызвали мысли, станут предметом вашего созерцания. Чтобы понять, чем они могут быть полезны, непосредственно прикоснитесь к ним. Если вы воспринимаете такие идеи в качестве уроков, с которыми нужно разобраться, медитация никогда не прекращается. И каждый ваш день наполнится красотой.

Каждую из этих практик можно применять на трёх уровнях.

На первом уровне практики следует зачитывать самому себе, как если бы сердце обращалось к уму с «добрым советом». Начиная работать с этими техниками, скажем, зачитывая их вслух, вы тем самым встаёте на путь исцеления. Такое чтение вслух знакомит ум с практикой и вовлекает в процесс сердце.

Второй способ их применения – воспринимать эти практики в качестве объекта созерцания. Используя их на уровне созерцания, вы начинаете глубже ощущать границы их применимости. Подобное созерцание развивает у практикующего уверенность в том, что он способен взаимодействовать даже с тёмными и теневыми болезненными эмоциями, которые часто скрывают свет нашей истинной природы. Посредством такой рефлексии во время созерцания также можно «работать» с интуитивными прозрениями и обращать их в «значимые открытия», размышляя над их значением в своей жизни. Это устойчивое удерживание внимания – при достаточно глубоком сосредоточении – на явлениях, возникающих в уме, с целью принять их в сердце. Это способность к глубокому размышлению, которая помогает нам обрести свой путь на большом Пути.

Эти направляемые медитации могут быть полезны и в третьем смысле, а именно: можно напрямую соприкоснуться сознанием с медитацией, чтобы ясно увидеть, что в ней на самом деле присутствует. Это самый глубокий из трёх уровней, заложенных в каждой медитации. Он позволяет установить непосредственную связь с умом и исцелиться, обретя большую открытость сердца. Он позволяет выйти за пределы известного и «знающего» к всё пронизывающей истине.

Различие между медитацией и созерцанием состоит в том, что в медитации можно непосредственно войти в процесс, из которого возникает понимание и истина, в то время как в созерцании вывод об истине делается посредством представления о себе или о другом.

Итак, эти практики можно применять тремя различными способами. Первый способ: вслух зачитывать их себе или другому человеку как некую «инструкцию по эксплуатации» для ума или как любовное стихотворение – так, чтобы слова звучали в такт дыханию, освобождая пространство для углубления практики. Второй способ: подходить к медитации в созерцательном ключе и осваивать практику изнутри. И третий способ: исследование природы бытия из внутреннего пространства. Каждый уровень позволяет человеку ближе подойти к истине. Каждый из них увеличивает ценность плодов практики, доступных человеку. В конечном итоге в этом процессе практикующему придётся погрузиться в самую глубину, сердцевину опыта, и просто быть. Именно на третьем уровне погружения в опыт эти медитации как направляемые практики приносят самое глубокое исцеление. К истине приближаются медленно, планомерно, пока ищущий и то, чего он ищет, не растворятся в самом поиске. Пока поиск не растворится в просторе, который – за неимением более величественного слова – мы зовём Богом.

Первый уровень касается работы с умом. Второй подразумевает размышление над умом. Третий выходит за пределы ума к самому сердцу.

Исследование сердца

Практика исследования ума и того, что превосходит ум, начинается и завершается в сердце.

Первый шаг на пути к освобождению – развитие естественного сострадания сердца. Медитация начинается с практики непричинения вреда, подлинной готовности избавиться от страдания в мире и в самом себе. Правда, едва ли возможно поддерживать жизнь в теле и не причинять боли другим существам или видам, но мы можем иметь стремление порождать как можно меньше боли и жить ради блага других существ. Непричинение вреда – это стремление, путеводная нить для ума, исходящая из сущности сердца.

Мы едим, мы любим, не понимая своих действий. Состояния ума мешают нам двигаться вперёд. И мы учимся искусству сохранять равновесие. Способствовать переменам, идущим из сердца, не испытывая злости по отношению к уму. Мы учимся воспринимать жизнь как нечто священное.

Здесь нужна не сила, но и не уступчивость, а активная вовлечённость в настоящее. Это раскрытие, впускающее в нас исцеление. Однажды Махатму Ганди спросили о «пассивном сопротивлении», которое он проповедовал по всей Индии, на что он ответил:

В моём сопротивлении нет никакой пассивности. Оно просто ненасильственно.

«Ненасилие», о котором говорит Ганди, – это мудрый путь к спокойствию в уме и мире. Насилие начинается в уме. Исцеление – в сердце.

Поэтому сердце и звучащий в нём внутренний голос – это учитель на пути к освобождению. А непричинение вреда – его основное качество. Непричинение вреда заключается как в примирении с самим собой, так и в избавлении мира от проблемы голода. Когда мы начинаем практиковать ненасилие, оценивающий ум, который сильно раззадоривают наши «попытки» что‑либо сделать, не должен проявлять своей жестокой природы, если нет глубинного отклика со стороны милосердного сознавания. Непричинение вреда означает, что мы относимся к другим существам, включая себя, как к субъектам на уровне сердца, а не как к объектам ума.

Мы говорим не о непреложном законе десяти заповедей, являющемся источником осуждения. Мы говорим о преданности исцелению и очищению – воле к чистоте действия. То же касается и буддийских предписаний – к примеру, запрета на убийства, воровство, неправильное сексуальное поведение; а также непричинения вреда и сострадания – это не божественные правила, существовавшие вечно, но всего лишь размышления ума о природе сердца, направленные на достижение устойчивости и равновесия в пути. Это благожелательные напоминания и руководства для того, кто идёт по сияющей тропе меж двух гор, которые порой кажутся непримиримыми противоположностями.

Речь идёт не о морали, основанной на ненависти к себе, которая обращает всякую боль в мою боль. Скорее, мы говорим об «интуиции момента», которая естественным образом возникает на более глубоких уровнях сознания, чем наши маски и наше притворство, чем наша личность и даже чем приобретённое за годы жизни эго. Когда мы непосредственно прикасаемся к сути нашего бытия – к самому сердцу жизни, неустанно начинает проявляться наша «исконная благая природа». Чистое действие расчищает дорогу для ещё более чистых действий. Доброта умиротворяет ум.

Введение в медитацию на любящей доброте

Чтобы освободить путь для развития, следует взаимодействовать с умом из сердца. На концептуальном уровне мы милосердно наблюдаем за тем, кто создаёт наименования, за образами, которыми ум подменяет жизнь, за пульсирующим настоящим – за «творцом снов».

В медитации на любящей доброте мы работаем с этим уровнем мышления – с уровнем имени и формы, уровнем двойственности, где есть «Я» и «Другой», – чтобы исцелиться от разделённости, которая всегда определяла нашу жизнь, и открыться безусловному единству бытия. В этой медитации исцеляющая работа идёт на том уровне ума, который обыкновенно приводит к бесчувственности сердца. При этом наша цель заключается не столько в том, чтобы достичь открытости сердца, которое всегда сияет, как солнце, но чьё сияние часто затемнено, сколько в том, чтобы достичь открытости ума; тогда станет явным глубинный свет сущности ума, который мы называем сердцем.

Взращивая любящую доброту в той части ума, где жизнь обычно проживается как воспоминание о жизни, мы меняем характер своего существования. Мы начинаем непосредственно приобщаться к жизни. Мы пробуждаемся.

Едва ли можно более плодотворно задействовать концептуальный, ориентированный на слово облик ума, чем в этой медитации. Она обращает препятствие в союзника.

Принятие мысли в пространство милосердного внимания и погружённость в свои мысли отличаются так же, как освобождение и путы. Благодаря любящей доброте углубляется способность откликаться на происходящее и ослабляется склонность к машинальным реакциям.

Любящая доброта – не единственное качество, которое можно развивать. Мы можем развить любое качество ума. Большинство из нас усиливают свой страх и гнев, постоянно привязываясь к содержимому ума, как если бы оно было тождественно нашей сущности. Действительно, без практики не продвинуться вперёд, и мы выращиваем свой страх до пугающих размеров. Практика зависти или страха способствует тому, что негодование и обида возникают в нас снова и снова. Практика любящей доброты приводит к тому, что мы укрепляемся в милосердии и осознанности, учимся освобождаться от препятствий на пути к сердцу – от корыстных интересов, страха, переживания отделённости, от оценивания, которые не позволяют нам напрямую соприкасаться с тайной.

В приобретённой структуре ума присутствует мыслеформа, носящая имя «Я», и мыслеформа, носящая имя «Ты», но на самом деле есть лишь гул бытия, таковость. И мы полагаем, что можем оценить различие между ними. Вот она, сущность мышления! Для оценивающего ума, этого холодного судьи, всё предстаёт как «другой», в том числе и он сам, и чем больше он осуждает других, тем больше будет осуждать самого себя. Отсюда черпают свою целительную силу слова Иисуса: «Не судите, да не судимы будете».

Милосердие – это противоположность осуждения. Это сердечная открытость, а не бездумное отгораживание. Милосердие усиливает интуицию момента. Оно является сущностью ответственности, обширной почвой, которая позволяет нам откликаться на жизнь, в отличие от узкого выступа реагирования, ограничивающего её. Милосердие объединяет; осуждение разделяет. Милосердие – это голос единства, голос нашей «природной доброты». Осуждение – это холодный ветер, носящийся в бездне между сердцем и умом. Когда присутствует милосердие, вы не осуждаете себя за его отсутствие. Оно открыто даже для нашей закрытости. Осуждение относится ко всему с равной жестокостью. Осуждение ранит; милосердие исцеляет.

Некоторые понимают милосердие как жалость, но жалость порождается страхом – жалость хочет не переживать чужую или собственную боль. Когда мы прикасаемся к боли со страхом, то речь идёт о жалости. Когда мы боимся своей собственной боли, мы испытываем жалость к себе. Но когда мы прикасаемся к боли с любовью – мы проявляем милосердие. Милосердие является благословением. Жалость – препятствием.

Мы учимся проявлять любовь, наблюдая за тем, как в нас мало любви. Осознавая те особенности страха и гнева, которые порождают боль, и проживая невыносимую замкнутость ума и тела, мы созерцаем, как затемняется наша естественная свобода. Исследуя области ума, наполненные обидой и виной, а также момент разделённости с другими и с нашей собственной глубочайшей природой, мы ощущаем, что практика движется «в правильном русле».

Медитацию следует начинать с заботливого обращения к самому себе с пожеланием благополучия, которое выражается в словах: «Пусть я буду счастлив», «Пусть я буду свободен от страдания». Поначалу эти слова могут произноситься во многом механистически, как слова – и ничего больше. На начальном этапе они могут восприниматься с привычной безжалостностью, порождаемой чувствами неудовлетворённости и неполноценности: «Что это, как не самоуспокоение, это настоящее бегство от реальности!» Когда мы впервые пытаемся проявить любовь по отношению к себе, на первый план часто выходит мысль о том, что мы этого не заслуживаем. Может заявить о себе наша повседневная боль, разнообразными аргументами пытаясь убедить нас не идти вглубь. Страх отвлекает от исследования, мешает отпускать, рассеивает целительный покой. Эти доводы возникают из‑за моментов обусловленности, которые являются ценнейшими объектами для наблюдения. Они обращают наше внимание на многое из того, что не позволяет нам увидеть совершенство, сияние настоящего. Из-за привязанности к таким жёстким структурам ума мы теряем чувствительность к собственной красоте; привязанность пытается убедить нас в нашей неполноценности. В том, что мы не способны «прозреть». Эта привязанность убеждает нас, что мы фрагментарные существа и что мы навсегда останемся такими. Мы поощряли эти болезненные мысли и непрестанно способствовали их укоренению. Теперь мы развиваем качества, которые устранят эту боль. Мы открываемся для гораздо более плодотворных форм сознания, чем могут допустить наши негативные искажения. Природа этих положительных качеств такова, что они естественным образом, в силу самого своего присутствия, вытесняют менее достойные энергии.