Текст бизнес-книги "Американские трагедии. Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III"

Автор книги: Алексей Ракитин

Раздел: Публицистика: прочее, Публицистика

Американские трагедии
Хроники подлинных уголовных расследований XIX—XX столетий. Книга III
Алексей Ракитин

© Алексей Ракитин, 2022

ISBN 978-5-0056-0566-5 (т. 3)

ISBN 978-5-0053-5460-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1926 год. Смертельные гастроли «Гориллы»

Утро 20 февраля 1926 г. для проживавшей в Сан-Франциско семьи Ньюман обещало быть ничем не хуже и не лучше любого другого утра.

Клара Ньюманн (Clara Newman), 60-летняя вдова, владелица нескольких доходных домов, комнаты в которых сдавались внаём, готовила завтрак на кухне своего дома №2037 на Пирс-стрит (Pierce street). Её племянник, Мертон Ньюманн (Merton Newman), отправивший жену и дочку в кинотеатр на утренний сеанс, работал в комнате второго этажа. В хлопотном хозяйстве своей оборотистой тётушки Мертон был своеобразным завхозом: пилил, сверлил, ремонтировал мебель, водопровод, одним словом, тащил на себе всю мужскую работу, получая за это вполне приличную зарплату.

В 10:30 Мертон почувствовал, что в комнате, в которой он приступил к работе, стало зябко. Он отправился вниз, в подвал дома, чтобы подбросить угля в находившуюся там печь. Проходя через кухню, мужчина обратил внимание на сосиски, лежавшие на сковородке, которая в свою очередь, стояла на газовой плите с выключенными конфорками. Сосиски были хорошо поджарены и аппетитно пахли. Видимо, тётушка готовила завтрак и на минутку отвлеклась.

Пройдя сквозь кухню, Мертон очутился в длинном коридоре, в другом конце которого, возле двери на улицу, увидел незнакомого плотно сложенного мужчину в чёрном пальто с поднятым воротником и в тёмной фетровой шляпе. «Могу ли я вам чем-то помочь?» – спросил озадаченный Мертон, никак не ожидавший подобной встречи. Незнакомец инстинктивно отшатнулся от него, видимо, он тоже не предполагал повстречаться с кем-либо здесь и сейчас. Впрочем, он тут же взял себя руки и, надвинув шляпу на самые глаза, учтиво ответил: «Сообщите домовладелице, что я вернусь через час. Я хотел бы арендовать комнату.» После этих слов, он, не дожидаясь реакции Мертона, шагнул за дверь.

Мертон не придал особого значения этой встрече: в конце-концов, клиенты постоянно приходили к тётушке, такие визиты можно было счесть неизбежным злом её работы. Или достоинством – это как посмотреть!

Подбросив угля в печь, он вернулся в комнату на втором этаже и продолжил свою работу. Примерно через два с половиной часа, Мертон спустился вниз, дабы сделать перерыв для приёма пищи. К немалому своему удивлению он увидел на кухне всё ту же сковородку с сосисками. Теперь сковородка полностью остыла и сосиски лежали в толстом слое холодного жира.

Увиденное вызвало тревогу Мертона: значит, тётушка так и не позавтракала. Чем же в таком случае она могла заниматься? И где?

Жильцы двух комнат уже вернулись и Мертон Ньюман обратился к ним с просьбой помочь осмотреть все закоулки дома. Хотя здание было довольно большим – пятнадцать комнат – плюс к ним большие чердак и подвал, три человека [Мертон и жильцы] осмотрели его без затруднений.

Клару Ньюман они нашли очень быстро. Она была мертва и насильственный характер её смерти не вызывал сомнений.

На место совершения преступления сразу же были вызваны полицейские. Поскольку для того времени убийство представительницы среднего класса было событием экстраординарным, на месте убийства появился прокурор округа Лос-Анджелес Кларенс Уорд (Clarence Ward). Оперативное сопровождение расследования было поручено сержанту – старшему детективу Отдела расследования тяжких преступлений Департамента полиции Сан-Франциско (DPSF) Чарльзу Даллеа (Charles Dullea).

Клара Ньюман. Снимок относится к началу XX столетия, Клара на нём ещё очень молода.

Это был опытный 36-летний полицейский, начавший свою работу на ниве охраны правопорядка в 1914 г. после увольнения из рядов морской пехоты. За 2 года до описываемых событий Даллеа стал сержантом в специальном мобильном полицейском отряде, созданном для ночного преследования преступников на автомобилях. Погони, перестрелки, автомобильные тараны, задержания самых опасных грабителей стали для него и его подчиненных повседневными буднями, точнее, еженощными.

В конечном итоге Чарльз сделал карьеру, о которой абсолютное большинство полицейских могло только мечтать – в 1940 г. он возглавил Департамент полиции Сан-Франциско и оставался в этой должности 7 лет. За время своей многолетней службы в DPSF Даллеа принял участие в огромном количестве расследований самого разного сорта – какие-то из них требовали живости ума и аналитического мышления, какие-то – личного мужества; одни казались настоящими шекспировскими драмами, другие же больше походили на глупые анекдоты.

Например, в апреле 1932 г., Даллеа, ставший к тому времени капитаном, при поддержке тогдашнего окружного прокурора Пикерта (Pickert), осуществил задержание группы опасных преступников, готовивших рейдерское поглощение горнорудной компании в Неваде. В группу входили нефтяной магнат из Оклахомы Джулиан (C. C. Julian), его секретарша Хуанита Кемпбелл (Juanita Campbell), гангстер Фрэнки Фостер (Frankie Foster), представлявший организованные преступные группы из Чикаго и Нью-Йорка, а также известный автомобильный гонщик Эдвард Роллинз (Edward Rollins). Формально Даллеа задержал эту компанию за бродяжничество – подобная формулировка выглядит настоящим издевательством, учитывая, что все взятые под стражу мужчины являлись миллионерами!

Задержанные немедленно задействовали то, что мы сегодня называем административным ресурсом. С требованиями освободить замечательных и ни в чём невиновных гостей Сан-Франциско к Даллеа и Пикерту обратились высокопоставленные чиновники правительства штата и несколько судей. Даллеа, не поддавшийся давлению, произнёс фразу, пережившую его на десятилетия: «Мне плевать на „хабеас корпус“11
  «Хабеас корпус» (лат. habeas corpus) – один из краеугольных принципов английского уголовно-процессуального права, призванный реализовать принцип неприкосновенности личности на практике. Суть его заключается в том, что любой человек имеет право оспорить собственное задержание или арест полицией [или иной правоохранительной структурой] и потребовать доставить себя в суд, дабы судья мог проверить обоснованность лишения [или ограничения] его свободы. Правило «хабеас корпус» активно применялось в Англии и Уэльсе с XV столетия и впоследствии вошло в правовые системы многих стран, бывших колониями Великобритании (США, Канады, Австралии и пр.).


[Закрыть], у этих людей не будет спокойной жизни в Сан-Франциско!» А судья Верховного суда штата Калифорния по фамилии Рош, в ответ на это, произнёс другую, ставшую не менее известной фразу: «За задержание этой четвёрки он будет уничтожен и выброшен пинком под зад из департамента полиции!» (дословно: «broken and kicked out of the department for arresting the quartet»). Время расставило всё по местам – энергичная четвёрка после 2-х ночей в окружной тюрьме вышла на свободу и сразу же покинула Калифорнию, а Чарльз Даллеа остался в звании капитана и, как было сказано выше, впоследствии дорос до начальника Департамента полиции Сан-Франциско.

Спустя чуть более 3-х лет – 15 августа 1935 г. – Даллеа изящно и словно бы мимоходом разоблачил Нормана Пикока (Norman Peacock), жестокого убийцу из Цинциннати. Этот 24-летний моральный урод полугодом ранее жестоко убил супругов Морриса и Мэри Хокфилд (Morris and Marie Hockfeld), владельцев обувного магазина, а сам магазин ограбил. После этого он бежал в Калифорнию, где своим неопрятным видом привлёк внимание патрульного полицейского. Пикок был доставлен в отдел полиции, где назвался Чарльзом Крейгом (Charles Craig) и предъявил водительские права на эту фамилию. Преступник держался очень спокойно и имел все шансы быстро выйти на свободу, но Даллеа, случайно оказавшийся в соседнем помещении, услышал упоминание о Цинциннати, откуда приехал задержанный.

Капитан вспомнил, что некоторое время назад проходила ориентировка на убийцу супругов Хокфилд, который унёс с места преступления не только деньги, но и пару ботинок с лакированными носами и шнурками на крючках, а также дюжину носков с широкими оранжевыми полосами. Даллеа вошёл в комнату, где допрашивали «Чарльза Крейга», и потребовал, чтобы тот поднял нижний край брюк. На ногах задержанного были ботинки с лакированными носами и шнурками на крючках, а также носки с широкими оранжевыми полосами.

Чарльз Даллеа в форме Начальника Департамента полиции Сан-Франциско (фотография 1940 года)

Чарльз Даллеа тут же объявил «Чарльзу Крейгу», что тот арестовывается за убийство супругов Хокфилд, и предложил сделать чистосердечное признание, гарантировав, что лично явится в суд, дабы сообщить судье о сотрудничестве арестованного во время следствия. «Чарльз Крейг» заколебался на секунду и… сообщил свои настоящие имя и фамилию, а также сообщил важные детали преступления. В частности, Пикок рассказал о том, как ловко сбил преследователей со следа. Он знал, что полиции известно описание его внешности и весь район будет наводнён детективами и патрульными. Двое суток он просидел без еды в заброшенном доме в 2-х кварталах от места убийства, опасаясь выйти на улицу, а затем в ночное время покинул убежище, никем не замеченный.

А ещё через год – в июне 1936 г. – Чарльз Даллеа возглавил масштабную охоту на пироманьяка, поджегшего 4-этажный отель в Лос-Анджелесе. Жертвами пожара стали 7 человек, в том числе 60-летняя женщина, выпрыгнувшая из окна в попытке скрыться от огня. Местная полиция обратилась за помощью к коллегам из Сан-Франциско и Даллеа отправился в «Город Ангелов» во главе небольшой группы опытных детективов. Это была резонансная и весьма любопытная история, заслуживающая отдельного обстоятельного рассказа.

И хотя в феврале 1926 г. Чарльзу Даллеа было ещё далеко до того, чтобы о нём говорили как о легендарном детективе, тем не менее, уже тогда это был крепкий оперативный работник, проницательный, умный, с отличным профессиональным чутьём. И убийство Клары Ньюман стало одним из тех, о которых этот детектив никогда не забывал.

Итак, что же показал осмотр места преступления?

Тело женщины находилось в ванной комнате первого этажа, одежда её была поднята выше талии, а нижнее белье грубо разорвано. Сексуальный характер нападения был очевиден. На шее были хорошо различимы следы сдавления руками, можно было видеть положение отдельных пальцев. Повреждения кожи, оставленные ногтями убийцы, свидетельствовали не только о том, что тот не следил за их длиной, но и о том, что убийца несколько раз менял хват. Вообще же, убийство не было быстрым, оно растянулось на несколько минут, в течение которых преступник находился к жертве лицом к лицу – не всякий человек способен на такое! На Ньюман явно напал человек свирепый и физически сильный.

Проведенное в тот же вечер патологоанатомическое исследование предоставило в распоряжение полиции три важных заключения:

а) Преступник не пользовался оружием, от начала нападения до его конца он действовал голыми руками [т.е. никаких кастетов, палок и тому подобного];

б) Жертва была задушена руками;

в) Половой акт убийца осуществил уже с трупом.

Впрочем, всю важность сделанных судебным медиком выводов ни один полицейский того времени оценить не мог. Мировая криминалистика середины 20-х годов 20-го столетия не имела ни малейшего представления о «многоэпизодных преступлениях» на сексуальной почве. «Царицей» доказательств было сознание подозреваемого, да, пожалуй, ещё показания свидетелей. Научно-криминалистическая база была весьма несовершенна, достаточно упомянуть, что далеко не во всех преступных эпизодах, связанных с этим делом, полиция проводила поиск отпечатков пальцев убийцы. Для многих американских полицейских того времени дактилоскопия была тёмным лесом. Отдельные полицейские, прошедшие соответствующую подготовку, ценились на вес золота и зачастую приглашались в соседние штаты для участия в особо сложных или ответственных расследованиях.

То, что убийца, имея возможность изнасиловать живую женщину, предпочёл вместо этого сначала убить её, а потом совокупиться с трупом, указывало на наличие у него серьёзных психосексуальных проблем. В частности, можно было предположить, что этот мужчина испытывает немалые затруднения в общении с противоположным полом, возможно, является ситуационным импотентом, ранее демонстрировал отклоняющееся от нормы поведение при выборе партнёра и т.п., но для детективов той поры подобные детали являлись совершеннейшими дебрями. Их представление о ненормальности сводилось к незатейливой форме – убийца скорее всего сумасшедший и прежде помещался в психиатрическую лечебницу.

В настоящем очерке нам придётся неоднократно упоминать в разном контексте склонность преступника к некрофилии и по этой причине необходимо сказать несколько слов о том, как судебная медицина устанавливала в те годы факт полового акта с трупом. Тема, конечно же, очень специфичная и кому-то может показаться неприятной, но для нашего повествования она важна. Тем более, что современным судебным медикам не рассказывают об устаревших приёмах работы и старых технологиях ввиду очевидной ненужности, а между тем иметь представление о них всё-таки следует. По крайней мере тем, кто читает исторические детективы и книги подобные этой.

Сейчас технология выявления спермы довольно проста и весьма эффективна. На месте преступления устраняются все источники света и в темноте включается кварцевая лампа с увиолевым фильтром. В её свете пятно, содержащее сперму, начинает светиться. Далее вырезается нужный фрагмент и отправляется на морфологическое исследование, во время которого сперматозоиды, подкрашенные специальным веществом [эритрозином], прекрасно определяются визуально под микроскопом при увеличении более 600 раз. Разумеется, исследование биоматериала на этом не заканчивается, проводится ряд важных анализов, в частности, устанавливаются особенности состава секрета предстательной железы и пр. Но для нашего повествования эти детали неважны, поскольку в первой трети XX столетия всех этих технологий и знаний не существовало.

Да и микроскоп с 600-кратным увеличением являлся тогда инструментом если и не уникальным, то уж точно редким и очень дорогим.

Как же действовали судебные медики в то время? Насильственные действия сексуального характера, имевшие место при жизни потерпевшего, определялись довольно хорошо визуально. Опытный судебный медик без особых затруднений распознавал специфические потёртости кожи, надрывы и разрывы слизистых оболочек и пр. – судебных медиков учили видеть и узнавать такие повреждения на большом количестве наглядных пособий, фотографий, во время стажировок. То есть изнасилования либо попытки изнасилований судебные медики выявляли без особых проблем – их хорошо ориентировал уже визуальный осмотр тела.

Но всё резко усложнялось в том случае, если преступник не пытался совершить половой акт с потерпевшим при жизни последнего, а делал это после наступления смерти. С наступлением смерти происходит расслабление мышц и практически исчезает кровяное давление – а значит нет условий, необходимых для появления специфических следов полового акта. Визуальный осмотр не даёт результата, тело ничего "не говорит", если можно так выразиться.

Что мог сделать судебный медик в таком случае? Ему было необходимо найти сперматозоиды насильника – в полостях тела, на его кожных покровах, на одежде жертвы, на предметах в непосредственной близости от трупа. Но ультрафиолетовых ламп судебная медицина тогда ещё не использовала, стало быть, судебный медик собирал на тампоны образцы всех подозрительных следов – фактически засохших пятен – которые могли оказаться спермой.

Но что дальше? Есть у судебного медика 20 тампонов с чем-то, что может быть спермой, слюной, высохшей каплей воды, вина, яичного белка, растительного масла, уксуса… да мало ли какой жидкости, вплоть до керосина, который широко использовался тогда в обиходе! Микроскопов с 600-кратным и более увеличением было мало, наверное, они имелись в университетах, но не факт, что в каждом.

Поэтому для обнаружения сперматозоидов следовало использовать некие химические реакции, результат которых легко распознавался и был специфичен, то есть являлся следствием присутствия в образце именно человеческих сперматозоидов.

Таких реакций, точнее, цепочек реакций, было известно несколько:

– "реакция Флоранса" (проба Флоранса), предложенная в 1896 г., выявляла наличие спермы на предметах с использованием йода и йодида калия. Она была очень популярна ввиду простоты и доступности всех необходимых компонентов. В результате её проведения образовывались коричневые кристаллы, хорошо различимые на глаз. Однако русский судебный медик Николай Сергеевич Бокариус доказал, что данная рекция неспецифична, т.е кристаллы образуются не только из-за наличия спермы. Имелся и другой серьёзный недостаток – сам образец в ходе обработки претерпевал необратимые изменения (деградацию), что делало невозможным его использование в дальнейшем.

– «реакция Барберио – Чивидалли» (проба Барберио – Чивидалли), разработанная в 1905 г., была основана на взаимодействии эякулята с пикриновой кислотой. В ходе реакции образовывались очень мелкие (менее 22 микрометров) жёлтые кристаллы игловидной и эллиптической формы, которые при повороте «в профиль» имели крестообразную форму. У данной реакции имелись неустранимые минусы. Прежде всего тот, что получавшиеся кристаллы были лишь ненамного больше самих сперматозоидов [головка сперматозоида имеет длину 5 микрометров и ширину 3,5, так что кристаллы превышали его величину всего лишь в 4 раза]. Другой проблемой стало то, что упоминавшийся выше Бокариус в 1912 г. доказал неспецифичность этой реакции. То есть к образованию точно таких же или похожих жёлтых кристаллов могло приводить взаимодействие пикриновой кислоты не только с семенной жидкостью, но и с другими веществами, точнее, растворами.

– «реакция Бокариуса», которая по сути являлась модификацией упомянутой выше «пробы Барберио – Чивидалли». Бокариус предложил усовершенствование техники проведения реакции, что позволило получать кристаллы другой формы – ромбовидной – и гораздо большего размера. Это усовершенствование значительно облегчало их распознавание при микроскопическом исследовании. Но как и «проба Барберио – Чивидалли» предложенный Бокариусом способ не являлся специфичным и, строго говоря, не являлся доказательством того, что призван был доказывать. Кроме того, американцы с большой вероятностью о Бокариусе ничего не знали. Не будет большой ошибкой сказать, что американская криминалистика долгое время находилась на периферии мировых трендов развития этой науки [этот тезис можно развернуть подробно, но автор не видит смысла углубляться в данную тему здесь и сейчас].

Таким образом, в середине 1920-х гг. в распоряжении судебных медиков имелись 3 способа выявления спермы и каждый из них не являлся специфичным. Собственно, отказ от них и произошёл впоследствии именно потому, что полученные в ходе применения проб результаты не исключали ошибки. Другими словами, судебный медик мог «обнаружить» сперму там, где в действительности её никогда не было! И данную деталь следует не упускать из вида.

После этого вынужденного естественно-научного отступления, вернёмся к содержательной части повествования.

Разумеется, большое значение для следствия имели показания Мертона Ньюмана (Merton Newman). Ведь тот, скорее всего, видел именно убийцу.

Мертон описал незнакомца как невысокого, широкоплечего мужчину, без усов и бороды. Свидетель имел рост 170 см. и по его словам, увиденный им незнакомец был несколько ниже его ростом. Мертону больше всего запомнились глаза странного визитёра: тёмные, немигающие, с сумасшедшинкой. Мертону показалось, что этот человек, возможно, имел примесь итальянской или греческой крови, во всяком случае, кожа его казалась темной. При этом никакого акцента, характерного для недавнего иммигранта, Мертон не заметил.

Детективов сбивало с толку то обстоятельство, что убийца не ограбил свою жертву. Отсутствие меркантильного интереса заставляло искать иной мотив убийства, а таковой представлялся не таким уж очевидным. В самом деле, неужели преступник пошел на убийство только для того, чтобы осуществить половой акт с трупом? Ведь вокруг была масса молодых, здоровых, дешёвых и доступных проституток!

Полиция опросила жителей окрестных домов, торговцев, кондукторов трамваев, в надежде проследить путь человека, отвечавшего приметам предполагаемого убийцы. Однако, результатов эти опросы не дали: откуда пришёл и куда ушёл неизвестный установить так и не удалось.

Прошло чуть более недели и 2 марта 1926 г. в калифорнийском городе Сан-Хосе, расположенном в 65 км. к югу от Сан-Франциско, произошло преступление, во всём повторившее убийство Клары Ньюман. Жертвой стала 65-летняя Лора Бил (Laura J. Beal), владелица многоквартирного дома №521 по Ист-Санта-Клара стрит (East Santa Clara street), жена успешного риэлтора Харви Била. Лора часто принимала на себя функцию агента, то есть она встречала клиента и ходила с ним по зданию, показывая свободные квартиры.

Около 15 часов 2 марта некий широкоплечий мужчина, незнакомый жителям района, входил и выходил из дома. Описание его внешности хорошо соответствовало приметам убийцы Ньюман – смуглая кожа, рост около 175 см., неряшливый внешний вид, слишком короткие для его роста брюки.

Отсутствие Лоры встревожило её мужа, который появился чуть позже 18 часов. К удивлению Харви дверь их квартиры оказалась открыта, а очки Лоры остались лежать на подлокотнике кресла. Проходивший мимо жилец сказал Харви, что дверь открыта с 16 часов и это сообщение вызвало обоснованную тревогу. Начались розыски исчезнувшей женщины и примерно в 18:30 Лора была найдена в 2-комнатной квартире на 3-м этаже, предназначенной к сдаче; рядом с ней лежала связка ключей от пустых комнат. Обстановка на месте преступления выглядела так, словно женщина повела клиента выбирать комнату, а тот неожиданно напал на неё.

Убитая женщина оказалась обнажена ниже талии и судебно-медицинское вскрытие подтвердило предположение о совокуплении преступника с жертвой. Как и в случае с Кларой Ньюман, половой акт имел место после наступления смерти женщины. Т.е. некрофил остался верен себе!

Рентгеновский снимок шеи, сделанный во время вскрытия, продемонстрировал, что шейные позвонки имеют сдвиги травматической природы; скорее всего, шея оказалась повреждена в самом начале нападения. Убийца некоторое время душил свою жертву руками, но не удовлетворившись результатом, использовал поясок халата Лоры как гарроту.

Карта Калифорнии с указанием мест первых нападений таинственного некрофила: 1 – убийство Клары Ньюман в г. Сан-Франциско 20 февраля 1926 г.; 2 – убийство Лоры Бил в г. Са-Хосе 2 марта того же года. Расстояние между этими городами ~65 км. по прямой линии.

Как и в случае с Кларой Ньюман, жертва не была ограблена [она имела при себе 6$, которые преступник не взял].

Вообще, сходство манеры действия преступника на месте преступления в обоих случаях было до такой степени очевидным, что вывод о виновности одного и того же человека напрашивался сам собой.

Если первое нападение неизвестного преступника вызвало лишь ряд обычных в таких случаях коротких публикаций в разделах криминальной хроники местных газет, то после гибели Лоры Бил в калифорнийской прессе разразилась настоящая буря. Всё в преступлениях странного насильника для обывателей тех лет казалось невероятным и шокирующим: и пожилой возраст убитых, и то, что неизвестный негодяй допускал чудовищные надругательства над трупами, и даже то, что загадочный изувер не потрудился обворовать пострадавших. Газеты немедленно окрестили неизвестного преступника «Тёмным Душителем». Эпитет «Тёмный» в данном случае был многозначным: он «обыгрывал» и темные глаза убийцы, и его смуглую кожу, и тёмную одежду, в которой его видел Мертон Ньюман, и тёмные дела, которые творил неизвестный неизвестный изувер.

5 марта примерно в час пополудни смуглый мужчина ростом 175 см. или чуть выше вошёл в небольшой магазин на Уолш-авеню в городе Сан-Хосе. Пальто с потрепанными обшлагами и несвежая рубашка выдавали в нём человека простого и небогатого. Он прошёл вдоль прилавка, задал несколько вопросов о товарах продавщице Элси Элкхарт (Elsie Elkhart). В его поведении не было ничего подозрительного. Один из заданных покупателем вопросов Элси не расслышала и наклонилась вперёд, переспросив. В это мгновение смуглый мужчина схватил девушку за горло одной рукой и потащил к выходу из торгового зала. Хотя их разделял прилавок, это не помешало незнакомцу крепко удерживать Элси и полностью управлять ею. Преодолев в общей сложности более 10 м., злоумышленник выволок девушку из зала и вошёл с нею в заднюю комнату. Всё происходило в полной тишине – Элси кричать не могла, а мужчина не проронил ни слова. Он был спокоен, деловит и казался человеком, который знает, что делает. Элси пыталась бороться, но с таким же успехом она могла пытаться повалить дуб. Незнакомец обходился с нею так, словно на месте Элси был цыплёнок, а не девушка весом 48 кг.

Ничем хорошим для Элси Элкарт это нападение скорее всего не закончилось бы, но… на её счастье звякнул колокольчик, свидетельствовавший об открытии входной двери. В торговый зал вошла семейная пара и мужчина позвал продавца!

Нападавший, не издав ни единого звука, разжал пальцы и пошёл к двери чёрного хода. Буквально через пару секунд он вышел из магазина, оставив потрясенную девушку приходить в себя на полу в кладовке. Элси кое-как выбралась в торговый зал и жестами – говорить она не могла – показала покупателям, что нуждается в помощи. Воспользовавшись телефоном, находившимся тут же, в торговом зале, они вызвали врача и полицию.

Из-за повреждения горла и последовавшего отёка, Элси на некоторое время потеряла голос, но она дала показания полиции письменно и, в частности, сообщила приметы напавшего на неё мужчины. Это был человек в возрасте до 30 лет, ростом от 175 см. до 180 см., похожий то ли на грека, то ли на корсиканца, с глазами немного навыкат, без усов и бороды, очень спокойный, уверенный в себе, одетый бедно и неряшливо.

Едва детективы полиции закончили работу с Элси, поступило сообщение о новом инциденте, в деталях напоминавшем нападение в магазине на Уолш-авеню. Некий смуглый мужчина обратился к Дайане Карриер, владелице дома, в котором можно было арендовать комнату, с вопросом об условиях поселения. Хотя незнакомец и выглядел неряшливо, он был очень учтив и коротко подстрижен; вообще же, он выглядел как обычный трудовой мигрант, приехавший в Калифорнию на заработки – такой человек по определению не может разгуливать в смокинге и ездить на собственном «роллс-ройсе». В общем, мужчина не внушил Карриер каких-либо подозрений и женщина предложила ему войти в дом. Тот вошёл, осмотрелся и… внезапно схватил домовладелицу за горло.

Произошедшее в точности повторило то, что случилось несколькими часами ранее с Элси Элкхарт. Злоумышленник в полной тишине перетащил безвольно повисшую на его руке женщину в дальнюю комнату. Что произошло далее Дайан не знала – она потеряла сознание. Когда же дыхание восстановилось и сознание вернулось к женщине, она обнаружила себя лежащей на полу с верёвкой на шее.

При ближайшем рассмотрении «верёвка» оказалась лоскутом ткани, оторванным от подола её же платья. Карриер не помнила как преступник это делал, по-видимому, к тому времени она уже потеряла сознание. Что вспугнуло преступника и почему тот не довёл душение до логического конца, потерпевшая объяснить не могла. Дайан Карриер не была изнасилована и из её дома ничего не пропало, по-видимому, нападавшего что-то вспугнуло, но что именно, выяснить не удалось.

Дом Карриер находился всего в 800 метрах от магазина, в котором неизвестный напал на Элси Элкхарт. Полиция практически не сомневалась в том, что оба преступления связаны между собой. Также представлялась весьма вероятной связь с убийствами Ньюман и Бил. Тут следует отдать должное полицейским департаментам Сан-Франциско, Сан-Хосе и полиции штата – все 4 нападения были связаны с одним человеком в первые же часы.

Информация о появлении сумасшедшего, нападающего на женщин с целью их душения, была незамедлительно передана прессе. Уже на следующий день – 6 марта – появились первые публикации, посвященные таинственному смуглокожему душителю. В последующие дни количество газетных сообщений увеличилось кратно. Газетчики продолжали называть преступника «Тёмный Душитель» («Dark Strangler»), но к этой кличке добавилась ещё одна, не менее пугающая – «Безумный Душитель» («Mad Strangler»). Очень скоро эти прозвища стали известны не только жителям северной Калифорнии, но и далеко за пределами этого штата.

В марте 1926 г. газеты, издававшиеся в разных штатах – Калифорнии, Техасе, Вашингтоне – вовсю уже обсуждали похождения таинственного сумасшедшего маньяка, получившего прозвище «Тёмный Душитель». Появилось, впрочем, и другое прозвище, не менее броское – «Безумный Душитель». Если преступник следил за газетами, то он мог быть доволен – слава летела впереди него!

Руководство полиции Сан-Хосе демонстрировало оптимизм, заявляя о том, что если только убийца не покинул город, то он будет схвачен в течение ближайших дней. И действительно, было осуществлено несколько задержаний. Особенно подозрительным оказался некий 33-летний австрийский эмигрант Джои Кесесек (Joe Kesesek), идеально соответствовавший словесному портрету «Тёмного Душителя». Джои производил впечатление не вполне адекватного человека, в частности, рассказывая о своём времяпрепровождении, он упомянул, как подошёл к полицейскому и попросил у него денег, чтобы доехать до больницы, и полицейский дал ему 5$. Рассказ показался детективам совершенно невероятным – ну где это видано, чтобы полицейский отдал деньги бродяге и притом такую большую сумму, ха-ха-ха!22
  В зависимости от методики пересчёта курса 5 долларов США 1926 года по своей покупательной способности эквивалентны сумме от 200 до 500 долларов в январе 2022 г.


[Закрыть]

Однако затем детективы обратили внимание на плохую дикцию задержанного и его сильный акцент – между тем «Тёмный Душитель» имел правильную речь, характерную для людей, давно укоренившихся в США. Проверка показала, что Кесесек действительно обращался в больницу из-за обострения астмы и получил там лекарство, которое было найдено в арендованной им комнате. Удалось найти и щедрого полицейского, снабдившего бедолагу деньгами. В конечном итоге рассказ задержанного о его поездках и времяпрепровождении в период с 15 февраля по 6 марта получил полное подтверждение и стало ясно, что австрийский эмигрант никак не мог быть «Тёмным Душителем». Надо же, а ведь он так был похож на разыскиваемого преступника! 8 марта Джои Кесесек был освобождён и руководство полиции Сан-Хосе пришло к выводу, что преступник, по-видимому, покинул город ещё 5 или 6 марта.

Тем не менее, калифорнийские «законники» смотрели в будущее не без оптимизма – они были уверены, что отыщут таинственного душителя быстро и без особых затруднений. В их распоряжении имелись свидетели и потерпевшие, сообщившие детальные описания внешности разыскиваемого. Кроме того, если у преступника действительно имелись некие отклонения психиатрического свойства – а судя по всему, так оно и было – то долго бегать от Закона он не сможет – такие люди обращают на себя внимание, их легко запоминают, им трудно долго скрываться. Помимо сказанного, лица этой категории испытывают перманентные проблемы с деньгами и не имеют связей в преступном мире, что ещё более усложняет их жизнь «в бегах».