Текст бизнес-книги "Новая экономическая теория. Русская политическая экономия как антипод Английской политической экономии"

Автор книги: Петр Мягков

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Переворачивается и следующее отношение: процент, являющийся не чем иным, как лишь частью прибыли, т.е. прибавочной стоимости, которую функционирующий капиталист выжимает из рабочего, представляется теперь, наоборот, как собственный продукт капитала, как нечто первоначальное, а прибыль, превратившаяся теперь в форму предпринимательского дохода, – просто как всего лишь добавок, придаток, присоединяющийся в процессе воспроизводства. Здесь фетишистская форма капитала и представление о капитале-фетише получают свое завершение. В Д – Д» мы имеем иррациональную форму капитала, высшую степень искажения и овеществления производственных отношений; форму капитала, приносящего проценты, простую форму капитала, в которой он является предпосылкой своего собственного процесса воспроизводства; перед нами способность денег, соответственно товара, увеличивать свою собственную стоимость независимо от воспроизводства, т.е. перед нами мистификация капитала в самой яркой форме….»8989
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 430—432.


[Закрыть].

Вытирая пот после всей этой череды якобы логичных построений, К. Маркс явно удивился результатам своих трудов. Обосновывая якобы объективность существования процентов, он пришел к «иррациональной форме капитала», к «мистификации капитала в самой яркой форме». И все это только потому, что в псевдологичной цепочке рассуждений К. Маркса помимо «промышленного капитала», «торгового капитала», «купеческого капитала» появляется вроде бы как само собой разумеющееся «денежный капитал». А вот это уже за рамками всякого приличия и добросовестности. Нет такого капитала и быть не может. Деньги – это специфический товар, выполняющий ряд функций в сфере обращения, в частности, функции меры стоимости, средства платежа, сокровищ. Функцию «капитала» деньги не могут и не должны выполнять. Деньги не могут в принципе принимать участие в процессе производства, т.е. там, где создается стоимость. Деньги – это важный инструмент сферы обращения, обслуживающий товарооборот, обеспечивающий его бесперебойность, эквивалентность обмена. Деньги принадлежат только государству, должны обслуживать интересы только государства. Деньги – это монопольный инструмент государства. Только государство вправе эмитировать (выпускать в обращение) денежные знаки, какими бы они ни были (из драгоценных металлов, из меди, бумажные денежные знаки, денежные суррогаты и т.п.). Любое лицо вправе только хранить деньги в виде сокровищ или использовать деньги как средство платежа при расчетах. Никто не вправе создавать искусственный дефицит денег для того, чтобы потом продавать деньги как товар в виде ссуды, взимая за это вознаграждение в виде процента. Уж тем более никто кроме государства не имеет право создавать (эмитировать) деньги. Это прямое нарушение монопольных прав государства (право эмиссии денежных средств), вмешательство в организацию денежного обращения в стране, которое должно жестоким образом караться. Сущность денег – это предмет отдельного серьезного исследования. Постараемся уделить больше внимания этому вопросу позднее, в этой же главе, а сейчас продолжим обсуждение логики К. Маркса.

Кроме того, хотелось бы обратить внимание читателя еще на одну «нестыковку» в логических построениях К. Маркса. Речь идет о переходе «количественного» разделения валовой прибыли на процент и предпринимательский доход в «качественное». При этом К. Маркс приписывает эту метаморфозу фантазии предпринимателей-собственников средств производства, не пользующихся заемными средствами, которые по непонятным нам причинам разделяют валовой доход на эти две группы. Думается, если бы К. Маркс вместо выдумывания этого странного аргумента, интереса ради вышел бы на улицу и провел социологическое исследование среди встретившихся ему предпринимателей-собственников (не пользующихся заемными средствами), задав им простой вопрос: «На что распадается Ваш валовой доход?». Думается, он получил бы ответы типа «на средства на потребление и на накопление», «часть дохода тратится на водку, а другая – на колбасу», «доход тратится на подарки детям и подарки жене» и т. п. При этом ни один из них никогда бы ни сказал «на процент и на предпринимательский доход» (даже если бы лично знал К. Маркса и за хорошее вознаграждение готов был очень угодить ему своим ответом) просто потому, что они не пользуются заемными средствами и никому не должны платить никакие проценты. Таким образом, нет никаких оснований для «качественного разделения валовой прибыли на процент и предпринимательский доход», поскольку оно существовало только в фантазиях К. Маркса. Следовательно, нет никаких объективных обстоятельств для обоснования необходимости существования процента, поскольку в очередной раз грубо нарушена логика рассуждений в защиту этого тезиса.

Кроме того, непредвзятого читателя должно насторожить отсутствие стоимостного (трудового) источника этого якобы процента. Если даже величина процента будет определяться средней нормой прибыли, а также, если все предприниматели (включая сюда, вопреки здравому смыслу, также предпринимателей-собственников) мысленно делят валовой доход на якобы процент и предпринимательский доход, то в целом во всей экономике получится, что поскольку весь валовой доход равен средней норме прибыли, то предпринимательский доход равен нулю, а весь валовой доход в виде якобы процента получит ростовщик, предоставивший ссуды промышленным капиталистам, которые в свою очередь не получат никакой прибавочной стоимости. Это просто абсурд, нонсенс.

Представим себе еще одну гипотетическую ситуацию (описанную К. Марксом), когда весь капитал является только денежным капиталом и нет вообще промышленного капитала (зачем надрываться и тратить силы на организацию сложного производственного процесса, когда можно все свои производственные активы продать и полученную ликвидность в виде денежного капитала предлагать в качестве ссуды, не утруждая себя более вообще ни чем). Очевидно, что никакого валового дохода в обществе вообще не будет производиться (не будет прибавочной стоимости), а также не будет спроса на денежные средства (не будет искусственного дефицита денежных средств), в результате чего якобы процент будет равен нулю, то есть не будет процента. Денежный капитал – это абсурд. И наоборот, если есть только промышленный капитал и нет так называемого «денежного капитала», то прибавочная стоимость создается в максимально возможном объеме, полностью присваивается промышленными капиталистами, а процента тоже нет.

Как видно из представленного, для обоснования права на взимание якобы процента у К. Маркса нет никаких логичных теоретических оснований. Весь его могучий интеллект, эрудиция и талант (при всей ангажированности и искреннем желании обосновать это экономическое явление) не могут в итоге справиться с поставленной непосильной задачей. И разгадка этого казуса кроется в том, что «… если бы весь капитал находился в руках промышленных капиталистов, то не существовало бы ни процента, ни ставки процента..»9090
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 25., ч. 1., стр. 414.


[Закрыть]. Следовательно, процент появляется в экономической жизни только в связи с искусственным дефицитом денег (количество денег в обращении меньше, чем необходимо для выполнения функции меры стоимости и средства платежа). Государство, как эмитент денежных средств, должно было бы просто наполнить сферу обращения необходимым и достаточным для беспрепятственного товарооборота количеством денежных знаков. Вместо этого, государство через ключевую ставку Центрального банка, через коммерческую банковскую систему пытается само (наряду с ростовщиками) «подзаработать» на дефиците денег, уклоняясь от выполнения одной из своих основных обязанностей. Так что происхождение якобы процента – это искусственный результат действий группы высокопоставленных лиц, превративших государство в «собственную вотчину», а не объективный результат развития человечества. Устранить это уродливое явление (ростовщичество) так же не представляет большой проблемы для наделенных властью людей. Более того, искоренение ростовщичества – это одна из основных обязанностей государства.

Завершая этот важный раздел анализа, обратим внимание читателя еще на один аспект. По ходу построения логической цепочки обоснования якобы объективности взимания процента, К. Маркс как бы между прочим легко перескакивает по ходу анализа от содержания процесса к форме проявления, от стоимости к цене и обратно, «перемешивает» их, взаимно подменяет и «передергивает». В итоге таких манипуляций К. Маркс сообщает, что капитал сохраняет стоимость и создает дополнительную стоимость. Создание стоимости – свойство Труда, а не капитала. Постепенное сохранение стоимости в процессе Труда по мере их износа – свойство средств производства, а не капитала. Подобные «передергивания» недостойны столь выдающегося и талантливого экономиста, как К. Маркс.

Деньги в сфере обращения не могут «самовозрастать», «становиться больше собственной стоимости»: деньги могут только перераспределяться за счет неэквивалентности обмена, основой которой являются ростовщичество и спекуляция.

Если государство выпустило в обращение необходимое для беспрепятственного обращения товаров количество денег, то простое воспроизводство при сохранении эквивалентного обмена может осуществляться бесконечно долго. При этом деньги не «самовозрастают», не «становятся по стоимости больше первоначальной стоимости». Количество денег в обращении не может увеличиться, а может только сократиться в результате физического износа, ветхости банкнот, стирания в обращении металла, из которого изготавливаются монеты. Деньги в экономике подобны маслу в двигателе. Они необходимы для того, чтобы товары пришли в движение, чтобы совершался товарооборот, подобно тому как масло в двигателе необходимо для того, чтобы приводить в движение внутренние механизмы. Но при этом никому не приходит в голову, что двигатель – это механизм по изготовлению масла, его приумножению, что в результате работы двигателя масла становится все больше и больше и его надо время от времени отливать из двигателя. Наоборот, масло вытекает через негерметичные прокладки, выгорает и нормальные водители должны периодически доливать масло в двигатель для обеспечения его эффективной работы. При этом, если посчитать законным право некоторых водителей сливать масло из двигателей и использовать его для своих личных целей (например, перепродавать даром доставшееся им масло другим водителям), одновременно обязывая законом других водителей доливать масло в двигатели для их нормальной работы, то может создаться иллюзия, что двигатель действительно является источником масла (дополнительного обогащения) для «избранного круга» водителей (которым это почему-то разрешено на уровне законодательства). В быту это называется воровством, а в экономике аналогичное присвоение результатов чужого труда почему-то называется бизнесом, основанным на ростовщичестве.

Теперь мы немного отвлечемся от собственно производственной сферы и сферы обращения, обслуживающей реализацию товаров, созданных в производственной сфере, которые являются основным объектом анализа Русской политической экономии. Это – реальный сектор экономики. Для того, чтобы оценить масштаб ростовщичества, спекуляции, эксплуатации в современном обществе, выявить их новые формы и механизмы, потребуется совершить небольшую экскурсию в фиктивный сектор экономики, то есть в сферу банковской, биржевой, финансовой деятельности. Иначе говоря, нам нужно посетить «святая святых» Английской политической экономии для того, чтобы в очередной раз убедиться в том, что Эксплуататорская Экономика и Свободная Экономика – это полные антиподы.

Для этого нужно, прежде всего, попытаться определить, что такое деньги, какие виды денег существуют, кто генерирует, создает деньги, какую роль деньги выполняют в экономике? В поиске ответов на эти вопросы нам поможет Уле Бьерг, опубликовавший в 2014 году любопытную книгу «Making money. The Philosophy of Crisis Capitalism», которая вышла в 2018 году в русском переводе по названием «Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма»9191
  Бьерг, Уле. Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма / Уле Бьерг. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2018. – 312 с.


[Закрыть]. Доверяя опыту автора, попробуем воспользоваться его терминологией при описании фиктивного сектора экономики. При этом не вызывает возражений сам процесс «хирургического вскрытия пациента под наркозом», который достаточно умело, с некоторой игрой в детективную историю с неясной до конца книги развязкой интриги осуществляет указанный автор. При этом в качестве «пациента» понимается именно фиктивный сектор экономики. На базе этого «хирургического вскрытия» попытаемся сделать собственные выводы и обобщения. Всем, кого заинтересует более детальный анализ этой сферы, потребуется более внимательное знакомство с этим произведением.

Итак, что такое деньги? У. Бьерг, подобно другим авторам, которые пытались всерьез подступиться к ответу на этот, казалось бы, простой вопрос, дает довольно распространенный ответ: « … сущность денег по большей части берется как данность»9292
  Бьерг, Уле. Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма / Уле Бьерг. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2018, стр. 12.


[Закрыть]. При этом он вполне обоснованно критикует попытки определения сущности денег через описание их функций: «изначальный вопрос о том, что есть деньги, дается через описание того, что деньги делают, в списке перечисляются функции, выполняемые деньгами»9393
  Бьерг, Уле. Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма / Уле Бьерг. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2018, стр. 20.


[Закрыть]. Строго говоря, вся книга У. Бьерга и есть развернутый ответ на один вопрос.

Главная часть анализа в этой книге – это ответ на вопрос, как делаются деньги. Один очевидный аспект процесса делания денег конкретным индивидом, как участником рынка, в виде получения в свою пользу части имеющихся в обращении денег (в любом виде, наличном, безналичном и пр.) оставим в стороне. Это в определенной мере мы уже рассматривали при анализе реального сектора экономики в части взаимоотношений Работодателей и Наемных работников (Работодатели якобы «делают деньги» в виде прибавочной стоимости, а наемные работники – в форме заработной платы).

Очень интересно раскрыт процесс делания денег собственно в фиктивном секторе экономики, а именно в банковской, финансовой, биржевой сферах. Речь идет о создании дополнительных денежных объемов. Для анализа этой технологии делания денег выделяется два вида денег: фидуциарные деньги (купюры, монеты и прочие деньги, генерируемые государством), а также кредитные деньги (незначительную часть которых создает государство, но основную часть – коммерческие банки, биржи, финансовые структуры).

Большинство населения мира, не посвященное в детали банковского и биржевого дела, полагает, что фиктивный сектор экономики просто отвлекает из реального сектора экономики часть оборотных средств, то есть часть фидуциарных денег. На начальной стадии взаимоотношений этих двух секторов экономики в период зарождения банков, бирж так оно и было. Но жажда наживы, порождаемая легкостью баснословного обогащения за короткий срок с помощью банков и бирж, привела к таким изощренным формам их деятельности, которые сначала позволили коммерческим структурам заниматься генерацией новых денег наряду с государством, а потом и занять в этом вопросе лидирующее положение, отодвинув государство на второстепенные роли. В современных условиях размер кредитных денег, которые генерируются (выпускаются) коммерческими банками, биржами, в разы превышает размер фидуциарных денег, находящихся под контролем государства. При этом кредитные деньги растут в геометрической прогрессии, то есть разрыв между количеством кредитных денег и фидуциарных денег быстро увеличивается.

Кредитные деньги – это не только и не столько деньги, предоставленные в кредит в сумме, эквивалентной депозитам банков. Это только мизерная часть кредитных денег. Основная масса кредитных денег практически не привязана ни к золотому эквиваленту, ни к депозитам, ни к товарной массе, ни к созданной стоимости. Это искусственно созданные коммерческими структурами дополнительные, практически ничем не обеспеченные кредитные деньги, легитимность которых косвенно психологически подтверждается наличными банкнотами, а также тем, что в кризисных ситуациях государство фактически подтверждает то, что эти кредитные деньги равноправны с прочими деньгами, предоставляя банкам ликвидность для продолжения их полноценной деятельности. К таким кредитным деньгам можно отнести, например, деривативы, некоторые виды межбанковских кредитов, «плечо» в сделках на биржах. Эти кредитные деньги полностью оторваны от стоимостной, материальной основы. Вот это действительно виртуальные деньги виртуального сектора экономики. Поэтому их рост ничем не ограничен, кроме фантазии участников виртуального рынка. Проблема только в том, что при сравнении количества денег, необходимых для обслуживания обмена товаров, и фактического количества денег, находящихся в обращении, учитываются не только фидуциарные деньги, а все деньги, включая кредитные деньги. Очевидно, что в условиях неограниченного роста кредитных денег государство фактически утрачивает возможность обуздания инфляции, то есть процесса снижения покупательной способности денег. Более того, для того, чтобы спекулянты и ростовщики могли и дальше генерировать собственные (неподконтрольные государству) кредитные деньги, экономисты-теоретики по их заказу навязывают мировому сообществу мнение о том, что только инфляция благотворно влияет на развитие экономики, а дефляция (снижение цен) якобы разрушает экономику, приводит к застою. О роли инфляции и дефляции в развитии экономики более подробно поговорим позднее, а пока вернемся к кредитным деньгам.

У. Бьерг приводит данные о соотношении банкнот и монет, с одной стороны, и кредитных денег коммерческих банков, с другой стороны. «В экономике Дании соотношение между двумя видами денег таково: 4% наличных, выпущенных государством, против 96% электронных коммерческих денег в частных банках. … в Соединенном Королевстве сопоставимое отношение – 3% против 97, в еврозоне – 10% против 90, и в США – 12% против 88»9494
  Бьерг, Уле. Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма / Уле Бьерг. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2018, стр. 191.


[Закрыть].

Этот «пузырь» искусственно создаваемых коммерческими банками и биржами кредитных (практически ничем не обеспеченных) денег и есть плод безграничной спекуляции и ростовщичества. Кредитные деньги – это новый механизм эксплуатации. «Определяющая черта капитализма – это логика финансов, которая позволяет одному классу доминировать за счет того, что мы можем называть денежной эксплуатацией»9595
  Бьерг, Уле. Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма / Уле Бьерг. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2018, стр. 278.


[Закрыть]. При этом У. Бьерг под новыми классами понимает «класс должников» (эксплуатируемые) и «класс кредиторов» (эксплуататоры). В таком социальном делении в разряд эксплуатируемых попадают не только Наемные работники, но и Работодатели из реального сектора экономики, использующие кредитные деньги. Этот процесс развития и совершенствования многообразия форм эксплуатации не обошел стороной и Россию. Печально то, что доминирование кредитных денег неизбежно приводит к тому, что государство, в обязанности которого входит монопольное регулирование финансового сектора экономики, в частности, эмиссия денег, отодвигается на второй план. Полноправными хозяевами всех финансов, включая эмиссию основной массы денег (кредитных денег), становятся коммерческие частные структуры (олигархи), а государству в этом случае отводится только роль их помощника, который в нужный момент должен подтвердить легитимность этих кредитных денег. В таких условиях нет ничего удивительного в том, что так странно себя ведет Центральный Банк, который не обращает внимания на стабильность национальной валюты (рубля), что является его первоочередной задачей по его учредительным документам, а концентрируется на «таргетировании инфляции».

Вот что пишет У. Бьерг по поводу роли центральных банков стран, в которых доминируют кредитные деньги, то есть финансовая власть принадлежит олигархам: «Хотя на первый взгляд финансовый кризис 2007—2008 годов выглядит так, словно он стал началом конца финансового капитализма, по-видимому, кризис и ответная реакция на него со стороны США и ЕС в конечном счете поспособствовали движению в сторону финансиализации все больших сторон жизни. Мы уже исследовали тенденцию к деполитизации монетарной политики большинства государств, когда любая проблема сводится к вопросу об администрировании в соответствии с заранее установленными целями (поддержание низкого уровня инфляции), которые реализуются главным образом технократами из полунезависимых центральных банков»9696
  Бьерг, Уле. Как делаются деньги? Философия посткредитного капитализма / Уле Бьерг. – М.: Ад Маргинем Пресс, 2018, стр. 276.


[Закрыть]. Вот и наш Центральный Банк, который кичится тем, что он независим в нашей стране ни от кого, даже от Президента России, на деле «пляшет под дудку» основных генераторов и распорядителей кредитных денег как в стране, так и за рубежом.

Этот «пузырь» кредитных денег формировался постепенно, как инородное образование на теле реального сектора экономики. Первоначально все было сбалансировано и взаимоувязано. Кредиты соответствовали сумме полученных банком депозитов. Порицалось ростовщичество, считалось недопустимым предоставление денег в рост, деньги давались в долг без процентов. Во многих исламских государствах эта традиция сохранилась в соответствии с канонами Ислама и по наши дни. В России в старообрядческой среде деньги также всегда предоставлялись в долг без процентов в соответствии с канонами Православия, что также сохранилось до наших дней. Причем речь идет не только о тех старообрядцах, которые прятались в глухих сибирских краях, а и о тех известных промышленных и купеческих фамилиях, которые жили и трудились по всей стране, включая Москву. Описанный подход соответствует основным принципам Русской политической экономии. Эти старообрядцы и их экономические традиции порицания ростовщичества и спекуляции всегда были одним из основных препятствий, не допускающих доминирования Эксплуататорской Экономики в России. В свете этого утверждения иначе видятся казалось бы очевидные, известные с детства каждому жителю России, факты.

Первый факт. Царь Петр 1, один из наиболее ярких представителей династии Романовых, избрание которых на царствование было не результатом очевидного престолонаследования, а случайностью в эпоху Смутного Времени, решил основать новую столицу России и построил Петербург. Официальное объяснение: город был поставлен на пересечении торговых путей.

Теперь рассмотрим экономический и геополитический аспекты этого факта. Все представители Романовых проводили в России прозападные преобразования, то есть пытались менять Россию в сторону Эксплуататорской Экономики, притесняя Свободную Экономику России. Петр 1 был одним из наиболее энергичных и нахрапистых представителей рода Романовых. Если бы он, подобно прежним правителям из рода Рюриковичей, продолжал пестовать Свободную Экономику, то необходимости создавать новую столицу в России просто не было бы. Москва и так стоит на пересечении основных торговых путей. Именно необходимость создать новый центр экономической силы Эксплуататорской Экономики, который бы мог противостоять ранее созданному центру экономической силы Свободной Экономике (в Москве), и вызвала потребность в строительстве новой столицы. Место было выбрано гиблое, сплошные болота. Сил, средств, имущества было потрачено огромное количество. А сколько людей оставило свои жизни и здоровье при строительстве Петербурга? Этот город буквально стоит на костях нашего Народа. И все это только ради того, чтобы создать новый город западного образца, превосходящий своим шиком и Москву, и сам Запад, для того, чтобы считалось престижным всем сторонникам Эксплуататорской Экономики жить в этом городе и гордиться тем, что они не в Москве, в которой хозяевами как были так и остались те самые древние роды староверов, сторонников Свободной Экономики.

Кроме того, с военной точки зрения столица любой страны обычно строится подальше от границы для того, чтобы в случае вражеского нападения было трудно до нее добраться. Обычно захват столицы страны означает победу над всей страной. С этой точки зрения строительство Петербурга прямо рядом с границей с Европой выглядит просто безумием. Москва расположена гораздо дальше от границ в соответствии с военной доктриной тех времен. Этот абсурд также легко объясним с позиции прозападнических настроений Романовых. Они опасались не агрессии со стороны Европы (они были с Европой единоверцами в части предпочтения Эксплуататорской Экономики), а они боялись гнева народного и мести московской староверческой (некогда Правящей) Элиты. Им так было удобнее в случае бунта бежать от старообрядцев и Народа за границу, в Европу.

Второй факт. Наполеон в 1812 году напал на Россию, прошел по старой Смоленской дороге через всю ее территорию до Москвы, не встретив организованного сопротивления армии России (широко известный бой при Бородино не принес победу ни одной из сторон, не изменил ход войны, после которого Наполеон продолжил свое шествие на Москву). Потом разворовал и сжёг Москву и попытался с трофеями вернуться в Париж.

В свете аспектов, рассмотренных по первому факту, напрашивается вопрос: зачем Наполеон шел на Москву, когда столица России в это время была не в Москве, а в Петербурге? Там было все руководство страны, Царь, Правительство. Для того, чтобы зафиксировать факт падения столицы в качестве победы над всей страной, нужно было захватывать Петербург. И путь туда гораздо короче, чем на Москву. А Наполеон упрямо шел в «первопрестольную» Москву (бывшую столицу).