Текст бизнес-книги "Новая экономическая теория. Русская политическая экономия как антипод Английской политической экономии"

Автор книги: Петр Мягков

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Таким образом, в соответствии с канонами Русской политической экономии единственно верная последовательность фаз общественного воспроизводства: производство – обмен – распределение – потребление.

Если торговец в качестве партнера окончательно покупает продукцию у производителя (как это имеет место в жизни сейчас повсеместно), а затем, являясь новым собственником товара, продает его по удобной для него цене, присваивая весь выигрыш (или получая убыток от неудачной сделки), то в этой последовательности действий явно просматривается сначала «распределение» (точнее «перераспределение») и только после этого – «обмен». Поскольку «обмен» – это приобретение товара конечным потребителем (на ранней стадии зарождения рыночных отношений «обмен» между производителем продукции и конечным потребителем этой продукции осуществлялся непосредственно), постольку при появлении посредника между производителем и потребителем в виде торговца окончательный «обмен» происходит на стадии отношений «торговец – конечный потребитель». При этом первая стадия сбыта продукции в виде отношений «производитель – торговец» олицетворяет фазу «распределения» стоимости, созданной производителем, между производителем и торговцем (точнее говоря, фазу обворовывания доверчивого производителя расторопным торговцем, несправедливого перераспределения стоимости, созданной производителем, в пользу торговца за счет неэквивалентного предварительного обмена). Соответственно, вторая стадия сбыта продукции в виде отношений «торговец – потребитель» отражает фазу «обмена», посредством которой осуществляется «узаконивание» несправедливого перераспределения стоимости на предшествующей стадии, поскольку собственно стадии «обмена» придается полная видимость эквивалентности («все украдено до нас»).

Предположим гипотетическую ситуацию, при которой все производители в соответствии с рекомендациями Русской политической экономии заключили бы договоры комиссии или агентские договоры с торговыми структурами (оптовыми, которые в свою очередь заключают договоры субкомиссии или субагентские договоры с розничными торговыми организациями, доводящими товар до конечного потребителя), в которых торговые организации принимали бы товар для реализации за определенное вознаграждение (не становясь владельцем товара), определяемое как доля от цены реализации товара, рассчитанная как соотношение фактических расходов на производство единицы товара (доля производителя) и на продажу (сортировка, хранение, перевозка, упаковка и пр.) единицы такого же товара (доля торговца). При такой системе отношений производитель, оставаясь собственником товара, по-прежнему выходит непосредственно на конечного потребителя, несмотря на наличие и функционирование посредника в лице торговца. Сначала товар без промежуточных стадий доводится до конечного потребителя и совершается классический «обмен» между производителем и конечным потребителем (с участием торговца в роли агента или комиссионера), и только потом происходит «распределение» полученной фактической выручки между производителем и торговцем на эквивалентной основе (пропорционально установленным в договорах долям на базе фактических расходов на производство и на продажу единицы товара). Никакого нарушения принципов экономической справедливости. При этом важная роль отводится государству: оно должно следить за тем, чтобы торговцы не диктовали производителям невыгодные им условия реализации (особенном представителям малых и средних предприятий), регулярно проверять пропорции распределения доходов (убытков) в договорах комиссии или агентских соглашениях и сверять их с фактическими затратами в каждой сфере, наказывая огромными штрафами торговцев, нарушающих этот принцип. Государство должно стоять на защите интересов производителей, все время «одергивая» «зарвавшихся» торговцев. Постепенно социальная группа «торговцы» привыкнет к своей новой роли и необходимость в таком жестком контроле отпадет.

Таким образом, по канонам Русской политической экономии для обеспечения эквивалентного обмена как базиса экономической справедливости, основной должна быть сфера производства и система отношений в ней (стержень которых – трудовые отношения). Сфера обращения должна быть производной, подчиненной по отношению к сфере производства, поскольку в этой сфере почти не создается новая стоимость, а, в основном, сохраняется ее величина и обеспечивается доведение созданного товара, как носителя этой стоимости, до конечного потребителя. То, что в сфере обращения при Капитализме допускается (в том числе на законодательном уровне) перераспределение части созданной в производственной сфере стоимости в пользу торговца за счет спекуляции и ростовщичества, является не объективным процессом, а субъективным результатом управленческих решений конкретных людей, руководствовавшихся не государственными, а корыстными интересами. Соответственно, для исправления этой ситуации, установления подлинно справедливых экономических отношений, в том числе между сферами производства и обращения, необходимо всего несколько управленческих решений, изменение законодательства и строгий контроль за их исполнением подданными государства.

Как при Капитализме начинается процесс производства, почему капиталист нанимает рабочих, а не рабочие арендуют у капиталиста оборудование, здание и сооружения для работы, кто подлинно активная сторона в процессе труда? К. Маркс в ходе анализа взаимоотношений капиталиста и наемного рабочего отмечал, что как бы не оценивал ситуацию капиталист и как бы ни пытался убедить других участников процесса труда в том, что он является инициатором начала процесса труда, поскольку в его собственности находятся средства производства и оборотный капитал, в конечном итоге именно наемный рабочий авансирует капиталиста, а не наоборот. «…Здесь следует заметить, что, как выражается политическая экономия, капиталист авансирует капитал, расходуемый на заработную плату, в различные сроки, смотря по тому, выплачивается ли она, например, еженедельно, ежемесячно или раз в три месяца. В действительности дело происходит как раз наоборот. Рабочий авансирует капиталисту свой труд на неделю, на месяц, на три месяца, смотря по тому, еженедельно, ежемесячно или раз в три месяца выплачивается ему заработная плата. Если бы капиталист покупал рабочую силу, вместо того чтобы оплачивать ее уже после ее потребления, следовательно, если бы он платил рабочему заработную плату за день, неделю, месяц или за три месяца вперед, то тогда можно было бы говорить об авансировании на эти сроки. Но так как он платит лишь после того, как труд уже продолжался дни, недели, месяцы, вместо того чтобы купить и оплатить труд на период времени, в течение которого он должен продолжаться, то в целом мы имеем перед собой капиталистическое guid pro guo (смешение понятий. Ред.).…»5454
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 24., стр. 244.


[Закрыть].

Если капиталист фактически не покупает рабочую силу наемного рабочего, то у него нет никаких юридических оснований присваивать прибавочную стоимость, создаваемую этим трудом, поскольку вся созданная стоимость принадлежит трудящемуся (как собственнику рабочей силы). Вот ключевая теоретическая ошибка или сознательное «передергивание», «шулерство» экономистов, пытающихся доказать якобы законность разделения стоимости, созданной трудом наемного рабочего на заработную плату и прибавочную стоимость. Нет этого основания и быть не может. Трудящемуся принадлежит ВСЯ созданная его трудом стоимость. Изъятие любой, даже самой маленькой части этой стоимости под любым предлогом является грубейшим нарушением эквивалентности экономического обмена и по праву считается эксплуатацией чужого труда, то есть воровством, которое почему-то по канонам Английской политической экономии не подлежит наказанию. Пока существует так называемая «прибавочная стоимость», до тех пор имеет место эксплуатация чужого труда, отсутствует эквивалентность обмена, экономические отношения являются несправедливыми.

К. Маркс, чувствуя слабость аргументации в пользу обоснования якобы законности присвоения капиталистом прибавочной стоимости, вынужден был в 22 главе первого тома «Капитала» ввести параграф под названием «Капиталистический процесс производства в расширенном масштабе. Превращение законов собственности товарного производства в законы капиталистического накопления». Гений демонстрирует уникальные способности владения словом. Но даже грандиозность поставленной задачи и профессиональное искусство владения пером не могут затмить добросовестность исследователя, выдавая потайные мысли на уровне подсознания, проскакивающие в виде тех или иных «проговорок».

Вот одна из них: « … Средства производства, к которым присоединяется добавочная рабочая сила, как и жизненные средства, при помощи которых она поддерживает самое себя, представляют собой лишь составные части прибавочного продукта, – той дани, которая классом капиталистов ежегодно вырывается у класса рабочих.»5555
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 23., стр. 595.


[Закрыть]. Слово «дань» появляется не случайно и несколько раз потом повторяется в тексте у К. Маркса. Это слово отражает на уровне подсознания незаконность (силовой захват, грабеж) присвоения прибавочной стоимости, созданной чужим трудом. Эта неэквивалентность отношений становится еще более очевидной после следующей цитаты К. Маркса: « … Если класс капиталистов на часть этой дани закупает добавочную рабочую силу, даже по полной цене, так что эквивалент обменивается на эквивалент, то все же он поступает в этом случае по старому рецепту завоевателя, покупающего товары побежденных на их же собственные, у них же награбленные деньги»5656
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 23., стр. 595.


[Закрыть]. В одной этой фразе столько «проговорок»! Во-первых, очевидно, что прибавочная стоимость является «награбленной», то есть незаконно присвоенной. Во-вторых, отношения между капиталистом и наемным рабочим сродни отношениям завоевателя и побежденного, то есть не равноправные, а сильного (победителя) со слабым (поверженным) противниками. В-третьих, при покупке рабочей силы происходит заведомо неэквивалентный обмен, поскольку в противовес ему в этом случае для большей убедительности (в качестве абсурда) предлагается привлечь дополнительную рабочую силу «даже по полной цене, так что эквивалент обменивается на эквивалент». Просто кладезь подсказок заинтересованному читателю.

Если следовать логике автора, не обращая внимание на подобные «проговорки», поддаваясь дурману эквилибристики словами, то на одном вдохе «проглатываешь» следующую цитату (упираясь в судьбоносный вывод): «… Обмен эквивалентов, каковым представлялась первоначальная операция, претерпел такие изменения, что в результате он оказывается лишь внешней видимостью; в самом деле, часть капитала, обмененная на рабочую силу, во-первых, сама является лишь частью продукта чужого труда, присвоенного без эквивалента; во-вторых, она должна быть не только возмещена создавшим ее рабочим, но и возмещена с новым избытком. … Постоянная купля и продажа рабочей силы есть форма. Содержание же заключается в том, что капиталист часть уже овеществленного чужого труда, постоянно присваиваемого им без эквивалента, снова и снова обменивает на большее количество живого чужого труда. Первоначально право собственности выступало перед нами как право, основанное на собственном труде. По крайней мере, мы должны были принять это допущение, так как друг другу противостоят лишь равноправные товаровладельцы, причем средством для присвоения чужого товара является исключительно отчуждение своего собственного товара, а этот последний может быть создан лишь трудом. Теперь же оказывается, что собственность для капиталиста есть право присваивать чужой неоплаченный труд или его продукт, для рабочего – невозможность присвоить себе свой собственный продукт. Отделение собственности от труда становится необходимым следствием закона, исходным пунктом которого было, по-видимому, их тождество. … Таким образом, как бы ни казалось, что капиталистический способ присвоения противоречит первоначальным законам товарного производства, тем не менее этот способ присвоения возникает не из нарушения этих законов, а, напротив, из их применения.…»5757
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 23., стр. 597.


[Закрыть].

Возможно, Вас, уважаемый читатель, эти аргументы убедили, а мне так все равно не представляется эквивалентным обмен, когда происходит «присвоение без эквивалента». А если нет эквивалентности обмена, то нарушены «первоначальные каноны товарного производства». Да и сам конечный аргумент слабоват: «как бы ни казалось, что противоречит, оно не противоречит». Как-то больше смахивает на шулерство. Экономическая наука достаточно конкретна, каждое логическое построение легко может быть разложено на простые схемы и расчеты. Аргументы типа «кажется» вообще не уместны.

Незаконность присвоения так называемой «прибавочной стоимости» – это краеугольный камень Русской политической экономии. Именно поэтому остановимся более подробно на аргументации К. Маркса в защиту своей теории. Наберемся терпения и выслушаем дополнительные аргументы К. Маркса:

«… Общий закон товарного производства ничуть не затрагивается тем обстоятельством, что этот особенный товар имеет своеобразную потребительную стоимость, заключающуюся в его способности доставлять труд и, следовательно, создавать стоимость. Итак, если сумма стоимости, авансированная в заработной плате, не просто вновь оказывается в продукте, но оказывается в нем увеличенной за счет прибавочной стоимости, то это проистекает отнюдь не из того, что продавца надувают, – он ведь получил стоимость товара, – а лишь из потребления этого товара покупателем.

Закон обмена обуславливает лишь равенство меновых стоимостей обменивающихся друг на друга товаров. Он даже с самого начала предполагает различие их потребительных стоимостей и не имеет абсолютно никакого отношения к самому процессу их потребления, который начинается лишь тогда, когда акт торговли вполне закончен и завершен.

Следовательно, первоначальное превращение денег в капитал совершается в самом точном согласии с экономическими законами товарного производства и вытекающим из них правом собственности. Несмотря на это, в результате его оказывается:

1) что продукт принадлежит капиталисту, а не рабочему;

2) что стоимость этого продукта, кроме стоимости авансированного капитала, заключает в себе еще прибавочную стоимость, которая рабочему стоила труда, а капиталисту ничего не стоила и, тем не менее, составляет правомерную собственность последнего;

3) что рабочий сохранил свою рабочую силу и может снова продать ее, если найдет покупателя.…»5858
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1961 г., Том 23., стр. 598—599.


[Закрыть].

Вроде бы все логично, а выводы абсурдны, но если логично, то значит доказано. А логично ли? Давайте еще раз посмотрим основные этапы логики.

Основополагающий тезис гласит, что сначала происходит купля-продажа рабочей силы, а затем процесс потребления приобретенной потребительной стоимости – способности создавать стоимость, на которую право присвоения появляется у нового владельца рабочей силы. Так ли это? Совсем нет. Как было рассмотрено выше, капиталист рассчитывается с наемным работником не до, а после процесса труда (раз в неделю, или раз в месяц). Не капиталист авансирует наемных рабочих, а наемные работники авансируют капиталиста своим трудом. Сначала создается новая стоимость в процессе труда, то есть в процессе потребления специфического товара рабочая сила, обладающего способностью не только сохранять овеществленный в средствах производства труд, но и создавать новую стоимость. И только после этого созданный продукт продается и из вырученных средств наемный работник наконец-то получает заработную плату. То есть процесс покупки рабочей силы не предшествует процессу потребления рабочей силы, а, наоборот, только после окончания потребления рабочей силы происходит фактическая оплата потребления этой рабочей силы. Иначе говоря, наемные рабочие платят (авансируют) капиталисту за право использования принадлежащих ему средств производства в процессе труда, создают продукт. Если строго следовать требованиям законов товарного производства, то в стоимости созданной продукции капиталисту принадлежит перенесенная на этот продукт стоимость сырья и материалов, а также амортизационные отчисления зданий, сооружения и оборудования (то есть сохраненный овеществленный труд), а вся дополнительно созданная стоимость принадлежит наемным работникам. При этом продукт труда должен быть по праву присвоен наемными работниками, продан ими на рынке, а из вырученных средств наемные работники должны выплатить капиталисту стоимость затраченных предметов труда и компенсировать амортизационные отчисления на средства труда. Строго говоря, если следовать канонам капиталистического производства, то капиталист должен дополнительно заплатить наемным рабочим вознаграждение за авансирование производства (предоставление рабочей силы в кредит) в размере не меньше среднего банковского процента.

Следовательно, «… продавца надувают…». Мало того, что наемный рабочий сохраняет капиталисту стоимость принадлежащих ему средств производства, авансирует его своим трудом, осуществляя процесс производства, создает своим трудом продукцию, в которой овеществляется дополнительно созданная этим трудом стоимость, так этот наемный рабочий оказывается должен отдать капиталисту, который никак не участвовал в процессе производства, свою продукцию и основную часть созданной его трудом стоимости, и довольствоваться только так называемой заработной платой, которой хватает в лучшем случае только на восстановление сил для новой работы. Вот «надувают», так «надувают»!

Здания и сооружения, оборудование, сырье и материалы заржавеют, сгниют, испортятся превратятся в металлолом под воздействием физического и морального износа, если не будут использоваться Трудом человека. Только Труд человека позволяет сохранить стоимость средств труда и предметов труда, перенести эту стоимость в созданный Трудом товар. Капиталист, заключая договор найма с рабочим, блефует. Не Капиталист наделяет рабочего средствами производства, а рабочий оживляет этот металлический хлам своим Трудом, сохраняя его стоимость для Капиталиста. И при этом Капиталист имеет наглость вместо благодарности за сохраненную стоимость средств производства беспардонно присваивать основную часть стоимости, созданной Трудом рабочего, которая по всем требованиям подлинно эквивалентного обмена не имеет никакого отношения к Капиталисту и должна полностью принадлежать рабочему. Однако, К. Маркс составил достаточно убедительную на первый взгляд экономическую теорию, в соответствии с которой «прибавочную стоимость» он РАЗРЕШИЛ присваивать капиталисту. Как представляется, это главное «достижение» К. Маркса. Никакого другого результата и не могло быть при использовании Английской политической экономии. Исходя из такой теории, ортодоксальные «марксисты» никогда не могли построить Подлинный Социализм, поскольку в основу социалистической идеологии была положена та же Английская политическая экономия. Как они ни старались, у них все время получался «Капитализм»: это произошло в СССР, в странах бывшего Варшавского договора, и сейчас происходит в Китае. «Экспроприаторов экспроприировали» только для того, чтобы завладеть механизмом присвоения «прибавочной стоимости» в виде прибыли государственных предприятий (одним словом, Государство поменялось местами с Капиталистами) и продолжить экономическую жизнь государства по тем же по сути капиталистическим канонам, позволяющим присваивать результаты чужого труда на «законных» основаниях в нарушение элементарных норм справедливости и эквивалентного обмена.

К. Маркс с помощью «прибавочной стоимости» заложил фундаментальное противоречие в развитие не только социалистической, но и капиталистической экономики, которое только теперь, спустя полтора столетия, стало всем очевидно на фоне мирового кризиса. Неэквивалентность обмена за счет допустимости ростовщичества и спекуляции, эксплуатации чужого труда разрушила капиталистическую экономику изнутри, превратила ее в уродливый абсурд. На начальной стадии развития Капитализма, пока доля доходов ростовщиков и спекулянтов была незначительной, неэквивалентность обмена не очень сильно мешала развитию реального сектора экономики. Фиктивный и банковский капиталы, как олицетворение спекуляции и ростовщичества, были незначительны и темпы их роста были сопоставимы с ростом доходов промышленности, сельского хозяйства и других отраслей экономики. Постепенно возможности быстрого обогащения за счет ростовщичества и спекуляции (в частности, на биржах) становились все более очевидными, и жажда наживы лишала многих достойных представителей реального сектора экономики какой бы то ни было возможности продолжать свой бизнес. Те, кто оставался верен производству, разорялись из-за относительно низких доходов и высоких процентов за кредиты, а те, кто уходил на финансовый рынок, в реальную экономику уже не возвращался из-за головокружительных доходов или полного разорения.

Капиталистическая экономика, основанная на ростовщичестве и спекуляции, – это казино, игорный бизнес, в котором основной тон задают те игроки, которые за счет величины капитала, владения средствами массовой информации способны формировать «ожидания рынка». В такой структуре экономики, в которой все меньше производится и все больше продается и покупается, то есть распределяется и перераспределяется, неизбежен коллапс. Очевидно, что такое развитие экономики ведет в тупик. При этом неверно считать нынешний кризис объективным (независимым от воли и сознания людей). Подобные кризисы – это рукотворный механизм, обеспечивающий оперативное жесткое изъятие (перераспределение) средств Трудящихся, имеющихся в государственном бюджете, в семейных бюджетах, в пользу Нетрудящихся, занимающихся спекуляцией и ростовщичеством (механизм перераспределения имеющихся в экономике денежных средств из сферы производства в сферу обращения за счет неэквивалентного обмена). Кризис – это самый мощный «насос», обеспечивающий принудительную передачу денег, который только могла придумать Нетрудящаяся часть человечества для наглого обворовывания Трудящихся в современных условиях, поддержанный государством на законодательном уровне. Выражаясь современным языком, «кризис – это механизм фиксации доходов спекулянтами и ростовщиками». Это подтверждается тем, каким образом правительства разных стран пытаются преодолеть этот кризис. Деньги в больших объемах предоставляются не производственным фирмам, а банкам. То есть государство пытается за счет средств налогоплательщиков компенсировать потери не производителям, а спекулянтам, которые «заигрались» на биржах. Сейчас настал выбор: либо спасать производство и основную массу населения, работающую на этих предприятиях, либо за их счет удовлетворять запросы спекулянтов на их право быстро обогащаться. Спекулянты и ростовщики сами довели ситуацию до абсурда. Альтернатива достаточно очевидна. И середины, половинчатости здесь быть не может. Исторический опыт уже показал, чем заканчивается согласие общества хотя бы на малейшую допустимость спекуляции и ростовщичества. Человечество может выжить только в том случае, если на законодательном уровне будут запрещены спекуляция, ростовщичество и любое право на присвоение результатов чужого труда с жесточайшей уголовной ответственностью за нарушение этого запрета. Спекулянты и ростовщики должны превратиться в презренных и порицаемых людей: группа Нетрудящиеся наконец-то должна переместится в группу Криминал.

Вернемся к основной теме анализа данной главы. Достаточно подробно, добросовестно и откровенно анализируется К. Марксом в третьем томе «Капитала» разделение труда между промышленным и торговым капиталом, между сферой производства и сферой обращения. При этом особое внимание уделяется ростовщичеству, как движущему механизму, обеспечивающему неизбежность перехода к капиталистическому способу производства. Нет необходимости пересказывать логику К. Маркса, предоставим ему слово:

«… В Древнем Риме со времени последних лет существования республики, где мануфактура стояла гораздо ниже среднего уровня развития в античном мире, купеческий капитал, денежно-торговый капитал и ростовщический капитал достигли – в пределах античных форм – высшего пункта развития…

…Однако характерные формы существования ростовщического капитала во времена, предшествовавшие капиталистическому способу производства, были две. … Эти две формы следующие: во-первых, ростовщичество путем предоставления денежных ссуд расточительной знати, преимущественно земельным собственникам; во-вторых, ростовщичество путем предоставления денежных ссуд мелким, владеющим условиями своего труда производителям, к числу которых принадлежит ремесленник, но в особенности крестьянин, так как при докапиталистических отношениях, поскольку они вообще допускают существование мелких самостоятельных, индивидуальных производителей, огромное большинство последних составляет класс крестьян.

И то и другое, – как разорение богатых земельных собственников ростовщичеством, так и высасывание соков из мелких производителей, – приводит к образованию и концентрации крупных денежных капиталов…»5959
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1962 г., Том 25., ч. II., с. 142—143.


[Закрыть].

«… Когда ростовщичество римских патрициев окончательно разорило римских плебеев, мелких крестьян, наступил конец этой форме эксплуатации и место мелкокрестьянского хозяйства заняло хозяйство чисто рабовладельческое.…»6060
  Там же, стр. 144.


[Закрыть].

«… Итак, с одной стороны, ростовщичество подрывает и разрушает античное и феодальное богатство и античную и феодальную собственность. С другой стороны, оно подрывает и разоряет мелкокрестьянское и мелкобуржуазное производство, словом, все те формы, при которых производитель еще выступает как собственник своих средств производства.…»6161
  Там же, стр. 145.


[Закрыть].

Обращаю Внимание читателя на то, что ростовщичество – это не какой-то противоречивый процесс, который, с одной стороны, имеет положительные оценки, а, с другой стороны, обладает некоторыми недостатками, а это однозначный однонаправленный механизм разрушения простого товарного производства, эквивалентного обмена, справедливой экономики, механизм монополизации денег, изъятия денег как средства платежа из оборота, создания постоянного дефицита денег для того, чтобы сформировать новый механизм власти на основе владения деньгами, противоестественной власти сферы обращения (посредников, «мальчиков на побегушках») над сферой производства (талантливых профессионалов, специалистов, создающих стоимость, богатство общества), что, в свою очередь позволяет незаконно присваивать львиную долю вновь созданной чужим трудом стоимости. Ростовщичество по определению не могло способствовать развитию производства, укреплять частные хозяйства, оно целенаправленно « … подрывает и разоряет мелкокрестьянское и мелкобуржуазное производство.…». В этом заключается главная задача и предназначение ростовщичества.

Продолжим читать К. Маркса:

«… При капиталистическом производстве ростовщичество уже не может отделять условия производства от производителя, потому что они уже отделены. … Ростовщичество не изменяет способ производства, но присасывается к нему как паразит и доводит его до жалкого состояния. Оно высасывает его, истощает и приводит к тому, что воспроизводство совершается при все более скверных условиях. Отсюда народная ненависть к ростовщикам, особенно сильная в античном мире, где собственность производителя на условия его производства являлась в то же время основой политических отношений, основой самостоятельности граждан….»6262
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1962 г., Том 25., ч. II., с. 145—146.


[Закрыть].

«… Достаточно, чтобы у мелкого крестьянина пала корова, и он уже не в состоянии снова начать воспроизводство в своем хозяйстве в прежних размерах. Следовательно, он попадает в руки ростовщика и, раз попав к нему, никогда уже более не освободится…»6363
  Там же, стр. 149.


[Закрыть].

«… Но то же самое ростовщичество становится главным средством дальнейшего развития потребности в деньгах как средстве платежа, все усиливая и усиливая задолженность производителя, ростовщичество лишает его обычных средств платежа, так как для него из-за тяжести одних только процентов становится невозможным регулярное воспроизводство….»6464
  Там же, стр. 149.


[Закрыть].

А была ли у человечества хоть какая-то возможность защититься от ростовщичества? Безусловно была и не одна.

Во-первых, важным условием защиты экономики страны от ростовщичества была высокая эффективность развития производства, находящегося в собственности самих производителей. Как отмечал К. Маркс, «…Ростовщик не знает поэтому никаких границ кроме дееспособности или способности к сопротивлению лиц, нуждающихся в деньгах…»6565
  Там же, стр. 148.


[Закрыть]. Если бы люди, подобные П. Столыпину, не «ломали через колено» собственную страну, заставляя ее подчиниться ростовщичеству, а содействовали бы развитию артельной формы хозяйствования, предоставляя деньги экономике на беспроцентной основе, то судьба страны была бы совсем другой.

Во-вторых, любое государство могло бы (и должно было) содействовать развитию банковского дела, работающего не на ростовщических принципах (как это имело место повсеместно, кроме некоторых исламских государств), а на беспроцентной основе (как в исламских государствах). К. Маркс отмечал эту особенность реакции общества на активизацию ростовщичества: «… Развитие кредитного дела совершается как реакция против ростовщичества…»6666
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1962 г., Том 25., ч. II., стр. 149.


[Закрыть].

«…В течение всего XVIII века громко раздаются голоса, – и законодательство действует в том же направлении, – требующие, ссылаясь на пример Голландии, насильственного понижения процентной ставки с той целью, чтобы капитал, приносящий проценты, подчинить торговому и промышленному капиталу, а не наоборот…

…Эта яростная борьба с ростовщичеством, эти требования подчинить капитал, приносящий проценты, промышленному капиталу являются лишь предвестниками органических образований, осуществивших эти условия капиталистического производства в форме современного банковского дела, которое, с одной стороны, лишает ростовщический капитал его монополии, концентрируя и выбрасывая на денежный рынок все бездействующие денежные резервы, с другой стороны, ограничивает самое монополию благородных металлов путем создания кредитных денег.

В последнюю треть XVII и в начале XVIII века во всех английских сочинениях о банковском деле мы найдем такие же, как и у Чайлда, нападки на ростовщичество, требование эмансипировать от ростовщичества торговлю, промышленность и государство. Наряду с этим – колоссальные иллюзии насчет чудотворного влияния кредита, демонополизации благородных металлов, замещения их бумажными деньгами и т. п….»6767
  К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения. Издание второе. Государственное издательство политической литературы, М.: 1962 г., Том 25., ч. II., с. 152—153.


[Закрыть].