Текст бизнес-книги "Том 6. Кросскультурные коммуникации и управление"

Автор книги: Сергей Войтковский

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Цивилизация обладает двумя типами механизмов, порождающих символы. Они по своим функциям во многом близки, поскольку оба направлены на выработку и введение единых схем интерпретации действительности путем информирования.

Вместе с тем, введение подобных схем в рамках культуры и искусства носит в основном гедонистический характер, поскольку оно обязательно окрашено или «заряжено» эмоционально.

Масс-медиа также порождает символическую реальность, поскольку из миллионов событий на страницы газет или экраны телевизоров попадают только некоторые. Процесс «отбора» событий в результате и делает внесенное в массовое сознание событие знаковым. Одновременно масс-медиа также обладают знаковым способом демонстрации события.

Масс-медиа порождает тексты краткоживущие.

Культура и искусство (литература) – долгоживущие, что связано с особенностями их функционирования.

Тексты масс-медиа вытесняют друг друга, поскольку завтрашний рассказ об объекте будет более важен, чем вчерашний. Поэтому в поле масс-медиа тексты взаимоуничтожают друг друга. Это связано и с тем, что сменяя друг друга, тексты масс-медиа рассказывают об одних и тех же объектах.

Художественные же тексты повествуют о разных объектах, поэтому художественная коммуникация порождает мир альтернативных эмоций и переживаний. В художественном произведении конец истории – не главное и не основное. Искусство этим не исчерпывается. Главное в искусстве-отступления, бытописание, замечания, ремарки, всевозможные задержания и торможения развития сюжета, его извилистость, многоплановость, многоступенчатость, персонажная насыщенность и уникальность обобщения. Схемы и интерпретации художественного произведения могут акцентировать разные свои части: от преамбулы до отдельного эпизода. Художественная коммуникация рассматривается обществом как субъективная.

Информация масс-медиа избыточна и ориентирована на завершенность или окончательность события. Масс-медиа ориентированы на привязку к точке пространства и времени. Середина процесса для информации не интересна – это не новость, поскольку середина процесса – понятие бесконечное. Главное – конец: «Нашли новые залежи!», «Достигли новых высот!», «Поймали грабителя!», «Выдали на-гора!», «Запустили в космос!» и так далее. Масс-медийная информация стремится к лаконичности и апеллирует к объективности.

Художественная и прикладная коммуникации различаются принципиально. Художественная коммуникация нацелена на художественно-эмоциональное постижение и освоение мира. Прикладная коммуникация направлена на непосредственное изменение действительности.

Оба способа порождения символической действительности активно и с давних времен используются цивилизацией. Все типы символической реальности в той или иной степени подвержены взаимному влиянию. Но коммуникативная плоскость в целом все время использует наиболее эффективные способы воздействия на людей, включая их во все новые и новые контексты.

Художественная коммуникация опирается на действительность, но на более сложном уровне. Она реинтерпретирует действительность в разных модусах и эмоциональных градусах. Поэтому достаточно часто именно она – художественная коммуникация (создающая и описывающая запоминаемые и угадываемые образы, образцы поведения и стереотипы действия) становится основным путеводителем массового сознания по истории. Она воспевает и ободряет. Она же уничтожает и назидает.

Рационализируя коммуникацию, человек создает не совсем адекватную ее модель. Мы выносим миф из современности, считая его приметой прошлого. Но именно мифы создают каркас современного мира, в котором мы живем. Именно имидж, символы и мифы формируют культурный и социальный мир, определяя границы допустимого в культуре и идеологии общества.

Миф относится к числу скрытых феноменов, требуя большую дополнительную работу по его идентификации. Поэтому цивилизация выработала ряд мифопорождающих машин, считая именно мифологическое сообщение базовым.

Первыми мифопорождающими машинами стали масс-медиа – в аспекте печатного знака, а также телевидение и кино – в аспекте визуального знака. Далее следует литература, театр и другие варианты языков искусства. Масс-медиа также попадает в их ряд по следующим причинам:

1. Парадокс селекции: масс-медиа совершенствует выбор, который опирается на ценностные фильтры. Однако опора на оценки и ценности «искривляет» мир, выпуская на авансцену ограниченный ряд событий, которые из-за этого перестают быть реальными, становясь ЗНАКОВЫМИ. При этом в рассмотрение включаются не только гносеологические причины, но и причины экономического, политического и зрелищного порядка;

2. Парадокс нормы: расхождение мира событий и мира информации также лежит в плоскости ненормированности мира информации. Редактора размещают не ожидаемые события, а события неординарные. Поэтому «собака укусила человека» не так интересно, как «человек укусил собаку»;

3. Парадокс взаимовлияния: не только реальный мир влияет на мир информационный, но и законы информационного мира влияют на событийный мир.

К примеру, планы публичных модераций в рамках визитов государственных деятелей подстраиваются под время прямых репортажей основных информационных и новостных передач ведущих каналов;

4. Отсюда Парадокс взаимозамены (подмены), когда телевизионная (визуальная) политика становится основным определяющим фактором реальной жизни. Поэтому героями сегодняшней цивилизации стали лидеры потребления, а не лидеры производства, почему и произошла переориентация политических лидеров на актерскую манеру поведения, подстроившихся под законы художественно-зрелищной реальности. В этой связи необходимо понимать, что:

– печатная страница (текст) дает лучшую возможность выразить мысль и прямое действие;

– телеэкран пробуждает реакцию на мысль или на действие;

5. Парадокс приоритета реагирования, когда удачное реагирование на чужие действия приносит больше уважения и доверия общественности, чем собственные непосредственные действия;

6. Парадокс мифологической интерпретации: мы сами отдаем приоритет событиям, укладывающимся в наши мифологические схемы, поскольку нуждаемся в подкормке мифов. Борьба же с ними воспринимается болезненной: включаются защитные механизмы предотвращения этой трагедии, вплоть до признания конкретного события исключением из правил;

7. Парадокс несимметричности: одни все время говорят, другие всегда слушают. Этот эффект стал основанием для рождения технологии «спирали молчания», когда население можно искусственно «вводиться» в положение молчаливого большинства.

Человек анализирует действительность на основе его когнитивных структур: опыт прошлого дает возможность понимать новые ситуации. И визуальные образцы составляют здесь важнейший уровень подсказки.

Мифологическая структура действительности создает её осмысленность. Но чтобы быть иным повествованием с правом на реализацию, важно точно запрограммированное характерное нарушение набора мифологем в повествовательном пространстве мифа.

К примеру, фильм «Один дома» имеет массу мифологем:

А. Конфликт «маленький – большие». Маленький обречен на поражение.

Б. Мой дом – моя крепость.

В. Семья – защита человека в этом мире.

Г. Только вместе с другими (коллективно) можно противостоять этому злому и страшному миру.

Д. Полиция всегда придет на помощь. И т. д. А поскольку мифу нужно себя оправдать, нарушение одних мифологем покоится на усилении других:

Е. Маленький побеждает больших (справедливость всегда торжествует).

Миф выстраивается на незаконном прорыве в иную реальность – происходит неожиданное (ничем не оправданное) перемещение в социальной иерархии. Это разовое изменение социальной структуры, внезапно возникшее и сразу же растворяющееся.

И это нравится, поскольку человек стремится к месту в высшей иерархии, куда обычным путем не попасть. Поэтому в русском языке существуют блестящие фразеологемы: «как в кино» или «кино и немцы», которые подчеркивают нарушение правил обычной жизни в мифогенерирующих механизмах кино.

Миф скорее может быть определен как закрытое от иных прочтений и интерпретаций пространство, которое поэтому и является самодостаточным. Ему не требуется привлечение извне ни героев, ни интерпретаторов. Однако мифологизация через кино современного социального пространства для единства общества очень важна, поскольку она создает слепки и матрицы общественного сознания и универсального понимания реальных проблем.

Телевидение считается «прохладным» средством коммуникации, включающим в действие сразу все чувства человека. Поэтому зрителям сложно бывает оторваться от хода предлагаемых мыслей и критически воспринять сказанное.

Однако «четкое сообщение» (как в газете) для телевидения неинтересно – его интересует не столько скорость выдачи сообщения, сколько «недооформленный» характер самого сообщения, что увеличивает наше понимание подлинности события.

Именно «прямые репортажи с места событий» с массой дополнительной, подробной, и, как правило, несущественной информацией привлекают наибольшее внимание зрителей.

Мифологические процессы общества постоянно меняются и обновляются, поэтому постоянно меняется и обновляется телевидение. Оно проверяет мифы на реалистичность, одновременно показывая значимые с точки зрения властей события: визиты, совещания, награждения, встречи, которые принципиально не телевизионны (не зрелищны).

Но именно этими сюжетами полностью заполнены новостные эфиры. Они постоянно вводят зрителя в действующую социальную иерархию, демонстрируя значимость для населения высших должностных персон, о которых не может быть дано никакой отрицательной информации.

Это новый вариант мифа: Сила реализовывается в постоянной и ежедневной демонстрации Силы, что соответствует законам Конфликтологии: «Для убедительности силу необходимо реализовывать многократно».

Литературные тексты на протяжении тысячелетий были самым главным средством воздействия на людей. Они всегда строятся на взаимодействии определенных силовых мифологических линий, вовлекая и увлекая читателя в их переплетение. Не случайно И.В. Сталин называл литераторов «инженерами человеческих душ».

Для создания нужной мифологии человеческих качеств персонажа недостаточно. Необходимо совместить качества с метахарактеристиками. И только те человеческие характеристики представляют интерес, которые работают на нужный образ.

Реально же любого читателя интересуют не просто характеристики, а знаки-характеристики, которые отсылают к другим ситуациям, которые общепризнанны значимыми.

Мифологема должна приводить к разрыву существующих норм, поскольку в мифе перед нами всегда проходит экстраординарное событие. Аристотель объяснял значение мифа «мужественности», понимая смерть на благо общества целью более высокого социальной порядка, чем простое биологическое самосохранение: «Мужественным называется тот, кто безбоязненно идет на встречу прекрасной смерти и всем обстоятельствам, ведущим к непосредственной гибели на войне». Подобное понимание существует и в русской традиции: «Сложить голову за други своя» – ратный подвиг, который славится и за который воздаются почести.

Литературное сообщение фиксирует в социальной памяти мифологические сообщения и содержащийся в них разрыв с обыденными нормами. Подобный компонент диктует и политика.

Коммуникация политики имеет интенсивный и агрессивный характер, поскольку она призвана изменить общественное мнение в пользу тех или иных политических решений, которые, как правило, не носят долговременный характер, но реакция общества на них должна быть «мгновенной и правильной». Поэтому любая сфера действительности может функционировать эффективно, если она поддержана сильной мифологической составляющей