Текст бизнес-книги "Путь дзен. Медитативный подход к консультированию"

Автор книги: Свагито Либермайстер

Раздел: Зарубежная психология, Зарубежная литература

Свагито Р. Либермайстер
Путь дзен. Медитативный подход к консультированию

Благодарности

На создание этой книги меня вдохновил Ошо – просветленный мистик и мой духовный учитель – и его видение жизни. Своим взглядам я во многом обязан его наставлениям – в частности, о том, как помочь людям пробудить собственную духовную сущность и высшее самосознание. Истории дзен, приводимые в книге, ведут происхождение от японских и китайских источников, однако я впервые познакомился с ними, слушая лекции Ошо о дзен-буддизме. Эти лекции касались истин, которые невозможно объяснить путем простой логической аргументации.

Медитационный курорт Ошо в Индии и его центры личностного роста, открытые по всему свету, стали плавильным котлом, где смешалось множество подходов к лечению и творчеству, а также местом встреч учителей, преподающих самые разные науки. Многие из них рассказывали мне о Сагаприе Делонг, и о ней я хотел бы упомянуть особо. Сагаприя стала первопроходцем, применяя психотерапию совместно с медитацией. Я занимался постижением и преподаванием ее психического массажа и учению о работе с энергией Звезда-Сапфир на протяжении более чем двадцати лет.

Некоторые из новаторских идей Сагаприи приведены в данном издании в обобщенном виде, отвечая потребностям широкого круга читателей – в том числе, и тех, кто хотел бы применять медитативный путь в собственных методах работы. Подход Сагаприи к психотерапии описан в ее книге «Психический массаж – прикосновение Мастера»[1]1
  Сагаприя. Психический массаж – прикосновение Мастера. СПб.: ИГ «Весь», 2009. – Примеч. ред.


[Закрыть], а также в новом руководстве, которое скоро выйдет в свет.

Кроме того, мне хотелось бы отметить пульсационный подход к терапии, разработанный Анишой Диллон; метод семейных расстановок Берта Хеллингера; теорию соматического переживания, придуманную Питером Левиным[2]2
  Левин П. Исцеление от травмы. СПб.: ИГ «Весь», 2011. – Примеч. ред.


[Закрыть]. Эти люди и идеи немало повлияли на мой стиль работы как психотерапевта и внесли ощутимый вклад в мое видение психологического консультирования.

Я хочу поблагодарить свою супругу Миру, которая придумала уникальный способ сочетать искусство и терапию. Она поддерживала меня в работе и вдохновляла окружающих на постижение медитации. С ее помощью я и сейчас продолжаю открывать новые элементы мира творчества и саморазвития, куда не заглядывает традиционная психотерапия.

Я хочу выразить признательность Субхути, который помог мне сделать эту книгу простой и ясной. Благодаря его таланту писателя мои идеи стали доступны для понимания, и читателю не понадобится сверяться с академическим словарем – Субхути позаботился о том, чтобы текст был легким и четко изложенным.

Созданием данной книги я обязан и многим другим своим вдохновителям – в частности, это мои ученики и организаторы курсов, чей интерес, доверие и любовь всегда поддерживали меня.

Психотерапия в своей основе – это медитация и любовь. Ведь без любви и медитации исцеление невозможно. Когда психотерапевт и клиент – уже не два отдельных человека, когда первый из них – уже не просто специалист, а второй – больше не пациент, зарождается глубокое взаимоотношение я – ты. И теперь доктор уже не старается излечить человека, а подопечный не рассматривает врачевателя как нечто отдельное от себя. В такие редкие моменты и случается психотерапия, когда специалист забывает о мудрых учениях, а пациент – о болезни, и начинается диалог – диалог двух существ. Именно тогда между ними двоими происходит исцеление. И если так случается, доктор всегда знает, что он действовал лишь как орудие божественной силы, божественного врачевания. Он будет благодарен за этот опыт в той же мере, что и пациент. Ведь в результате психотерапевт обретет столько же, сколько и его подопечный.

ОШО

Введение

Эта книга – о спиритуальной терапии, что означает особый вид психотерапии, где медитация является неотъемлемым элементом. При этом мы не фокусируемся на какой-либо отдельной технике или методике, но изучаем суть медитативного подхода. Такой способ универсален и открывает перед нами широкие возможности.

В ряде современных подходов к психотерапии важным аспектом излечения называется «истинная осознанность»[3]3
  Англ. «mindfulness». – Примеч. пер.


[Закрыть], что является косвенным и довольно запоздалым признанием западными исследователями и психологами неоценимого значения медитации. Под истинной осознанностью подразумевается способность внимательно следить за собственным телом и разумом, а ведь именно в этом и заключается медитация.

В нашей книге понятия «консультирование» и «психотерапия» практически синонимичны, однако здесь есть небольшое различие: консультирование – это более широкий термин, который означает любую форму помощи людям в решении их проблем и развитии потенциала. Психотерапия же относится скорее к процессу лечения квалифицированным специалистом, который устанавливает с клиентом особые взаимоотношения. Он стремится избавиться от имеющихся симптомов или их видоизменить, поощряя человека к личностному росту.

Использование слова «дзен» в названии данной книги требует пояснений. В наши дни термин «дзен» употребляется повсеместно, порой с весьма неопределенным значением, которое едва ли имеет что-то общее с его исконным смыслом. Происхождение этого слова восходит к санскритскому корню «dhyan». Он служит для обозначения медитации, определяя то состояние сознания, которое находится за пределами принципов дуализма и поэтому трудно поддается описанию.

Дзен-буддизм происходит от буддистской традиции медитации, когда ключевая суть учения передается от мастера к ученику, который затем становится следующим дзен-мастером. Эта линия преемственности началась с Гаутамы Будды и его последователей в Индии, но позже достигла и Китая, где «dhyan» видоизменилось в «chan». А когда слово добралось до Японии, оно превратилось в «дзен».

Дзен, или дзен-буддизм, имеет давнюю историю в Японии, где существует множество разных школ медитации. Дзен-мастера славятся алогичными, нетрадиционными, а порой и шокирующими методами обучения, цель которых – пробуждение к духовному просветлению. Изначальное предназначение дзен-буддизма (если мы вообще можем говорить о его предназначении) – помочь человеку самому познать свою истинную сущность, вместо того чтобы оставаться на уровне ученика, изучающего религиозные писания интеллектуальным способом.

Слово «дзен» сегодня служит для обозначения массовых тенденций в западном обществе и так или иначе связано с рядом понятий: медитацией, японской культурой, определенным стилем в садовом оформлении, дизайном, архитектурой, изобразительным искусством и поэзией. Оно ассоциируется с покоем и простотой, когда нечто сведено к своей основной природной сущности, избавлено от всего лишнего.

В нашей книге термин «дзен» используется с целью подчеркнуть связь между консультированием и медитацией и привлечь внимание к тому, что медитация является ключевым аспектом любого вида психотерапии. Без нее невозможно достичь высокого уровня самопознания и духовного роста.

Эта книга предназначена для всех, кому интересно было бы сочетать психотерапию и медитацию – как для собственного более глубокого понимания, так и для обретения ясности в работе с людьми. Как уже упоминалось выше, описываемые здесь принципы можно применять в терапии и консультировании любого типа, они не рассчитаны на какую-либо конкретную технику.

В первой части книги мы рассматриваем особенности функционирования человеческого разума – в том числе, и различие между личностью и индивидуальностью, – а также приводим общую схему того, как происходит личностная трансформация. Здесь же мы затрагиваем динамику взаимоотношений между мужчинами и женщинами.

Во второй части обозначены принципы, как провести сеанс консультирования, применяя идеи из предыдущего параграфа.

В третьей части мы сравним несколько подходов к психотерапии, чтобы научиться смотреть на личные проблемы под разными углами и с разных точек зрения. Никакая позиция не является «правильной» или «неправильной», любой подход может обогатить наше понимание о том, как «функционируют» и развиваются люди.

Большинство практических примеров взяты из личного опыта автора – они происходили во время занятий с людьми на сессиях, курсах и в тренинговых группах. Термины «психотерапевт» и «учитель-помощник» используются попеременно, а местоимение «он» обозначает оба пола.

Часть 1
Ключевые элементы консультирования

В первой части данной книги представлены базовые идеи – их необходимо знать каждому, кто рассматривает психотерапию с медитативной точки зрения. Это попытка придать языковое выражение тому, о чем редко говорят, но что часто практикуют специалисты, применяющие медитативный подход в работе с людьми.

К примеру, в большинстве школ психотерапии обучение обычно сосредоточено на методах лечения пациента. Сам же наставник, его потребности и душа едва ли упоминаются. Однако именно об этом следует подумать в начале любого обучения психотерапии. Почему? – Потому что, как мы увидим далее, понятие «быть» более фундаментально, нежели «делать».

Глава 1
Терапия и медитация

Это весьма странно, но развитие психотерапии в западных странах в течение последних ста тридцати лет никоим образом не затрагивает концепцию медитации; в то же время долгая история медитации в восточных странах – таких как Индия, Китай и Япония, – не содержит упоминаний о психотерапии. До недавнего времени эти два понятия не встречались вместе, что удивительно, ведь оба метода фокусируются на человеческом разуме и сознании. Они естественные партнеры в погоне за одной и той же целью – понять, кем являемся мы как наделенные сознанием существа.

Общепризнанным началом современной психологии считается 1879 год, когда Вильгельм Вундт основал лабораторию и клинику для психологических исследований в Лейпциге. Но если посмотреть на более широкую область терапии, или психологического консультирования, – ту, где один человек старается помочь другому лучше понять собственные чувства, мироощущение, побуждения и убеждения, – тогда, конечно, мы можем сказать, что психотерапия возникла давным-давно – в то же время, когда зародился язык и коммуникация.

Попытки общего исследования природы человеческого разума, или души, очевидны уже в исторических документах многих древних культур (в том числе Египта и Греции), однако первые лечебные заведения для душевнобольных появились лишь в VIII–IX веке нашей эры. Пионерами в этом деле стали мусульманские доктора эпохи средневековья, работавшие в Каире, Дамаске и Багдаде. Они умели диагностировать и работать с такими психологическими заболеваниями, как депрессия, тревожность и бред. А значит, они оставили далеко позади своих европейских коллег-медиков, которые в то время считали умственные расстройства либо происками дьявола, либо побочными эффектами физических болезней и прибегали к помощи слабительных, кровопусканий, заключения под стражу, наказания или изгнания бесов. Идея лечить душевнобольных убеждением и поощрением, морально их поддерживая, появилась лишь несколько столетий спустя.

Так или иначе, суеверия и предрассудки постепенно забывались, и к 1886 году, когда Зигмунд Фрейд открыл свою первую психоневрологическую клинику в Вене, врачевание душевных заболеваний уже считалось отдельной отраслью медицины, а учение о человеческом разуме – полноценной наукой. Эта наука быстро распространялась по университетам и медицинским школам Европы и Соединенных Штатов.

Открытие Фрейдом подсознательного мышления при помощи гипноза, свободных ассоциаций и интерпретации сновидений совершило революцию в нашем понимании себя. Возникло шокирующее предположение: мотивы поступков человека могут быть скрыты даже от него самого. Метод Фрейда, названный психоанализом, лег в основу первого крупного учения о психотерапии XX века.

Бихевиоризм, появившийся в 1920-е годы, стал второй школой и раскритиковал фрейдистский подход как антинаучный. Он ограничивался изучением лишь видимого поведения, утверждая, что различные поведенческие типы возможно описать и без рассмотрения внутренних процессов или такого гипотетического понятия, как человеческое сознание.

Разделение психотерапии на две базовые школы вызвало множество дебатов, которые продолжаются по сей день. Психоанализ и его основатели – Фрейд, Юнг и Адлер – известны своими революционными открытиями, касающимися внутренних процессов мышления. Однако их изыскания хотя и оказались немало полезны клиентам, подвергались критике как чрезмерно гипотетичные и не поддающиеся объективной проверке. В то же время основоположников бихевиоризма – в частности, Ивана Павлова и Б. Ф. Скиннера, – оппоненты обвиняли в стремлении считать человека всего лишь простым биологическим механизмом.

Упомянутая борьба двух школ является отражением более широкой проблемы. Начиная со времени своего зарождения, современная психология старается завоевать статус полноценной науки, объективно описывая внутреннюю работу мышления. Однако в основе нашего сознания лежит субъективная реальность, которая едва ли поддается систематическому наблюдению и определению.

К примеру, когда клиент с психологической проблемой обращается к психотерапевту, тот лечит его посредством той или иной техники в течение некоторого времени, но затем в определенный момент специалисту необходимо проверить, работает ли его метод. Врач может наблюдать перемены в видимом поведении – скажем, клиент выглядит более веселым, более раскрепощенным. Однако иногда внешние признаки перемен, поддающиеся объективной оценке, отсутствуют.

Самый простой способ проверки – это спросить клиента: «Как вы себя чувствуете?»

И клиент, вероятно, ответит: «Мне намного лучше, спасибо».

Такой ответ субъективен. Он может быть как правдой, так и ложью. Не исключено, что клиент просто хочет порадовать психотерапевта. А значит, в данной области «науки» возникает дилемма: необходим некий объективный стандарт, однако этот стандарт не получится применять или исследовать традиционным способом, поскольку речь идет о субъективной реальности.

В конечном счете эффективность лечения определяется субъективным состоянием, а не видимыми критериями. Конечно, если клиент страдал от поведенческих проблем (скажем, от клептомании), а теперь ведет себя совершенно по-другому (к примеру, больше не ходит воровать в местные универмаги), это можно счесть научным доказательством, поскольку результат виден воочию. Однако многие психологические проблемы (если не большинство) гораздо менее наглядны.

С появлением в 1950-е годы гуманистической психологии – третьей школы психотерапии, отрицающей медицинскую модель фрейдистов и бихевиористов, – все еще больше запуталось. Новый подход предлагал психологам не ограничиваться лишь стараниями помочь душевно больным людям стать «нормальными», но также использовать «норму» в качестве трамплина для развития человеческого потенциала.

В 1960-е годы Джеймс Бьюдженталь определил пять базовых принципов гуманистической психологии, которые затем были одобрены его коллегами:

Человека нельзя рассматривать как совокупность компонентов.

Люди являются носителями уникальной человеческой среды.

Наше сознание подразумевает восприятие себя в контексте других людей.

У человека есть возможность выбора.

Люди интенциональны[4]4
  Интенциональность (от лат. «intentio» – намерение) – понятие в философии, означающее центральное свойство человеческого сознания: быть направленным на некоторый предмет. – Примеч. ред.


[Закрыть], они стремятся к творчеству, к поискам смысла и значения.

Основоположниками новой школы стали также Абрахам Маслоу и Карл Роджерс. Согласно их теории, интерес психологии должны составлять исключительно вопросы человеческих особенностей – такие, как природа собственного «Я», возможность самовыражения, улучшение здоровья, надежда, любовь, творчество, бытие, становление, индивидуальность и смысл – словом, нужно понять, что именно означает понятие «быть человеком». Таким образом, Маслоу и Роджерс отдалили психологию от научной сферы, сдвинув ее в сторону духовности.

В данном контексте термин «психотерапия» приобрел намного более широкое значение. Например, в 1970-е годы люди начали посещать психотерапевтические группы уже не только для того, чтобы справиться с проблемами вроде зависимости и неврозов, но и для исследования собственных скрытых эмоций и предпочтений. Такие группы (в частности, в Институте Эсален в Калифорнии) стали лабораториями, где клиенты получили возможность избавиться от привычных социальных ограничений и выяснить, что же скрывается за поверхностью их «цивилизованного поведения». Многие участники обнаружили любопытный факт: давая выход негативным эмоциям – к примеру, злости, – они становились более открытыми (по крайней мере, на какое-то время) для позитивных чувств – любви и состояния расслабленного умиротворения.

Именно тогда, в 1970-е годы, психотерапия и медитация впервые встретились друг с другом. В широком смысле в Европе и Америке это произошло, когда волна интереса к индийским духовным учениям и техникам медитации вышла за пределы так называемой альтернативной субкультуры и стала одной из господствующих тенденций в средствах массовой информации и моде. В таких центрах, как Эсален, первичная терапия[5]5
  Первичная терапия – способ лечения психосоматических расстройств, известный также под названием «метод первичного крика». Разработан психоаналитиком Артуром Яновым, который считал, что основой человеческих проблем является неосознаваемая психическая травма, возникающая в раннем детстве. – Примеч. пер.


[Закрыть] практиковалась плечом к плечу с асанами йоги и санскритскими мантрами.

В более узком смысле психотерапию приняли и в самой Индии. Одиозный мистик-новатор Бхагван Шри Раджниш, который позже стал известен под именем Ошо, стал использовать ее как мост для медитации. В 1960–1970-е годы Ошо много путешествовал по Индии, экспериментируя с активной и катартической техниками медитации, после чего в 1974 году обосновался в Пуне[6]6
  Пуна – город в Индии, расположен в ста пятидесяти километрах к юго-востоку от Мумбаи. – Примеч. пер.


[Закрыть], где вокруг него начало собираться интернациональное сообщество.

Подход Ошо заключался в следующем: посредством катартической терапии возможно избавиться от внутренней умственной напряженности и помочь физическому телу расслабиться. Он согласился с мнением Вильгельма Райха (изначально одного из учеников Фрейда), который утверждал, что подавляемые эмоции остаются заперты в физическом теле как мышечная «броня», как заблокированная или застойная энергия. Ошо видоизменил это открытие сообразно собственным целям и заключил: после устранения подобной напряженности людям становится легче сидеть в тишине и медитировать.

Таким образом, мы подошли к вопросу «Что такое медитация?», а чтобы найти ответ, нам нужно перенестись на две с половиной тысячи лет назад в Индию, во времена Гаутамы Будды.

Медитацию придумал не Будда, однако он привнес в нее ясность и методологию, сделав более доступной для обычных людей. Он разработал технику випассана, при которой медитирующий должен сидеть спокойно, фокусируя внимание на дыхании и одновременно пытаясь осознать ощущения, испытываемые его физическим телом, и собственный мыслительный процесс. Постепенно, оттачивая свое мастерство, человек начинает понимать, что способность к такому осознанию является состоянием исключительно субъективного характера. Иными словами, собственное тело и дух постигает тот, кто способен не замыкаться в рамках тела и духа.

Это эксперимент с самосознанием в его чистейшем состоянии, свободным ото всех привязок – как к физическому телу, так и к разуму. Согласно Будде, такая стадия затем сменяется постоянным просветлением, когда медитирующий уже не делает различий между разумом и телом. Он находится в состоянии трансцендентального единства, при котором всякое понятие собственного «Я» стирается и растворяется в универсальном сознании.

Как уже пояснялось во введении, санскритским словом «dhyana» Будда обозначал состояние сознания, преодолевшего рамки мышления – то, что в Японии известно как дзен, а в английском языке называется медитацией.

Возможно, теперь нам стал более очевиден парадокс современной западной психологии. В отличие от экспериментов Будды и других мистиков, обладающих способностями постигать мышление, преодолев его границы, психология пытается понять разум посредством его же самого.

Изучение мышления при помощи самого мышления неизбежно приводит к тому, что в логике и математике именуется диалектическим противоречием, и разрешить его непросто. В Корее и Японии оно называется «koan» – загадка, у которой нет решения; тем не менее, дзен-мастера предлагают ее ученикам как стратегию, способную помочь преодолеть пределы разума и логики.

Основной вопрос заключается в том, каким образом то или иное измерение способно проецироваться само на себя. В качестве примера можно привести известное диалектическое противоречие: библиотекарю поручают составить список всех имеющихся в местной библиотеке книг, затем отправить один экземпляр списка в центральную библиотеку, а второй оставить себе. И здесь у исполнителя возникает вопрос: следует ли считать книгой саму опись? И нужно ли в таком случае включать в список и ее? Если ее там не окажется, значит, один том остался незарегистрированным. Если же ее поместить в список, получится, что одна книга содержит себя саму и, следовательно, представляет совершенно отдельную от других изданий категорию.

Вывод очевиден: в конечном счете, человек способен понять что-либо, только находясь на другом, более высоком уровне. Если этот принцип применим для обычных отраслей науки или объективно измеримых показателей, он тем более должен быть применим в психологии, где субъективные явления учитываются наряду с объективными.