Текст бизнес-книги "Страницы жизни русских писателей и поэтов"

Автор книги: Валерий Передерин

Раздел: О бизнесе популярно, Бизнес-книги

Возрастные ограничения: +12

Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)

Неспокойно жилось в России: Поволжье, Башкирия, Урал и другие территории были охвачены восстанием крестьян под предводительством Емельяна Пугачева. На усмирение Екатерина II бросила регулярную армию. При защите Яицкого городка от восставших, отличился капитан А.П.Крылов. В это время жена его с четырехлетним Ваней находилась в осажденном Оренбурге.

Регулярная армия вначале терпела одно поражение за другим. В конце концов, пугачевцев разгромили. Емельяна сподвижники связали и передали властям. Состоявшийся в Москве суд, приговорил его к четвертованию, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города, положить под колеса, а потом сжечь. Казнь состоялась на Болотной площади в Москве 10 января 1775 года. 12 января остатки тела, эшафот, сани, на которых везли казненного, сожгли.

Получив отставку в 1775 году, А.П.Крылов с семьей переехал в Тверь, заняв должность председателя Тверского магистрата с чином коллежского асессора. Взяток не брал, служил честно, достойно. Жалования не хватало, жили скудно. Тем не менее, нашлись средства, чтобы отдать Ивана на домашнее обучение французу, не отличавшемуся большими знаниями. Отец, любитель чтения, приучал сына к книгам, и особенно тем, которые хранились в его сундучке. Повзрослев, мальчик, перебирая их, найдет "Эзоповы басни"; понравившиеся, выучил наизусть. Отец, любитель представлений, иногда водил Ваню на самодеятельные спектакли в семинарию, в которых показывалась в смешном виде местная жизнь. Мальчик восторгался увиденным.

Время шло. У Ивана появился братик Лев – Левушка. Глава семейства часто болел. Доктора наши у него "грудную болезнь", от которой и умер 17 марта 1778 года. Ване было девять лет; внешне некрасивый, склонный к полноте, коротконогий, большеголовый, с крупным носом. Однако внешность не показатель ума. Мальчик много читал, проявил незаурядные способности в математике, игре на скрипке, которой научился у базарного скрипача итальянца Луиджи. Он же учил его и своему языку.

После смерти мужа, на плечи Марии Алексеевны упал груз забот о сыновьях и бабушке Матрене. Как и многие бабушки, она знала множество сказок, прибауток, поговорок, которые любил слушать Иван.

Чтобы как-то прокормиться, вдова бралась за любую поденную работу, вплоть до чтения псалтыри над покойниками. О матери Иван Андреевич скажет: "Она была простая женщина, без всякого образования, но умная от природы, исполненная высоких добродетелей". Вдове посоветовали обратиться к императрице Екатерине II с прошением о назначении пенсии по случаю потери кормилица. Прошение осталось без ответа.

Семье жить становилось все труднее. Сослуживцы покойного отца помогли определить десятилетнего Ивана "подканцеляристом" к столоначальнику по юридической части. Изнурительное переписывание служебных бумаг угнетало мальчика. Несмотря на это, он наблюдал за чиновниками: их интригами, взяточничеством, чинопочитанием и подлостью. Все увиденное со временем войдет в фундамент его басен.

В свободное от работы время подросток читал, читал, читал. Особо его влекла сатирическая литература и журналы Новикова "Трутень" и "Живописец", высмеивающие чиновников, дворян, праздность, лень. Ивану захотелось и самому попробовать писать. Матери было не до стихов сына…

Как – то на масленицу в Тверь приехали московские артисты с пьесой "Мельник, колдун, обманщик и сват", раскрывающей жизнь простого народа. Естественно, Иван побывал на представлении. Под впечатлением спектакля, решил написать что-то подобное. В основу своей сатирической оперы взял рассказ из журнала "Живописец", о кофейницах, обманывающих народ гаданием на кофейной гуще. Из-за "сырости" фабулы, слабости стихов, построения действий, "Кофейница" дальше тетради автора никуда не пошла.

В надежде улучшить жизнь, зимой 1782 года Крыловы перебрались в Петербург. Поселились на окраине в Измайловском полку в двух комнатках бывшего однополчанина мужа. После долгих поисков работы, осенью следующего года четырнадцатилетний Иван Андреевич поступил на службу в качестве делопроизводителя низшего ранга в Петербургскую казенную палату со скудным годовым жалованием 25 рулей серебром в год.

Умами прогрессивного Петербурга того времени владели писатели: Радищев, Фонвизин, Новиков. На сцене театров шли "Недоросль" Фонвизина, комедии Сумарокова, Княжнина и др. авторов. Ивана Крылова тянуло в театр. Спектакли дали ему толчок переделать неудачную "Кофейницу". Закончив, долго не решался отнести издателям. Выбор пал на типографию немца Ф.Брейткопфа. Пьесу он одобрил и обещал уплатить автору шестьдесят рублей ассигнациями. Договор не состоялся, поскольку типография закрылась из-за нехватки средств на ее содержание.

Гонорар – неглавное для четырнадцатилетнего Крылов. Главным было то, что Брейткопф пригласил его бывать в своем доме, давая читать Мольера, Расина и познакомил с уважаемым в Петербурге актером Иваном Афанасьевичем Дмитриевским, руководителем Эрмитажного театра. Знакомство переросло в дружбу, давшая возможность юноше окунуться в театральную жизнь Петербурга.

Еще поразмыслив над "Кофейницей", автор забраковал сочинение, а его место заняла трагедия "Клеопатра" и "Филомела", представленные Дмитриевскому. Одобрения не последовало. Потом Иван Андреевич будет вспоминать: "В молодости моей я все писал, что ни попало, была бы только бумага да чернила…"

Поняв, что драматург из него не выйдет, вновь вернулся к комической опере, сочинив "Бешеную семью", с острием, направленным в дворянское сословие. В этом же ключе выдержана и комедия "Сочинитель в прихожей". Ее напечатают в "Российском Феатре", через семь лет.

У Дмитриевского Крылов познакомился с автором комедии "Недоросль" – Фонвизиным и членом театрального комитета Петербурга Петром Алексеевичем Соймоновым. По его предложению камер-музыкант Деви сочинил музыку на крыловскую "Бешеную семью". Такого успеха Иван Андреевич не ожидал.

Поняв, что молодой человек стеснен в средствах, в мае 1787 года, Соймонов устроил его на службу в Горную экспедицию с достаточно высоким для него жалованием. В этом же году Иван Андреевич похоронил мать. Теперь он остался один с младшим братом Левушкой.

Несмотря на покровительство Соймонова, литературные дела Ивана Андреевича не складывались. Жена признанного драматурга в Петербурге Я.Б.Княжнина на одной из встреч у Дмитриевского осмеяла далеко непарадный костюм Крылова. Чувство собственного достоинства побудило его написать сатирическую пьесу "Проказники", в главных действующих лицах которой явно просматривался Княжнин и его жена. Высмеянный драматург обратился с Соймонову с требованием запретить к показу пьесу, а автора наказать. Было решено сгладить конфликт, дабы не дошел до верховной власти: постановку "Проказников" отложить на неопределенное время и пьесам "Бешеная семья", "Сочинитель в прихожей", "Американцы", не давать ходу.

Самолюбие автора было задето, и он письменно обратился к Княжнину: "Милостивый государь Яков Борисович! К немалому моему огорчению услышал я от Ивана Афанасьевича г. Дмитриевского, что вы укоряете меня в сочинении на вас комедии, а его в согласии в сем со мною, и будто бы я сам сказывал, что он сию комедию переправлял, в чем, пишите вы, и уличить меня можно. Я удивляюсь, государь мой, что вы, а не другой кто, вооружаетесь на комедию, которую я пишу на пороки, и почитаете критикою своего дома толпу развращенный людей, описываемых мною, и не нахожу сам никакого сходства между ею и вашим семейством… Вам известно, я думаю, что предмет комедии есть осмеивать пороки, а не достоинства, и для того одни порочные должны ее страшиться и ненавидеть, а вы на меня сердитесь! Поверьте, что вас обидел не я, описывая негодный дом, который от трактира только разнится тем, что на нем нет вывески, но обидели те, кои сказали, что это – картина вашего дома".

Не оставил своим вниманием Иван Андреевич и Соймонова. В письме, полном сарказма, он обращается к нему: "Ваше Превосходительство, милостивый государь! И последний подлец, каков только может быть, Ваше Превосходительство, огорчился бы поступками, которые сношу я от театра. Итак, простите мне, что я, имея благородную душу, осмеливаюсь покорнейше просить, чтобы удостоили открыть мне причину, которая привлекла на меня ваш гнев, толико бедственных для моих сочинений?.. Однако ж еще не осмеливался я подумать, чтобы я был, а не сочинения мои причиною вашего гнева, и для того имел честь быть у вас, доложил я вам, не угодно ли вам будет принять на театр комедию мою "Проказники", которая у вас некогда была, и вы мне дозволили ее напечатать, когда я находился под вашим начальством; а как вы мне сказали, что вы не помните сей комедии, и я вам донес, что она написана на рогоносца, на которую столько вооружился г. Княжнин, то вы мне изволили отвечать, что вы не приемлете личности".

После конфликта перед двадцатилетним Крыловым, подающим надежды, как драматург, закрылись двери литературных домов, охладели знакомые и состоялось увольнение из Горной экспедиции. Сделав вывод, что общество не нуждается в таланте, искренности, чести и честности, а ему нужны лишь чины, деньги и развлечения, Крылов решил изменить курс жизни, направив его на борьбу с пороками общества, зная наперед, какая судьба ему уготовлена.

Работай день, и ночь не спи;

Но если для тебя не нравен,

Останешься последим равен:

За правду знатью не любим,

За истину от всех гоним,

Умрешь и беден и бесславен.

Оказавшись в трудном финансовом положении, и, зная, что на скудное жалование вдвоем с братом не прожить, Иван Андреевич впал в уныние. Однако свет не без добрых людей. Неожиданно ему руку помощи протянул богатый помещик Тамбовской губернии Иван Герасимович Рахманинов, человек прогрессивных взглядов, открывший в Петербурге типографию для выпуска журнала "Утренние часы". Молодой человек оказался сметливым и быстро освоил печатное дело.

Дебют Крылова несколькими стихотворениями салонного типа состоялся в 1876 году в журнале "Лекарство от скуки и забот". В журнале "Утренние часы" за 1789 год молодой сочинитель опубликовал оду "Утро". Критики на оду даже не откликнулись, поскольку была напыщенной, высокопарной и мало чем выделялась среди других подобного рода произведений.

Решив, что театр, оды, поэмы не его жанр, Иван Андреевич переключился на басни, в которых можно оживить зверей, птиц и их устами рассказывать о пороках общества. В "Утренних часах" без подписи опубликовал первые басни: "Стыдливый игрок", "Судьбы игрока", о любителях карточной игры.

Время от времени Крылов посещал Общество друзей словесных наук, где велись разговоры о вечности души, поисках истины, о союзе естественного права с естественным богословием и о том, что Россия нуждается в духовном перевоспитании на основе нравственных наук. Эти суждения казались ему скучными, пустыми, шедшими в разрез с французской философией, которую он изучил по трудам Вольтера, Руссо, Декарта, Дидро и др.

На одном из заседаний этого общества Иван Андреевич познакомился с начальником Петербургской таможни Александром Николаевичем Радищевым, автором книги "Путешествие из Петербурга в Москву". Разговор состоялся сдержанным, философским.

Желая быть независимым в издательском деле, Крылов с помощью Рахманова открыл свой журнал "Почта духа". В декабре 1789 года "Московские известия" дали объявление: "… принимается подписка на выходящий с генваря месяцы сего 1789 года ежемесячное издание под заглавием "Почта духа", или учения, нравственная переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами… будто многие из них очень добрые духи; но только иные не любят крючкотворцев, ростовщиков и лицемеров, а иные не жалуют щегольства, волокитства и мотовства". Из витиеватого названия не трудно было догадаться, в каком направлении пойдет новой издание. В нем не было стихов, басен, а были смелые письма, написанные от имени таинственного Маликульмулька, касавшиеся всех сфер жизни светского общества. В одном из писем о добродетели автор пишет: "… Я почитаю в людях одну только мудрость и добродетель, и под какими бы видами оные мне не представлялись, я всегда равно имею к ним уважение. Мещанин добродетельный и честный крестьянин, преисполненный добросердечием, для меня во сто раз драгоценнее дворянина, считающего в свое роде до 30 дворянских колен, но не имеющего никаких достоинства, кроме того счастья, что родился от благородных родителей, которые так же, может быть, не более его принесли пользы своему отечеству, как только умножали число бесплодных ветвей своего родословного дерева".

В другом письме, "Рассуждения о некоторых государях и министрах", Крылов говорит: "Львы и тигры менее причиняют вреда людям, нежели некоторые государи и министры… Бросался ли когда лев возбужденный величайшим гладом, на подобного себе льва или раздирал ли его на части для утоления своего голода? Напротив того, ежедневно почти мы видим людей, которые для удовлетворения своего тщеславия, гордости или корыстолюбия жертвуют подобными себе людьми без малейшего угрызения совести".

14 декабря 1789 года произошла революция во Франции. Династия Бурбонов пала. Республика приняла конституцию из 4х пунктов. Первый из них гласил: "Все люди рождаются вольными и в совершенном рассуждении Прав равенства; различия же долженствуют быть основаны на единой токмо общей пользе…"

Четыре пункта французской конституции полностью совпали с мыслями Крылова. Переполненный чувствами, он пишет письмо "К Эмпедоклу от волшебника Маликульмулька" со словами: "… Развратность нынешнего века людей, любезный Эмпедокл, столь приметна, оная разве только быть может неизвестно в пустынях или в самых отдаленных скитах; но человек, живущий в свете, против воли своей познает их пороки… Вся история дел человеческих, от самого начала света, наполнена злодеяниями, изменами, похищениями, войнами и смертоубийствами".

Французская "зараза" будоражил умы в Россию. Просвещенная Екатерина II еще не отошла от испуга восстания Пугачева и "крамольной" книги Радищева, повелела ввести жесткую цензуру в печати. В число опальных изданий попал и крыловский журнал "Почта духов". Искренне веря в императрицу как источник добра и мира, Крылов пишет оду по случаю заключения мира со Швецией в августе 1790 года. В ней автор не пожалел эпитетов, прославляя государыню, и в тоже время напомнил, как надо относится к подданным.

О, сколь блаженны те державы,

Где к подданным храня любовь,

Монархи в том лишь ищут славы,

Чтоб, как свою, щадить их кровь!

Народ в царе отца там видит,

Где царь раздоры ненавидит,

Законы дав, хранит их сам.

Там златом ябеда не блещет,

Там слабы сильных не трепещет,

Там трон подобен небесам.

Несмотря на столь лестные слова оды, журнал закрыли.

Крылов не унывал. В декабре 1791 года он, Дмитриевский, Клушин и Плавильщиков, на паях по тысячу рублей с каждого создали товарищество с целью печатания книг и прочей продукции с продажей их в собственной лавке. Называлось оно "Типография И.Крылова с товарищи". Со следующего года типография стала выпускать журнал "Зритель".

В условиях строгой цензуры, товариществу приходилось соблюдать осторожность, выпуская литературу легкого содержания, но это не изменило главного направления издательства – отстаивания независимости русской литературы от иноземной. Об этом свидетельствовал Плавильщиков: "Если бы российский народ отличался от всех племен земнородных единым только подражанием и никакой другой способности не имел, то чем бы он мог удивить вселенную, которая смотрит на него завистливыми глазами".

Несмотря на отступление от позиций сатиры, Крылов дерзнул напечатать в журнале две свои прозаические работы: "Похвальную речь в память моему дедушке" и "Каиб". За талантливо написанные эти вещи, современники поставили автора в один ряд с Фонвизиным и его комедией "Недоросль".

В "Похвальной речи" один крепостник обращается к другому, который "… показал нам, как должно проживать в неделю благородному человеку то, что две тысячи подвластных ему простолюдинов вырабатывают в год;… он имел дарование обедать в своих деревнях пышно и роскошно, когда казалось, что в них наблюдался величайший пост, и таким искусством делал гостям своим приятные нечаянности… Так, государи мои, часто бывало, когда приедем к нему в деревню обедать, то, видя всех его крестьян бледных, умирающих с голоду, страшимся сами умереть за его столом голодной смертью; глядя на всякого из них, заключали мы, что на сто верст вокруг его деревень нет ни корки хлеба, ни чахоточной курицы… искуснейшие из нас не постигали, что еще мог он содрать с своих крестьян, и мы принуждены были думать, что он из ничего создал великолепные свои пиры".

В "Каибе" Крылов под жанром восточной повести, изобразил Каиба, угрожающего подданным: "Господа! Я хочу того-то: кто имеет на сие возражение, тот может свободно его объявить: в сию ж минуту получит он пятьсот ударов воловьей жилою по пятам, а после мы рассмотрим его голос". Каиб – копия матушки Екатерины II, любившей рассуждать о законности в государстве, при этом деспотизм ее не знал границ.

В незаконченном сочинении "Мои горячки" сыск нашел недозволенность, граничащую с преступлением. В типографии "И.Крылов и товарищи" произвели обыск. Рукопись изъяли и представили императрице. Автора и ближайших сотрудников вызвали на допрос. Репрессий не последовало, но рукопись исчезла. Чтобы переждать полицейские страсти, Крылов и Клушин покинули Петербург.

Иван Андреевич поселился в деревне под Брянском. Во время посещения местного помещика Константинова гость обратил внимание на пятнадцатилетнюю его дочь Анну Алексеевну, Анюту. Влюбленный двадцатичетырехлетний Иван Андреевич написал ей стихотворное послание:

Что ж, мой друг, тому виною?

Ты прекрасна, молода:

Раз лишь встретиться с тобою –

И без сердца навсегда…

Взглянешь ты – в нас сердце тает,

Улыбнешься – кровь кипит,

И душа уж там летает,

Где любовь нам рай сулит.

Однако в силу застенчивости, неуклюжести и наружности, далекой от совершенства, он понял, что не сможет быть достойным другом Анюте, тем более, что ее отец не желал родства с безродным сочинителем. На этом закончилась первая и последняя попытка Крылова обзавестись семьей. Перед отъездом в Петербург он написал стихотворение-прощание с селом и полюбившейся девушкой.

Прости, любезное село,

Столица мира дорого;

Прости, ключ чистый, как стекло,

И ты, тенистая дуброва,

В которой часто день бывал

Мне так короток, как минута,

Где часто соловей певал

Так чисто, нежно, как Анюта.

Простите вы, мои друзья, -

Из недр спокойства и свободы

Я еду в мрачный гроб природы –

Простите, в город еду я…

Вновь объединившись с Клушиным, Крылов начал выпускать новый журнал "Петербургский Меркурий". Учтя горький опыт выпуска предыдущего издания, в этом не стало сатиры и демократических рассуждений, а печаталась бытовая проза, собственные очерки и стихотворения лирического характера. Например, "Мой отъезд", "К другу моему" и т.д.

Всех жизненных коллизий не предусмотреть. В одном из номеров журнала Крылов напечатал рецензию опального Княжнина на "Вадима Новгородского", а в другом отрывок "Об открытии Америки", одного из лидеров французской революции аббата Рейналя. Этого оказалось достаточным, чтобы попасть в списки неблагонадежных журналов. Его не закрыли, а перевели в государственное издательство при Академии наук, где существовал жесткий контроль над выпускаемыми произведениями. Но и здесь нависла угроза закрытия "Петербургского Меркурия".

Екатерина Великая любила проявлять благородство. Прежде чем закрыть журнал она пригласила Крылова и Клушина на аудиенцию в Зимний дворец. Такой чести друзья не ожидали, думая, не попадут ли из дворца на каторгу? Все обошлось. Клушин покаялся в своих заблуждениях, получил прощение и деньги для обучения за границей. Венцом его покаяния стала ода "Благодарность Екатерине Великой за всемилостивейшее увольнение меня в чужие края с жалованием".

Крылов решил не ездить за границу и, чтобы не гневить императрицу, окончательно порвать с литературой. Последний номер журнала оказался прощальным. Журнал закрылся, но взгляды издателя на жизнь не изменились, о чем говорит отрывок из оды "К счастью":

Вот как ты, Счастье, куролесишь;

Вот как неправду с правдой весишь!

Ласкаешь тем, в ком правды нет,

Уму и правде досаждая,

Безумство, наглость награждая,

Ты портишь только здешний свет.

Я вижу, ты, мой друг, уж скучишь

И может быть, меня проучишь

За то, что я немножко смел

И правду высказать умел…

Итак, позади двадцать четыре года жизни. При этом нет собственного очага, любви, литературного успеха. Другой бы упал духом и подчинился судьбе, но не таков Иван Андреевич: есть силы, талант, убежденность, опыт издателя. С таким багажом можно двигаться вперед.

2

Осенью 1793 года по Петербургскому тракту Крылов отправился в Москву к другу Сандунову. Несмотря на теплоту встречи, тревога в душе за будущее не улеглась. Гуляя по улицам столицы, раздумывая, куда бы приложить свои силы, он зашел в игорный дом. Надеясь, что новичкам везет, сделал ставку. Игра захватила его. Выиграв два раза, замахнулся на третий. Фортуна подвела. Азарт игры опустошил карман, но не лишил надежды на крупный выигрыш.

С невеселыми мыслями Крылов заколесил по России. Остались позади игорные дома Ярославля, Н-Новгорода, Тулы, Самары. По словам мемуариста Ивана Андреевича он "… в молодости своей был пристрастным к карточной игре, вовсе не из корыстолюбия, но ради сильных ощущений… Не зная ни света, ни людей, Крылов попался в одну из шаек и его ободрали, как говорится, "будто липочку". Однако это не пошло на пользу".

Азарт брал свое. На одном из постоялых дворов Подмосковья он проигрался в пух и прах и едва избежал ареста. Вернувшись в Москву, где снимал комнату на Петровке, задумался о дальнейшем своем пути. Словно за перенесенные мытарства, судьба наградила его встречей с давним знакомым Татищевым, который предложил ему отдохнуть в своем подмосковном имении. Тишина, забота хозяев, всколыхнули в госте желание писать стихи. Одно за другим ложились на бумагу, став циклом "Блаженство". Философски звучит одно из них:

Но где ж блаженство обитает,

Когда его в природе нет?

Где царство, кое он мечтает?

Где сей манящий чувства свет?

Вещаю нам – вне протяженья,

Где чувство есть, а нет движенья.

Очисти смертный разум твой,

Взгляни – твой рай перед тобой,

Тебя одна лишь гордость мучит,

Природа быть счастливым учит…

В другом стихотворении он вернулся к своей излюбленной теме – осуждение праздности:

Там роскошь, золотом блестя,

Зовет гостей в свои палаты

И ставит им столы богаты,

Изнеженным их вкусам льстя,

Но в хрусталях своих бесценных

Она не вина раздает;

В них пенится кровавый пот

Народов ею разоренных.

Хозяин имения уехал в столицу. Иван Андреевич "одичал": ходил по парку нагишом с книгой в руках, отрастил бороду, ногти. Внезапно возвратившийся Татищев, увидев "первобытного человека", долго смеялся.

Как говорится – пора и честь знать. Крылов покинул гостеприимных хозяев, переехав к отставному бригадиру суворовского времени – Бенкендорфу, в имение Виноградово, неподалеку от Дмитрова. Сюда часто приезжали именитые Голицыны, Загряжские, Львовы и др. Здесь Иван Андреевич познакомился с Карамзиным и поэтом Дмитриевым. Карамзину Крылов передал несколько своих стихотворений для опубликования в издательстве "Аонид". Среди них: "Вечер", "Подражание 37-му псалму" за подписью "И.К-в".

5 ноября 1796 года Императрица Екатерина II скоропостижно скончалась. Российский престол занял ее сын Павел I, ненавидящий матушку и ее нововведения. Перестройку начал с того, что разогнал ее фаворитов, вернул из ссылки Радищева, выпустил из Шлиссельбургской крепости Н.И.Новикова – просветителя и масона, которого императрица без суда и следствия на 15 лет засадила в крепость и т.д. Однако правление нового императора оказалось хуже предыдущего: Россия впряглась в ярмо Пруссии со всеми вытекающими последствиями.

Ивану Андреевичу повезло, его в личные секретари и учителем для своих девяти сыновей пригласил всесильный князь Сергей Федорович Голицын. Павел I был человеком настроения и через некоторое время фаворита-князя за неуважение к его персоне отправил в имение под Киевом – Казацкое. В далекий путь двинулся и секретарь.

Роль секретаря и учителя тяготила Ивана Андреевича. Скука одолевала. Чтобы развлечься, написал шуто-трагедию "Триумф", на стиль правления императора. На представление собралось все княжеское семейство, приехал поэт Сумароков с дочерью и знатные соседи помещики. Автор и зрители были довольными, но опасение не оставляло их. Вдруг до Павла дойдут слухи о спектакле и тогда всем Сибири не миновать. Этого не произошло по той причине, что в ночь на 11 марта 1801 года в Инженерном замке Петербурга императора задушили его приближенные.

Регалии власти попали в руки Александра I, знавшего о предстоящем покушении на отца, но промолчавшего. В России наступила правленческая "оттепель". Вступая на престол, новый государь издал манифест, в котором сказал: "Управлять богом нам врученный народ по законам и по сердцу в бозе почивающей августейшей бабки нашей государыни императрицы Екатерины Великия коея память нам и всему Отечеству вечно пребудет любезна, да по ее премудрым намерениям шествую достигает вознести Россию на верх славы и доставить ненарушимое блаженство всем верно подданным нашим…"

Александр I начал с того, что устранил из двора участников убийства отца, приблизил к трону сторонников венценосной бабки и провел некоторые либеральные реформы, от которых простому народу лучше жить не стало.

В числе фаворитов снова оказался и князь С.Ф.Голицын. Теперь он ехал в Ригу на должность лифляндского военного губернатора. Крылова он взял с собой, утвердив в октябре 1801 года правителем своей канцелярии. Прослужив два года, Иван Андреевич подал в отставку. С хорошим аттестатом он выехал Серпухов, к месту службы младшего брата – Левушки. Участник суворовского перехода через Альпы, в силу своей неприспособленности к службе, жизни, выше начального офицерского звания – подпоручика, так и не поднялся. Как и старший брат, он хорошо играл на скрипке, много читал, увлекался поэзией.

Погостив брата, Иван Андреевич поехал в Москву к Бенкендорфам. В их доме он встретился со многими интересными людьми, в том числе с Василием Львовичем Пушкиным, сенатором П.И.Кутузовым и Дмитриевым.

25 января 1804 года крыловская комедия "Пирог", была поставлена на сцене Петровского театра в Москве, ранее она ставилась в Петербурге. Московская публика холодно встретила комедию, поскольку была увлечена любовными водевилями французских и немецких авторов. Идя навстречу публике, Иван Андреевич написал комедию "Модная лавка".

Взяв за основу своего творчества девиз А.Д.Кантемира: "В стихах смеюсь, а в сердце о злонравных плачу", Иван Андреевич усиленно занялся переводами басен Лафонтена, Федры и любимого им Эзопа. Переводы не были похожими на классические, а больше походили на разговорную русскую речь, тем не менее, стали толчком для написания собственных басен. Три из них: "Дуб и Трость", "Разборчивая невеста" и "Старик и трое молодых", он показал И.И.Дмитриеву – поэту и баснописцу. Одобрив, тот передал их князю Шаликову для печати в журнале "Московский зритель". В примечании к ним князь писал в январе 1806 года: "Я получил сии басни от И.И.Дмитриева. Он отдает им справедливую похвалу и желает, при сообщении их, доставить и другим то удовольствие, которое они принесли ему… Имя любезного поэта обрадует, конечно, и читателей моего журнала, как обрадовало меня". Басни вызвали интерес у читающей публики Москвы.

3

Из столицы Крылов отправился в Петербург. Здесь его ждал триумф. Дмитриевский, давний знакомый, представил Ивана Андреевича начальнику репертуарной части петербургских театров князю А.А.Шаховскому. В его доме, в присутствии ведущих актеров Петербурга, он прочитал комедию "Модная лавка". Шаховский обнял автора и сказал: "Ну, братец, разодолжил ты меня! Наши барыньки будет злы как осы! Это тебе не французские ракалии, а настоящая русская комедия!"

27 июля 1806 года комедию поставили на сцене петербургского Большого театра. Журнал "Лицей" откликнулся восторженной рецензией: "Из одного содержания можно увидеть, как должна быть смешна эта комедия. Но автор употребили машины такие комические, что почти в продолжение всей пьесы смеешься".

После успеха Крылов стал известной персоной в Петербурге. Его пригласил к себе в дом Г.Р.Державин, затем адмирал Шишков и другие знатные лица северной столицы. Шаховский познакомил его с А.И.Олениным, ученым-археологом и знатоком искусства. Это знакомство перерастет в длительную задушевную дружбу между ними.

Вслед за нашумевшей комедией, Крылов написал национальную оперу-былину "Илья Богатырь". В афише писалось: "… волшебно-комическая опера в 4х действиях, соч. Крылова, с хорами, балетами и "сражениями", музыка соч. Кавоси".

Последний день уходящего театрального 1806 года, петербургская публика могла насладиться крыловской оперой. Возвышенно прозвучала концовка в исполнении хора:

Вы летите к нам забавы,

Радость будь во всех сердцах.

Гром побед и нашей славы,

В ратных ты греми полях!

Предвестники войны с Францией сказывались в России. Росли атифранцузские настроения. Комедия Крылова "Урок дочкам" отвечал им. В ней автор отразил смехотворность преклонения русских аристократов, зачастую, забывших русский язык, перед всем французским. Зрители оценили комедию в июне 1807 года.

Помня о том, что Крылов хорошо знает издательское дело, Шаховской предложил ему участие в журнале "Драматический вестник", в редакцию которого вошел А.Писарев, Д.Языков и С.Маркин. Журнал увидел свет в начале 1808 года. В нем за подписью "К" были напечатаны 19 басен Ивана Андреевича, в том числе: "Ворона и Лисица", "Музыканты", "Ларчик" и "Лягушка и Вол". Все они отвечали злобе дня.

В басне "Листы и корни" автор не скрывает мысли, за чей счет живет богатая часть российского общества. Листы – это верхушка общества, корни – народ, питающий ее.

Мы те, -

Им снизу отвечали: -

Которые, здесь роясь в темноте,

Питаем вас, Ужель не узнаете?

Мы корни дерева, на коем вы цветете.

Красуйтесь в добрый час!

Да только помните ту разницу меж нас:

Что с новою весной лист новый народится;

А если корень иссушится, -

Не станет дерева, ни вас.

Явное осуждение власти имущих звучит в басне "Мор зверей", выведенных Крыловым в виде хищников: Львов, Тигров, Медведей, Волков и Лисиц. В минуты опасности, чтобы спастись, царь зверей – Лев на совете предлагает принести в жертву богам, чтобы остановить мор, трудягу Вола, который стянул клок сена из стога.